Сверхнормальные. Истории, которые делают нас сильнее - Мэг Джей

Скорее всего, способов быть героическим помощником не меньше, чем их самих, но Штауб акцентирует внимание (зная об этом не понаслышке) на способе, который называет «альтруизмом, порождаемым страданиями»[797], имея в виду склонность этих людей превращать свою боль в добрые дела. В 1944 году Штауб был шестилетним мальчиком; он жил Будапеште и только благодаря человеку по имени Рауль Валленберг[798] избежал страшной судьбы почти полумиллиона венгерских евреев, большинство из которых были отправлены в концентрационные и трудовые лагеря Германии. Валленберг был шведским бизнесменом, дипломатом и филантропом, который, временно проживая в Венгрии, спас жизни десятков тысяч мужчин, женщин и детей, в том числе Штауба и его семью, выписывая им шведские защитные предписания и предоставляя место в политически нейтральных «безопасных домах». Когда в 1945 году Венгрию освободили, около ста тысяч евреев остались там в основном благодаря усилиям Валленберга, героического помощника, который предположительно скончался впоследствии в советских застенках[799].

В научной литературе героев семьи вроде Дэвида называли и «детьми с родительскими функциями», и «детьми, обремененными проблемами», и «детьми, которые слишком спешат повзрослеть». Безусловно, многие сыновья и дочери проблемных родителей растут слишком быстро или несут на себе слишком тяжелое бремя[800]. Тем не менее, ни в коей мере не умаляя боли и опасности этого явления, приходится признать, что несчастливое детство имеет не только абсолютно негативные последствия. Мы намного меньше обсуждаем тот факт, что трудный жизненный опыт может быть путем к состраданию и профессионализму[801]. Целый ряд разнообразных исследований показал, что люди, столкнувшиеся с неблагоприятными жизненными обстоятельствами — войны, стихийные бедствия, терроризм, социальная изоляция, насилие, семейные проблемы и тому подобное, — впоследствии с большей вероятностью помогают нуждающимся, чем те, кто жил более благополучной жизнью[802]. По словам Штауба, они острее осознают проблемы окружающих. Они более склонны к инклюзивности, то есть видят сходство между собственными страданиями и проблемами других людей и испытывают к ним искреннее сочувствие. Для тех, кто сумел преодолеть трудности и невзгоды, часто передача своих знаний и опыта тем, кому они могут помочь успешно пройти испытания в жизни, становится моральным обязательством. Ими движет общий мотив, четко сформулированный Дэвидом: «Я не хочу, чтобы другие люди страдали, как пришлось страдать мне». Это чувство — основа того, что известный исследователь в области травматического опыта Джудит Герман называет «миссией жертвы»[803].

«Великая иллюзия, касающаяся лидерства, — писал знаменитый теолог Генри Нувен, — верить в то, что кого-то способен вывести из пустыни человек, который сам в ней никогда не бывал»[804]. Сверхнормальные люди, без сомнения, там бывали. Они нашли выход из пустыни, которой для них были психические заболевания родителей, травля в школе, алкоголизм или насилие, и многие из них становились эффективными и искренними героическими помощниками вовсе не вопреки своему трудному прошлому, а благодаря ему. «Врач эффективен только тогда, когда сам болен»[805], — писал психоаналитик Карл Юнг, мать которого, как и мама Дэвида, страдала депрессией. При этом для очень многих сверхнормальных характерен также кризис доверия к себе; они часто спрашивают себя «Кто я такой, чтобы пытаться это сделать?», а не «Кто лучше меня сделает эту работу?»

* * *

Подобно тому как Человек-паук Питер Паркер часто мечтал быть просто нормальным подростком, Дэвид иногда задавался вопросом, каково это — быть нормальным взрослым или по крайней мере таким, как он это понимал? Он с некоторой завистью смотрел, как его друзья делали карьеру, подстраиваясь под обстоятельства или просто ради денег. Когда у матери одного из его маленьких пациентов, женщины, сидевшей в тюрьме, диагностировали смертельную болезнь, Дэвид, пусть не всерьез, но автоматически подумал о том, не должен ли он взять ее сына к себе. «Вот бы работать где-нибудь в маркетинге и оставлять работу на работе», — мечтал он иногда. Дэвид, как и Человек-паук, нередко думал о том, что, возможно, чувствовал бы себя лучше и, может, был бы намного счастливее, если бы не обладал силой помогать людям и не ощущал перед ними ответственности за это.