Спящие красавицы - Оуэн Кинг

Врача по имени Филипп Вердрушка не было ни в штате центра Кайзер Перманенте, ни в одном из его вспомогательных учреждений. Этот факт быстро был передан по телевизору и размещен в Интернете, наряду с опровержениями от десятков авторитетных врачей, и Центром по контролю и профилактике заболеваний в Атланте. Мистификация Купертино стало темой номер один на всех новостных каналах, когда солнце поднялось над Восточным побережьем Америки. Но лошадь уже вышла из сарая, и Лила Норкросс без труда могла предсказать, что за этим последует. На самом деле, она заранее это предсказала. В то время как люди могли надеяться на лучшее, Лила, носившая синюю форму двадцать лет, знала, что случается всегда худшее. В этом ужасном мире ложные новости всегда рулят.

К тому времени, когда на Среднем Западе забрезжил рассвет, Бригады Пылеуловителей с горелками прошлись по городам и поселкам всей Америки и всему миру за ее пределами. Женщин в коконах тащили на свалки, поля и на газоны стадионов, где они сгорали в огненных брызгах. Безумие имени «Филиппа П. Вердрушки» уже началось, в то время как Клинт объяснил Шеннон нынешнее положение семьи Норкросс, а затем молча протянул телефон жене.

6

Сначала Лила ничего не сказала, только недоверчиво посмотрела на мужа. Он кивнул ей, словно она что-то сказала, и осторожно взял сына за руку.

— Пошли, — сказал он. — Давай дадим ей немного уединения.

В гостиной, по телевизору, женщина на Паблик Эксесс продолжала заниматься бисероплетением — казалось, она могла этим заниматься до самого конца света, — но звук был милостиво выключен.

— Ты ведь не отец этой девушки, пап?

— Нет, — сказал Клинт. — Не отец.

— Но как она могла знать, про Кул Шейк, который мы делали в Младшей Лиге?

Клинт со вздохом сел на диван. Джаред сел рядом с ним.

— От матери к дочери, ведь Шен Паркс тоже занималась баскетболом, правда не в старшей школе или в команде любительской лиги. Она не участвовала ни в чем, где заставляли брать номер или кидать бумажные обручи на слетах чирлидерш. Это не ее стиль. Она залипала на играх по дворовому баскетболу на уличных площадках. Мальчики и девочки вместе.

Джаред был очарован.

— И ты играл?

— Немного, для удовольствия, но у меня не получалось. Она могла вздуть меня на раз, потому что у неё в этой игре была куча опыта. Только ей не надо было это делать, потому что мы никогда не играли друг против друга. Мы всегда были в одной команде. — Во всех отношениях, подумал он. И только поэтому мы выжили. Выживание было настоящим молочным коктейлем, за который мы оба дрались. — Шен придумала Кул Шейк, Джер. Она научила этому меня, а я научил вас, ребята, когда вы тренировались.

— Та девушка, которую ты знал, придумала Шейк? — Голос Джареда звучал трепетно, как будто Шеннон была пионером не рукопожатия, а молекулярной биологии. Это делало Джареда ужасно юным. Каковым он, конечно же, и был.

— Да.

Остальное он не хотел рассказывать Джареду, потому что это прозвучало бы слишком самоуверенно, но он надеялся, что Шеннон сейчас все расскажет его жене. Он думал, что так и будет, потому что Шеннон знает, что обе женщины могут быть стерты из этого мира в считанные дни или даже часы. Это делало правду исключительно важной, но не обязательно простой.

Шен была его лучшей подругой, и они даже были любовниками, но всего лишь несколько месяцев. Она была влюблена в него по уши. Это правда. Клинт знал это сейчас, и он предположил, что в самом глубоком уголке своего сердца он знал это и тогда, но решил это игнорировать, потому что он не чувствовал тех же чувств, и даже не мог позволить себе их чувствовать. Шеннон дала ему толчок, в котором он нуждался, и он всегда был ей за это обязан, но он не хотел проводить с ней всю свою жизнь, никогда даже об этом не думал. У них была одна общая проблема выживания — выживания его и ее. Шеннон принадлежала к жизни, где он был ранен, избит и почти сломан. Она убедила его встать на верный путь. И как только он на него встал, Клинту нужно было продолжать движение. Она должна была найти кого-то, кто поможет ей, но это не мог быть он. Это было жестоко? Это было эгоистично? Да и то и другое.

Спустя годы после расставания она встретила парня и забеременела. Клинт верил, что отец дочери Шеннон был человеком, который выглядел немного похожим на мальчика, которого она любила в подростковом возрасте. Она родила ребенка, который нес его малюсенькое подобие.

Лила не спеша вошла в гостиную и встала между диваном и телевизором. Она оглянулась вокруг, как будто не понимая, где находится.

Клинт сказал:

— Дорогая?

И Джаред одновременно с ним произнес:

— Мама?

Она слабо улыбнулась.

— Похоже, я должна извиниться.

— Единственное, за что ты должна извиниться, что не рассказала мне об этом раньше, — сказал Клинт. — За то, что позволила себе терзаться. Я просто рад, что смог до нее дозвониться. Она все еще на проводе? — Он кивнул в сторону кухни.

— Нет, — сказала Лила. — Она хотела с тобой поговорить, но я повесила трубку. Не очень хорошо, но я думаю, что я все еще чувствую некоторые остаточные вибрации моей ревности. К тому же, во многом это ее вина. Давать своей дочери фамилию… — она покачала головой. — Идиотизм. Боже, как я устала.

Ты не испытывала никаких терзаний, принимая мою фамилию, или давая её своему сыну, подумал Клинт, и не без обиды.

— Настоящий отец был каким-то парнем, с которым она познакомилась в баре, где раньше была официанткой. Все, что она о нем знала — это его имя, и кто знает, сказал ли он ей свое настоящее имя. В истории, которую Паркс рассказала дочери, ты погиб в автокатастрофе во время её беременности. Могла бы придумать для девушки что-нибудь получше.

— Она уснула? — Спросил Джаред.

— Два часа назад, — сказала Лила.

— Паркс продолжает бодрствовать из-за своей лучшей подруги, какой-то Эмбер. Такой же матери-одиночки. Они растут как грибы под дождем, не так ли? Везде, наверное. Неважно. Позволите мне закончить эту глупую историю, да? Она переехала в Кофлин для новой жизни вскоре после рождения ребенка. Утверждает, что не знала, что ты живешь где-то в этом районе, но я ей не верю. Меня публикуют в Гералде каждую чертову неделю, и, как ты сам говорил, в этом районе нет других Норкроссов. Она это хорошо знала. Она все еще надеется, что когда-нибудь ты к ней вернешься, я бы все на это поставила. — Челюсти Лилы раскрылись огромным зевком.