Атаман царского Спецназа - Юрий Корчевский

– Давай спать, Петя, может статься, завтрашнюю ночь спать не придется.

Мы улеглись. Усталый, я отрубился сразу.

Утро началось с переполоха. Шумели постояльцы, бегали слуги, ржали лошади. Протерев глаза, я вышел в коридор.

– Что случилось, что шумим, братцы?

– Татары!

– Где?

– Не знаю… гонец под утро прискакал – крымчаки объявились. Собирайтесь, в крепость надо спешить.

Я вернулся в комнату, громко крикнул:

– Петр, просыпайся, татары!

– А? Что? Какие татары?

– Гонец утром прискакал – татары с юга идут; все собираются в крепость.

– Ну так покушать надо, не воевать же на пустое брюхо.

Мы спустились вниз, в трактир. Хозяин и слуги бегали, укладывая чугунки и сковороды. Самое ценное – это железо и изделия из него. Дом что? Спалят его – так в лесу деревьев много, быстро отстроиться можно, особенно если денежки водятся.

– Хозяин, нам бы поесть чего.

– Вы что, не слышали весть? Татары!

– Так что ж нам, с пустым брюхом на войну идти?

– Идите на кухню, там только вчерашнее – ешьте что хотите.

– И на том спасибо.

Мы нашли жареную рыбу, пироги с зайчатиной. Поели, запив пивом. От платы хозяин отказался, махнув рукой – все равно все бросать. И то верно.

Оседлали лошадей, перебросили через седло переметные сумы со своими скромными пожитками, направились к крепости. Вид ее внушал уважение. Высокие стены – внизу каменные, вверху кирпичные, мощные башни, укрепленные ворота. Причем ворота были сделаны хитро – въезд не напрямую, ворота располагались сбоку башни. Въехав в ворота, надо было сначала повернуть, и потом можно было попасть через внутренние ворота на территорию. Это было сделано по последнему писку моды тех лет, чтобы нельзя было пробить ворота тараном. Да и внутри башни опускалась мощная кованая решетка. Даже если бы внешние ворота были бы пробиты и враг ворвался внутрь башни, перед ним была бы решетка. Учитывая, что внутрь помещения смотрели бойницы со второго этажа башни, а также стволы подошвенных пушек, врагу непросто было пробиться через ворота.

Внутри уже кипела суета – бегали с оружием воины, мирные жители собрались в центре; кто-то ставил небольшие шатры – из тех, кто побогаче. Стояли шум, гвалт, прыгали дети, мычали коровы. Всю живность согнали к Наугольной башне. Она стояла у реки, с этой стороны нападение наименее вероятно: татары – народ конный в отличие от викингов.

По моим прикидкам, наибольшее внимание следовало уделить башне Ивановских ворот и башне Одоевских ворот. Татары придут оттуда. Но, судя по воинам, подтаскивающим именно к этим башням пушки и ядра, воевода и сам знал, что делать.

Мы нашли Михаила.

– Вроде как татары, поездка назад, на заставу, отменяется. Воевода приказал всем ратникам заставы на Никитской башне обороняться. – Михаил указал пальцем на башню.

Я пригляделся – высокая, круглая в отличие от других – стены мощные. Ну что ж, будем тут обороняться.

– Огненный бой кто знает ли?

– Я знаю.

– Будешь пушкарям помогать. Не хватает народу у пушек, боятся ратники.

Михаил распределил всех – кого с луком на стены, кого к камнеметам.

Мы вошли через низенькую дверь в башню, и я оторопело встал: к стене башни были приделаны цепи, лежали ошейники, с потолка свисала дыба. На полу проступала сквозь песок кровь. Михаил небрежно махнул рукой:

– Здесь пыточная была, тайных дел приказа. Да нам-то что, мы наверху будем.

По узкой и крутой лестнице, что была в толще стены, мы поднялись на второй этаж. Метров десяти в диаметре, округлое помещение с бойницами, несколько воинов с луками у бойниц и одна небольшая пушечка. Рядом с ней ядра, бочонок с каменным дробом. Недалеко от лестницы на третий этаж – жаровня с углями, в ней калится железный прут для запала.

Мы перезнакомились с городскими ратниками. Их десятник распределил нас по бойницам. Меня Михаил поставил к пушкарям.

Я подошел в бойницам. Из башни отлично были видны мощные стены кремля, соседние башни – Ивановских ворот и Одоевских ворот. До них было метров сто – сто пятьдесят. Поставили башни с расчетом на дальность стрельбы из лука и пушек картечью. Бойницы, правда, узковаты. С одной стороны – хорошо, меньше шансов, что вражеская стрела залетит, с другой – сектор обстрела очень узок, да и мертвая зона велика. Только и надежды, что на стрелков из других амбразур.

Я взобрался на третий этаж башни. Отсюда вся Тула была как на ладони. Мощная река людей, телег, животных, стремящихся укрыться в крепости, постепенно мелела, превращаясь в жиденький ручеек из отдельных людей.

Вдали, верстах в десяти, были видны черные дымы пожарищ. Там татары уже жгли русские деревни. Горе тому, кто не успел уйти, укрыться – хотя бы в лесу. Конные татары не имели привычки шастать по лесу. Ни разогнаться там для копейного удара, ни из лука пострелять. С заводными конями туда не поскачешь, а у оседланного полно шансов сломать ногу в барсучьей норе или в буреломе. Посему лес испокон века – защитник народа русского. Так же как свинья – источник мяса. Татары – мусульмане, для стола резали коров, баранов, коней, брезгуя свининой.

Для большой конной массы надо и места много, а перед крупными городами то деревня, то поле вспаханное, да и стоят города на берегах рек, часто на изгибах. Все это не позволяет разогнаться войску, татары разделяются на многочисленные потоки, идущие параллельно по многим дорогам. Не последнюю роль играет и кормежка. Ну-ка, накорми травою многотысячный табун. После прохода орды трава выщипана конями и вытоптана копытами – этакий черный широкий шрам в поле или степи.

Решив не болтаться почем зря, я улегся у стены, лишь периодически поглядывая в бойницу. Все бы ничего, но сквозило через бойницу изрядно, хотя на улице было тепло. Даже летнее солнце не смогло прогреть до конца толстенные стены. М-да, хорошо стены сложены, добротно, на извести, как бетонный монолит.

Я, кажется, слегка вздремнул, когда ратник у бойницы вскричал:

– Поганые показались!

Я вскинулся к узкой прорези бойницы. Точно! Вдали, приближаясь к посадам, неслась конная полусотня, как всегда – с визгом, с копьями наперевес. Я зевнул: «Эти только попугают. Что они крепости сделать могут? Только из луков пострелять, сшибут пару неосторожных любопытных». Я пригнул голову молодого воина, неосторожно вставшего у бойницы. Вовремя. В стену рядом с бойницей ударила короткая татарская стрела. Были крымчаки еще далековато для точной и прицельной стрельбы, но, по своему обыкновению, начали осыпать противника стрелами. Через пару минут подскакали поближе, стали кричать на татарском и русском призывы сдаваться на милость Шиг-алея, да продлит Аллах годы его жизни.

Лучники со стен дали залп, проредив ряды крымчаков. Завизжав, татары постреляли в ответ, впрочем, безрезультатно, и унеслись обратно. Теперь стоит ждать основных сил.