Колдунья - Филиппа Грегори

— Делай, что делаешь, Элис, — скомандовал Хьюго. — Давай-давай.

Он озорно улыбался, глядя прямо в напряженное, встревоженное лицо девушки. Она осторожно погладила верхнюю часть груди Кэтрин.

— Я приказываю тебе, слышишь? — тихо произнес Хьюго.

Ладонь Элис скользнула вниз, дотронулась до мягкого соска, и тот отреагировал на это приятное прикосновение, мгновенно отвердев. Кэтрин тихо застонала и пробормотала:

— Еще.

— Давай же, сделай это, — потребовал Хьюго.

Он потянулся через Кэтрин, взял другую руку Элис и положил ее на вторую грудь миледи. Почувствовав прикосновение, Кэтрин улыбнулась, ее лицо расплылось от удовольствия и в тусклом свете свечи казалось даже красивым. Элис нежно, круговыми движениями поглаживала горячие груди Кэтрин, ладонями потирала соски и вдруг ощутила потребность прижать их крепче, теребить это теплое, раздувшееся тело, щипать, разглаживать эту только что вымытую кожу, видеть, как госпожа извивается под ее ладонями, как растет ее возбуждение.

— Я должен признаться вам, миледи, что я спал с Элис, — вдруг сообщил Хьюго.

У девушки перехватило дыхание, и она замерла, но Кэтрин не отвлеклась на слова супруга, она закинула голову назад, груди ее толкались вверх, отвечая на ласки, ее охватило жадное чувственное желание.

— Я не смог ей противиться, — ласково продолжал Хьюго. — Она такая аппетитная, ни одна самая опытная шлюха с ней не сравнится.

Засмеявшись каким-то горловым, задыхающимся смехом, Кэтрин ответила:

— Ты можешь получать удовольствие там, где хочешь, Хьюго. Ты ведь мужчина. Ты господин. Ты должен иметь все, что пожелаешь.

— Я ухожу, — резко заявила Элис.

Она повернулась к двери, но Хьюго опередил ее. Он преградил ей путь, и она остановилась перед ним, яростно сверкая глазами. Прежде Элис никогда не видела у Хьюго такой бесшабашной и мерзкой улыбки.

— Вернись, Элис, — велел он.

Секунду она колебалась, и тогда он мягко взял ее за плечи и повернул обратно к растянувшемуся на кровати пышному телу. Кэтрин с улыбкой открыла глаза; казалось, она готова проглотить Элис. Девушка содрогнулась — частью от отвращения, а частью и от растущего и совершенно ненужного желания. Она попалась в ловушку и теперь потакала похоти Хьюго и его капризам, а ведь прежде сама загоняла его в такую же ловушку.

Он легко подтолкнул ее к кровати со словами:

— Дотронься до нее, Элис. Прикоснись к моей жене еще раз. Можешь погладить ее, даже ущипнуть или шлепнуть. Мне кажется, тебе очень хочется шлепнуть ее. И она будет совсем не против. Кэтрин это любит.

Он снова подтолкнул Элис, она наклонилась и провела скользкой, масляной ладонью от толстой шеи миледи вниз к ее жирной груди. