Невеста Моцарта - Елена Лабрус

— Классическая «болтовка», — ответил Иван. — Снайперская винтовка с продольно-скользящим затвором. Шеф, а он кто? — Иван провожал снайпера взглядом. — Я видел его. Он один из рабочих, что монтировали навес.

— Отец моей жены, которую застрелили. Поклялся, что сначала убьёт снайпера, который в неё стрелял, а потом меня, — бросил я на ходу. — Нашли? Вертолёт?

— Нашли, — согнулся пополам Нечай, выскочив мне чуть не под ноги. — Какой-то кучерявый парень на нём улетел, — упёрся он руками в колени, переводя дух. — Шило его назвал пучеглазый.

— Твою же мать! — выругался я. — А это чья вертушка осталась? — крикнул Ивану, что так и стоял, глядя на стрелка, и показал на единственный летательный аппарат, оставшийся на площадке.

— Ведомственный, — догнал меня Иван.

— Похуй! Вышвыривай оттуда пилота! И заводи! Я знаю, куда полетел этот гандон.

Звук летящего вертолёта я научилась узнавать сквозь любой шум.

И сейчас услышала, несмотря на орущий телевизор. Подскочила, позвала Перси и побежала наверх встречать мужа.

Вертолёт летел как-то странно. Я смотрела из-за стеклянных дверей зимнего сада как он заходил на посадку боком. Как шлёпнулся мимо площадки с большой буквой «Н».

Я в ужасе стиснула в руках Перси, едва сдерживаясь, чтобы не выбежать.

О, боже! Он ранен? Вскрикнула, глядя как вывалился из кабины пилот — парень в белой рубашке. В крови. Но… это был не Сергей.

— Артур?! — распахнула я стеклянную дверь.

Ветер толкнул меня назад. Рвал шторы. Поднял ворох алых лепестков так и оставшихся на полу. Лёвин закрыл за собой дверь. Покачнулся. Ухватился за стену.

Перси зарычал.

— Тихо, Перси! — скомандовала я, поставив его на пол. — Артур, что случилось? Ты ранен?

— Я?! — посмотрел он на меня, словно с трудом соображая. Осмотрел заляпанную кровью рубашку. — А это! Ерунда, — посмотрел на разодранную кисть. — Поцарапался. Тихо! — рявкнул на злобно гавкающего на него пса. — А ты что телевизор не смотришь?

— Смотрю. Сериал. Перси! — присела я. — Малыш, да что с тобой? — хотела я поймать пса, но он отбежал и стал облаивать Лёвина с другой стороны, пытаясь укусить за ногу.

— Так ты, выходит, ещё ничего не знаешь? Уверен, это уже во всех новостях. Там столько было прессы. Я сказал: отвали! — шуганул он корги, но тот и не отступил, и никак не унимался. — Там такой пиздец на твоей свадьбе.

— Пиздец?! — опешила я. Не зная, что думать, просто пригласила Артура вниз. — Пойдём. Руку тебе перевяжу. Какой пиздец? Что случилось? — пропустила его впереди себя и закрыла дверь, скомандовав Перси: — Сиди здесь!

Притащила из ванной аптечку. И едва не уронила её, остановившись в дверях гостиной. Сидя на диване, Лёвин тыкал по каналам телевизора и остановился как раз в тот момент, когда я и увидела такое знакомое Воронцовское поместье.

— Прямо на собственной свадьбе совершено покушение на известного предпринимателя Сергея Емельянова, — взволнованным голосом сообщала ведущая каких-то центральных новостей, сжимая в руках большой микрофон и перекрикивая коллег, что рядом сообщали то же самое своим зрителям.

— Покушение? — повторила я за ней в ужасе.

— Только по счастливой случайности обошлось без жертв…

Без жертв, я выдохнула, боясь отвести глаза от экрана.

— …сейчас мы находимся перед старинным особняком, где с большим размахом и должна была пройти свадьба. Но сначала в ход торжественного события вмешалась приехавшая прокуратура. Прямо в зале церемонии…

— Патефон? — обомлела я, глядя на кадры записи. — Патефона арестовали?!

— Как сообщила на проведённой тут же пресс-конференции лично прокурор города Ирина Борисовна Артюхова, — заливалась корреспондент, пока на экране мелькали кадры записи, — Николаю Иванову, известному под кличкой Патефон, выдвинуты обвинения в организации ОПГ, организованной преступной группировки, а также про другим статьям…

— Спрячь за высоким забором девчонку… — зазвучал с экрана хриплый голос Николая, я невольно улыбнулась, а журналистка тут же прокомментировала:

— Во время задержания Иванов вёл себя самоуверенно…

— Эй! Ты бинтовать будешь? — окликнул меня Артур. — Давай по-быстренькому да полетели.

— Куда? — поставила я радом с ним аптечку, лишь на секунду оторвавшись от экрана.

— Куда, куда, в больницу! Стреляли в твоего Моцарта, ты глухая что ли? — он ткнул окровавленную руку прямо подол платья, потому что ноги у меня подогнулись, и я опустилась на колени.

— Он ранен?

— Ранен, убит, по телеку тебе всё равно правду не скажут. Там такой замут начался. Визг, крики, паника. Толпа ринулась к выходу, когда снайпер начал палить. Кого-то затоптали. Кого-то уронили. Кого-то ранили…

Но, разрывая упаковку бинта, я слушала не Лёвина, я не отрываясь смотрел на экран.

— Во, тот самый снайпер, — прокомментировал Артур.

Тот самый?! Но я видела этого мужчину с рыжей бородой. Это же он уронил гвозди! Он был среди рабочих…

— Ватафак! Я тут тебе всё платье испачкал, — вывел меня из ступора Лёвин. — Да бинтуй ты уже! Я тебе по дороге всё расскажу, — то ли икнул он, то ли просто дёрнулся и выключил телевизор.

— Ты пьян что ли? — подняла я глаза от испачканного кровью платья и его руки.

— Да ну пьян. Крови, наверно, много потерял. Знобит. Да и этот, адреналин, мать его! — заржал он.

Алкоголем от него правда не пахло, но вёл он себя странно.

— По сравнению с тем, как там эту девку размазало, я, конечно, так, поцарапался. Ши-и-т! — выругался он и скривился. — Больно! Такая с волосами чёрными на один глаз. Знаешь её?

— Целестина?! — замерла я с бинтом в руках.

— Бросилась наперерез пуле, женишка твоего защищать. Вот по его груди её и размазало.

— Она ранена?

— Блядь! Да ты чо тупишь-то! Ей пиздец, походу, говорю же. И давай заканчивай уже с этим, — вырвал он у меня из руки бинт и встал. — В больницу её повезли. И жениха твоего тоже. А я за тобой. Так ты летишь или как?

— Да. Конечно. А куда? — подскочила я. И торопилась за ним, пока он на ходу добинтовывал руку. Потом зубами оторвал бинт и швырнул остатки мне.

— В больницу, куда же ещё!

— А разве можно в больницу на вертолёте? — машинально положила я бинт на первую попавшуюся поверхность. Кажется, на подставку для вазы.

— Ты дура что ли? — обернулся Лёвин, открывая дверь на крышу. — А как иначе им срочных больных доставляют? На вертолётах санитарной авиации. А чем этот хуже? Да отвали ты! — пнул он вцепившегося в его ногу Перси.