Месси. Гений футбола - Гильем Балаге

Если Лео стоит на месте, которое он считает подходящим, и не получает мяч, он начинает сердиться. У него нет времени подумать, что объект его гнева вернулся на поле после травмы или слишком юн. Просто в тот момент кто-то – обычно форвард или крайний нападающий его команды – тот, кто последним пасовал, совершил ошибку, не согласившись с ним. Манель Эстиарте, звезда водного поло, также орал на любого, кто не делал то, что он считал правильным, подходящим, наилучшим. Как часто говорил Лео Пеп Гвардиола: «Ты забываешь, что другие игроки не так хороши, как ты». Скорее всего, он имел в виду, что они не видят того, что видит он.

А сколько усилий необходимо, чтобы развить подобные невероятные способности? Десять тысяч часов упорной практики. Сайед соглашается с утверждением Малкольма Гладуэлла в Outliers, что основной, хотя и не единственный, компонент спортивного совершенства оттачивается тренировками в течение, как минимум, 10 000 часов, то есть примерно 3 часов тренировок каждый день в течение 10 лет. Хотя дело не только в количестве, но и в качестве приложенных усилий, поскольку требует высокого уровня мастерства и наблюдательности тренера.

Таким образом, Сайед и Глэдуэлл дополняют теорию психолога Андерса Эрикссона, который в начале девяностых проанализировал успех студентов Музыкальной академии Восточного Берлина. Он разделил их на три группы – от самых умелых до наименее способных. Его заключение было категоричным: единственной разницей между ними было количество часов практики (10 000 – лучшие, 6000 – худшие).

«Различие между профессиональными музыкантами и обычными взрослыми людьми – следствие их упорства в течение всей жизни, их постоянного стремления улучшить свой уровень мастерства», – писал Эрикссон. Еще одно исследование подтвердило, что группа британских музыкантов, достигших высокого положения, не обязательно учится быстрее, чем те, кто добился меньшего, просто они провели больше времени за своими инструментами.

Как пишет Сайед, Моцарт к шести годам имел уже 3500 часов практики, он изучал музыку в течение 18 лет, прежде чем в возрасте 21 года написал свое первое крупное произведение – «Концерт для фортепиано с оркестром № 9». О нем говорят как о музыкальном чуде, но его потрясающие музыкальные способности проявились только после более чем 10 000 часов практики. Тайгер Вудс начал бить по мячу для гольфа, когда ему было всего два года. Серена Уильямс начала свою карьеру, когда ей было три года, ее сестра Венера – в четыре года. Месси уже в возрасте трех лет пинал мяч, который был едва ли не больше него самого.

Как объясняет Джанет Старкес, профессор кинезиологии в канадском университете Макмастера в Гамильтоне, штат Онтарио, в книге «Bounce»: «Использование более полной информации приводит к временному парадоксу, согласно которому кажется, что опытные исполнители имеют уйму времени. Выявление семейных сценариев и группировка перцепционной информации в значимое целое ускоряет процесс». Все это – не врожденное качество, а следствие упорной практики и постоянного соперничества.

Но есть и еще кое-что: одного только опыта недостаточно. Кроме него необходима максимальная сосредоточенность. «Каждую секунду каждой минуты каждого часа нужно заставлять ум и тело действовать как единое целое и все время раздвигать свои границы, погружаться как можно глубже в свою работу, так, чтобы к концу тренировки вы в буквальном смысле чувствовали себя совершенным новичком», – пишет Сайед.

Эти новые теории хоронят многочисленные мифы. Летом 2013 года, в сороковую годовщину музея Ван Гога в Амстердаме хранители продемонстрировали результаты восьмилетнего исследования личной жизни художника. Выставка «Ван Гог за работой» опрокинула все ранее существовавшие идеи: художник не изолировался от своих коллег. Да, конечно, когда дело доходило до поддержания любовных отношений, он не демонстрировал отточенного мастерства, но у него был постоянный и производительный контакт с другими художниками, особенно с импрессионистами. И это при том, что у него не было врожденного дара к живописи. Он был не гением от рождения, а неустанным тружеником, который для того, чтобы изучить свое ремесло, понять принципы рисунка и использование цвета, скопировал 197 иллюстраций из руководства по рисованию Чарльза Барга, который считался классиком. И не один, а целых три раза!

По этой причине мы должны соблюдать осторожность: признание мальчика «прирожденным талантом» означает потенциально отодвинуть на задний план борьбу и жертвы, необходимые для развития его способностей. Ведь если человек подумает, что у него есть врожденные способности, он может начать считать, что ему вообще не нужно прилагать никаких усилий.

Даже самые талантливые не подозревают о постепенном процессе, который делает их лучше, чем большинство прочих, поэтому обучить этому в школах невозможно. Очень трудно собрать и объяснить всю эту информацию, потому что ее очень трудно уловить, и она включает различные способы физического взаимодействия, а также сложные психологические моменты, так что потребовалась бы целая вечность только для того, чтобы систематизировать данные.

В результате даже десять тысяч часов занятий не обязательно приведут к мастерству. Вы можете направить интерес учеников и игроков, вы можете указать им, что следует, а чего не следует делать. Но не больше.

Как это ни парадоксально, неудачи (или, скорее, то, как реагируют на них великие спортсмены) тоже являются следствием их превосходства по сравнению с другими. «Я сам – свой критик номер один. Я фанатик. Я злюсь, если играю ужасно, потому что не желаю проигрывать», – говорит Лео Месси. Он учится на своих ошибках, у него невероятная способность управлять собственным поведением. Он не просто ставит перед собой задачи и контролирует свое развитие, но и объективно оценивает свои цели.

Что заставляет некоторых людей, особенно великих спортсменов, неуклонно и неустанно стремиться к совершенству? Почему, взобравшись на одну вершину, они тут же, задержавшись лишь на мгновение, рвутся взбираться на другую? Откуда идет это стремление? Мэтью Сайед считает, что нашел ответ: «Они способны испытывать чувство разочарования намного быстрее и намного глубже, чем остальные люди. Все мы испытывали огорчение, но скорость, с которой лучшие игроки возвращаются к реальности после того, как завоевали важный титул, просто невероятна: кажется, что они как будто дистанцировались от той цели, которой, возможно, добивались годами. Опустошенные, они должны как можно быстрее заполнить освободившееся внутри место достижением следующей цели, и снова, и снова, и снова, вперед и вперед…»

С этим тесно связано то, что у Лео высокая терпимость к боли – это заставляет его вставать после того, как его ударили. Эта особенность проявилась еще в раннем детстве: интуиция или тренировка выработала в нем способность справляться с болью от удара в самое короткое время. Несмотря на то, что соперник, скорее всего, сделал это нарочно, чтобы остановить его, Месси думает только о том, чтобы продолжить движение.

Ясно, что у Лео, как и у многих из тех, кто достиг вершин, взгляд на окружающий мир сильно отличается от остальных людей.

«Я всегда хочу продемонстрировать свою преданность клубу. Поначалу я делал это более заметно и грубо. Теперь это что-то более привычное. Мой клуб – это мой дом. Я обязан «Барселоне» всем. Я всегда говорил о том, что счастлив здесь».