Рассвет - Стефани Майер

С суровым лицом он передал нам сложенный лист бумаги, покрытый мелким печатным текстом. Страница из книги. Я успела выхватить своим зорким взглядом несколько строчек, пока Карлайл разворачивал листок. Оборотная сторона титульного листа из «Венецианского купца», вот что это такое. Расправляя, Карлайл встряхнул записку, и на меня повеяло моим же собственным запахом. Выходит, страница вырвана из моей книги? Часть вещей из дома Чарли перекочевала вместе со мной в «избушку» — кое-что из нормальной одежды, мамины письма и любимые книги. Вчера утром на полке в крошечной гостиной стояло потрепанное собрание сочинений Шекспира в мягких обложках…

— Элис решила нас бросить… — прошептал Карлайл.

— Что?! — воскликнула Розали.

Карлайл перевернул листок, чтобы мы прочитали сами.

«Не ищите нас. Нельзя терять время. Запомните: Таня, Шивон, Амон, Алистер, все кочевники, каких найдете. Мы постараемся по дороге разыскать Питера и Шарлотту. Простите, что убегаем без объяснений и прощаний. По-другому никак. Мы вас любим».

Мы в очередной раз оцепенели. Стояла гробовая тишина, если не считать волчьего дыхания и стука сердец. Наверное, их мысли звучали ненамного тише, потому что Эдвард, очнувшийся первым, ответил на незаданный Сэмом вопрос:

— Да, дела настолько плохи.

— Настолько, чтобы бросать родных в беде? — уже вслух недоумевал Сэм осуждающе.

Лицо у Эдварда стало каменным. Сэму наверняка оно показалось надменным и высокомерным, но я-то знала, что заострившиеся черты скованы невыносимой болью.

— Мы ведь не знаем, что она видела, — попытался оправдать сестру Эдвард. — Элис не черствая и не малодушная. Просто ей открыто больше.

— У нас бы такого никогда… — начал Сэм.

— У вас совсем другие узы, — отрезал Эдвард. — А у нас каждый волен выбирать сам.

Сэм вздернул подбородок, и его глаза вдруг потемнели до черноты.

— Но предупреждение вы учтите, — продолжал Эдвард. — Вам ни к чему ввязываться. Тогда видение Элис обойдет вас стороной.

Сэм мрачно усмехнулся.

— Убегать — не в наших правилах.

За его спиной презрительно фыркнул Пол.

— Не стоит гнать семью на верную смерть из-за глупой гордыни, — тихо вмешался Карлайл.

Сэм перевел на него смягчившийся взгляд.

— Как правильно заметил Эдвард, мы не обладаем вашей свободой выбора. Ренесми теперь для нас такой же член семьи, как и для вас. Джейкоб не может бросить ее, а мы его. — Он покосился на оставленную Элис записку и плотно сжал губы.

— Ты ее не знаешь! — возразил Эдвард.

— А ты знаешь? — отрезвил его Сэм.

Карлайл положил руку Эдварду на плечо.

— Надо приступать, сын. Что бы там ни решила Элис, пренебрегать советами глупо. Так что возвращаемся домой — и за дело.

Эдвард кивнул, и лицо его снова окаменело от боли. За спиной тихо, без слез, всхлипнула Эсми.

Плакать в новом облике я еще не умела, поэтому оставалось только смотреть. Осознание пока не пришло. Все казалось ненастоящим, словно впервые за прошедшие месяцы я вновь погрузилась в сон. И мне снится кошмар.

— Спасибо, Сэм! — поблагодарил Карлайл.

— Прости, — отозвался тот. — Не надо было ее пропускать.

— Ты поступил правильно, — успокоил Карлайл. — Элис вольна делать, что сочтет нужным. Я не вправе отнимать у нее свободу выбора.

Каллены с самого начала казались мне единым, неделимым целым. И только сейчас я вспомнила, что так было не всегда. Карлайл создал Эдварда, Эсми, Розали и Эмметта, а Эдвард создал меня. Мы связаны узами крови и вампирского яда. Элис и Джаспера я никогда не воспринимала отдельно, как приемных. На самом деле Элис выбрала Калленов сама. Пришла со своим непонятным прошлым, привела Джаспера и внедрилась в уже сложившуюся семью. У них с Джаспером была своя жизнь до присоединения к Калленам. Выходит, сейчас она решила начать новую, поняв, что у Калленов будущего нет?

Значит, мы обречены? Никакой надежды… Ни лучика, ни искорки, которая заставила бы Элис поверить в какие-то шансы на нашей стороне.

Прозрачный утренний воздух сгустился и потемнел, будто мое отчаяние наполнило его мраком.

— Я не сдамся без боя! — глухо прорычал Эмметт. — Элис объяснила, что делать. Вот и займемся.

Остальные решительно закивали, показывая, что не упустят оставленный Элис призрачный шанс. Не дадут волю отчаянию и не станут, сложа руки, дожидаться смерти.

Да, мы будем бороться. Как же иначе? И, очевидно, привлечем на подмогу остальных, потому что именно так напутствовала Элис. Разве можно пренебречь ее последним советом? Волки выступят с нами, встав на защиту Ренесми.

Мы будем сражаться, они будут сражаться. И все погибнем…

Я не разделяла решимости остальных. Элис видела расклад. Она оставила нам единственный шанс — который для себя, однако, сочла слишком ничтожным.

Повернувшись спиной к Сэму, напустившему на себя осуждающий вид, и направляясь вслед за Карлайлом обратно домой, я уже настроилась на поражение.

Если прежде нас подгонял страх, теперь мы бежали почти по инерции, машинально перебирая ногами. Около реки Эсми подняла голову.

— Был же другой след! Свежий…

Она кивнула в ту сторону, куда показывала Эдварду еще по дороге сюда. Когда мы мчались вызволять Элис…

— Он еще более ранний. Одна Элис, без Джаспера, — безжизненно проговорил Эдвард.

Эсми сконфуженно кивнула.

А я, чуть-чуть отстав, переместилась на правый фланг. Эдвард прав, конечно, и все же… Не зря ведь записка Элис оказалась нацарапанной на странице из моей книги.

— Белла? — без выражения позвал Эдвард, пока я раздумывала.

— Хочу проверить след, — пояснила я, вдыхая едва уловимый аромат Элис, уводящий в сторону от основного пути. Выслеживать кого-то по запаху для меня было в новинку, поэтому никаких особых различий между ранним и поздним следом я не заметила. Разве что запах Джаспера не примешивался.

В золотистых глазах Эдварда зияла пустота.

— Наверное, ведет назад к дому.

— Тогда там и встретимся.

Я сперва подумала, что он отпустит меня одну, но стоило мне сделать несколько шагов, как пустые глаза ожили.

— Я с тобой, — тихо произнес Эдвард. — Карлайл, увидимся дома.

Карлайл кивнул, и остальные побежали дальше. Я дождалась, пока они скроются из виду, а потом вопросительно глянула на Эдварда.

— Не мог видеть, как ты уходишь, — пояснил он вполголоса. — Даже представить больно.

Дальнейших объяснений не понадобилось. Достаточно было вообразить, что нам сейчас придется разделиться — пусть даже ненадолго, и меня пронзила бы та же боль.