📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгФэнтезиМоя пятнадцатая сказка - Елена Свительская

Моя пятнадцатая сказка - Елена Свительская

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 106 107 108 109 110 111 112 113 114 ... 212
Перейти на страницу:

Крохотные шелковые мешочки от благовоний, оставшиеся от мамы, потускнели. Когда-то по темно-синему фону золотые цветки и переплетенные ветки вились, а теперь — просто темно-серый комок ткани, грязный. Когда-то тускло-золотой был, с огромными золотыми цветами и нежными светло-зелеными завитками узора веток, а стал уж просто тускло-коричневый. И, сколь ни подносила я их к лицу, сколь ни напрягалась, ни замирала напугано, внимательно вслушиваясь, уж и не слышала их ароматов. А раньше они пахли. Такие цветные были, яркие. Лежали в ящиках шкафов или на полке возле обуви, передавали вещам свои восхитительные ароматы. А теперь их не было. И даже мамина шкатулка с ароматическими палочками опустела. Опустела шкатулка с благовониями. Уж как ни берегла я их, но так хотелось хоть иногда доставать по чуть-чуть, собирая благовония, зажигая палочки. Чтобы закрывая глаза, слушать запах и мои ощущения. И вспоминать дни, когда мы сидели еще рядом с мамой, а они пахли. Они так ярко и так нежно когда-то пахли!

Мама говорила: отец мой был прекрасен как принц Гэндзи. Но я не думаю, что Гэндзи прекрасен. Да, он превосходил всех в искусствах танца, стихосложения, изготовлении благоуханий, каллиграфии, игре на музыкальных инструментах. Да, он одевался изящно и внешность имел необыкновенную. Но будучи влюбленным в свою жену Мурасаки, этот мужчина продолжал захаживать к другим женщинам. Как она страдала, бедняжка! Впрочем, не она одна. Так уж сложилось в этом мире, что жизнь женщины — это жизнь, полная страданий.

И снова мои рукава промокли от слез.

Обессилев, уснула.

И снился мне императорский дворец. Дамы в прекрасных многослойных нарядах. Нижние кимоно, от которых видны только края, и верхние кимоно подобраны со вкусом. Ширмы, расписанные деревьями и цветами, украшенные прелестной каллиграфией. Роскошно обставленная комната. Я сидела в ней. За ширмой сидел какой-то мужчина и играл на флейте. Какие дивные звуки извлекал он из своего инструмента! И вот вошел мальчик-посыльный. В руках поднос. На нем сложенный лист красной бумаги с золотой пылью и прелестная ветка сливы с красными цветами.

«Письмо от наследника престола!» — провозгласил посланник.

Мужчина оборвал игру, взял поднос, передал мне:

«Дочка, ты ему понравилась. Как я счастлив!»

Я знаю, что ты счастлив. Быть может, я стану матерью нового наследника, потом — матерью императора. О, какой очаровательный почерк у наследного принца! Очарованьем и страстью веет от его горячих строк, от искусно сложенного стихотворенья. Я подбираю красивый лист бумаги. Растираю тушь. Мне полагается ответить. Сказать, что я не верю, что все меняется в этом мире, и сердце наследника — не исключение. Хотя на самом деле я хочу написать, что люблю его, что он прекрасен…

Чей-то голос издалека. Вот и улетел, словно потревоженная птица, мой сон. Ох, незнакомый голос! У ворот. Сбежать и спрятаться. Нужно как можно дальше спрятаться!

Забилась в темном углу. За какими-то старыми вещами. За немногими оставшимися старыми ширмами. Сжалась за стволом стойкой сосны, подаренной когда-то матери с пожеланием долголетия.

Чужаки бродили по моему дому, негромко разговаривая между собой. Яркий аромат вдруг коснулся меня: среди них есть аристократ. Что лучше — попасться аристократу-ветренику или в руки разбойникам? Не знаю. О, только бы не нашли меня!

Словно пена на воде,

Жизнь мгновенна и хрупка,

И живу я, лишь молясь:

О, когда б она была

Прочной, крепкой, что канат!(3)

Преданная кормилица вышла к людям, вторгнувшимся в мой дом. Умоляла уйти, просила ничего не трогать, призывала на помощь богов. Из ее сбивчивых слов трудно было что-то понять. Бедная женщина! Ты не выстоишь против них и себя погубишь!

