Осторожно, женское фэнтези! - Ирина Шевченко

— Возможно, — осторожно ответил ректор. — Если так, я его сниму. Это не сложно…

— Не сложно, — прошептал Адамс, медленно отводя руку с ножом. — Я сниму.

Я не шевелилась. Нельзя провоцировать человека, находящегося под действием темных чар. Разве что сделать все быстро, но на это у меня не хватило бы сил.

— Я сниму, — повторил секретарь. Резко толкнул меня в спину, и я полетела вперед, видя перед собой перекошенное лицо Оливера.

Прежде чем я упала на колени, позади меня рухнул и забился в судорогах Адамс. Ректор с утробным рыком рванул к нему. Когда я смогла подняться, он уже стоял на коленях рядом с секретарем, зажимая рану на шее молодого человека платком.

Платок был слишком мал, кровь сочилась между пальцев Оливера и впитывалась в темный ворсистый ковер, становившийся еще темнее.

— Вот, — я схватила висевший на стуле Адамса шарф.

Оливер рванул его с такой силой, что я, не успев разжать пальцев, оказалась на полу рядом с ним.

— Держи, — приказал он сквозь зубы, прижав мою ладонь к быстро напитавшейся кровью ткани. — Держи и не вздумай отпустить его.

Вцепился одной рукой в мое плечо, второй в уже не вздрагивающего секретаря, и нас втянуло в темную дыру портала, чтобы через долю секунды выкинуть в холле лечебницы, откуда я не так давно вышла в самом прекрасном расположении духа.

— Доктора! — проорал Оливер. — Быстро! Грина!

— Его сегодня нет, — прошептала я.

— Найдут. Убью тварь. Глотку вырву собственными руками.

Последние две реплики относились уже не к доктору, и, глядя на искаженное ненавистью лицо ректора, истинному их адресату я не завидовала.

В маленькой комнатке, где мы сидели, не было часов, но я и без них понимала, что операция идет уже долго. Это вселяло надежду: значит, мистер Адамс жив, с трупом Грин не возился бы.

Не знаю, как его вызвали так быстро — порталами, видимо, — но к тому моменту, как секретаря перенесли из холла в операционную, доктор был уже там. Мотнул головой, отказом ответив на неозвученную просьбу Оливера остаться с раненым, и дверь захлопнулась. Ректор долго сверлил ее взглядом, а после присел на одну из стоявших вдоль стен скамеек. Я могла бы уйти, но вместо этого села рядом, и он не глядя нащупал и сжал мою руку.

Так мы и сидели, молча, сцепившись перепачканными в чужой крови пальцами, пока не пришел Крейг.

— Как? — спросил коротко.

— Не рассмотрел, — с трудом шевеля губами, ответил Оливер. — Похоже, но другое. Крючки на ментальном уровне.

— Нашел, значит, гад, как за живое зацепить. Ладно, поищем.

Инспектор ушел, но позже вернулся. Может, через десять минут. Может, через час.

— Нашли? — спросил Оливер.

— Тебе не понравится.

— Я догадывался.

— Знал? — уточнил Крейг.

— Догадывался, — повторил ректор сквозь зубы.

— А кто-то знал. — Инспектора я за Оливером не видела, слышала только, как он ворочается на скамейке, словно ищет что-то в карманах, потом — негромкое бульканье. — Глотни вот.

Оливер взял обтянутую кожей флягу и долго-долго смотрел на нее. А когда решился наконец пригубить, открылась дверь в операционную и вышел Грин. Каких усилий стоила ему операция, можно было представить по тому, как у меня потемнело в глазах, а рот наполнился горькой слюной.

Фляга вылетела из руки милорда Райхона и оказалась у доктора. Тот сделал большой глоток и шумно выдохнул.

— Жить будет.

Пальцы Оливера, сомкнувшиеся на моем запястье, задрожали.

— Он потерял много крови, — добавил Грин. — Надо делать переливание, и чем скорее, тем лучше. Кровь близкого родственника, думаю, подойдет, но нужно проверить…

— Я… — ректор вскочил со скамьи. — Я до гроба ваш должник…

— Я не ростовщик, — перебил взволнованную речь Грин. — Должники мне не нужны.

— Хотите кофе? — спросила я, прежде чем сама смогла понять зачем. Он выглядел изнеможенным, и в голове само собой всплыло: кофе, крепкий, три кусочка сахара.

— Вы идиотка? — со смесью злости и удивления поглядел на меня доктор.

— Нет.

— Да! — он скрылся в операционной, дверь захлопнулась. Но в следующую секунду открылась снова. — Да, я хочу кофе. Оставьте на столе… через пятнадцать минут…

Я дошла до уборной и долго отмывала руки, стараясь не смотреть ни в зеркало над раковиной, ни на стекающую с пальцев алую пену. По пути к кабинету Грина размышляла, остались ли у него еще чашки, или он все уже разгрохал.

— Ты?! — возопила рассевшаяся на месте заведующего Белинда. — Что ты тут делаешь?

«А ты?» — могла бы спросить я. Вряд ли Грин поручил ей рыться в своем столе.

— Доктор закончил операцию. Попросил сварить кофе.

— Я сама всё сделаю! — заявила рыжая.

— Ему не нужно всё. Только кофе.

Просто кофе. Без слащавого сюсюканья и томных взглядов, иначе чашки и правда закончатся.

— А ты, выходит, знаешь, что ему нужно, да? — она вскочила из-за стола и пошла в мою сторону. — Думаешь, я не понимаю, чего ты добиваешься? Он ведь тебе даже не интересен, я помню, как ты кривилась, когда я о нем заговаривала… Но протекция — это другое, да? Сколько тебе еще учиться? Четыре года? Хочешь провести их под крылышком у Грина? Обхаживаешь его, вертишь тут своим тощим задом… Думаешь, никто не знает, ради чего? Я видела твои экзаменационные листы. Подписанные! Он такого не заслуживает! Не заслуживает такого отношения! Он… Он жизни спасает!

Я оценила воинственный настрой и растопыренные пальцы с острыми ноготками и покачала головой:

— Пока ты не сделала какую-нибудь глупость, Белинда, напомню: я училась на боевом. А Грин не будет сидеть у твоей постели и держать за руку. Ему некогда. Он жизни спасает, да.

Рыжая оказалась не такой дурой, как можно было заподозрить. Прошипела что-то и вылетела в коридор, по пути чуть не сбив с ног Крейга.

Тот посторонился, пропуская девицу, вошел в кабинет и прикрыл дверь.

— Не берите в голову, мисс, — сказал мне с отеческой лаской. — Не ей вам о протекции говорить… Услыхал случайно, не обессудьте. Эту красавицу миссис Ридли Эду подсунула, та, что старшей сестрой здесь. Она дама толковая, дела ведет справно, ему ей отказать неудобно было, да и Анабель, как назло, уехала. Вот та большая умница была и с доктором нашим школу прошла хорошую. Он ить не только за-ради кофе девчонок берет, учит потихоньку… И парней бы брал, так у тех же гонор, и у Эда гонор, вот и не держатся они при нем. А с девчонок, говорит, будет толк… С девушек, в смысле. Только не с этой. Потерпит он ее еще немного и спровадит по-хорошему…

— Простите, инспектор, мне это не интересно.