И вот кто-то приближается к моему убежищу. Все ближе запах его духов. Отодвигает короб, за которым пряталась. Мне остается только заслонить лицо рукавом. Неприлично показываться мужчине!

Ласковый голос, нежное касание. Когда-то это сгубило мою маму. Мне страшно, мне горько, мне стыдно, мне душно! Звон в голове. Мир тускнеет. И уплывают вдаль его лицо, звуки чьих-то голосов. Неужели, я погибаю?.. И скоро смогу увидеть ту, что привела меня на свет?..

Так непрочна она,

Парча алых листьев осенних!

Только иней с росой

наконец-то выткут узоры,

как уже все порвалось, распалось…(4)

Прикосновенье нежных ладоней. Мама, это ты! Мы встретились с тобою, мамочка!

Открываю глаза. Надо мной склонилась взволнованная кормилица. Значит, жизнь моя не окончена. И долгожданная встреча с самой близкой, с самой дорогой мне не состоится. Слезы бегут по щекам.

— Не плачь, моя милая Хару! Все плохое осталось позади, — уговаривала меня добрая женщина.

Мои слезы не кончались. И из ее глаз брызнули слезы.

— Хару, теперь пришла и твоя весна!

— Они ушли? — вспомнив о чужаках, испуганно спросила я. — Скажи, кормилица!

— Они вернутся. Хвала богам, они вернутся.

— Да что же это такое? — от ужаса перестала плакать. — К чему им нарушать наше уединенье?

— Возрадуйся, Хару. Твой отец разыскал тебя. Он более не оставит тебя. Ты переедешь в столицу. Будешь жить в богатой усадьбе. Носить прекрасные наряды. Твой отец — один из лучших музыкантов — поможет твоей игре стать более совершенной. Даст все необходимые знания, которые нужны девушке твоего круга. Он проведет обряд одевания Мо…

— Но я не хочу в Киото! Не хочу уезжать отсюда!

— Глупышка, ты даже не представляешь, какое счастье подарили тебе боги!

Но я не хотела такого счастья! Я так хотела увидеть маму еще раз! И вот, мне не удалось уйти. Мне нужно жить, жить в этом ужасном и печальном мире, полном страданий!

Отчаяние мое было безутешно. Я пряталась в углу комнаты или лежала на своем ложе. Мне было страшно! О, как мне было страшно жизни, расставанья с домом, где я родилась и провела свою короткую и грустную жизнь. Верно, вырастающим птицам так же печально покидать родное гнездо.

Отец вернулся. Захотел поговорить со мной. Долго сидел, пытаясь меня разговорить, потом отодвинул старую ширму, разъединявшую нас. Вскрикнув, спрятала лицо за рукавом. Как стыдно: мужчина увидел мое лицо!

— Ты очень похожа на меня, дочь, — голос его потеплел. — И очень красива. Лучшие кавалеры столицы будут страдать, заслышав о тебе. Пожалуй, сам наследник престола потеряет покой. Возможно, ты станешь его любимейшей наложницей, затем женой и матерью его первого сына.

Все девушки моего круга мечтали о том, чтоб родить императору наследника. Но я не мечтала. Мне бы только увидеть маму! Мою любимую маму! Хоть разок! Хотя бы мельком во сне!

А отец мой сидел рядом, не желая уходить, да что-то говорил, говорил… С непривычки, меня дурманил запах его духов, таких ярких. А его просторное одеяние да шаровары, присобранные у щиколоток шнурами, растекались морем по старым циновкам. И не сразу я поняла, что верхнее одеяние на нем черное. Что носит мужчина высокую черную шапку эбоси. И поняла вдруг, что родитель мой был богат. Что он, выходит, был из чиновников Первого, Второго, Третьего или Четвертого ранга! Мой отец был богат… богат… Так почему же мы с матерью в нищете такой были?.. Почему мою мать не смогли проводить толком? И лицо его с бровями выбритыми, да две жирные точки на лбу — брови нарисованные — мне вдруг показались до ужаса отвратительными, а узоры на шароварах его — до ужаса нелепыми.

1 ... 106 107 108 109 110 111 112 113 114 ... 212
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?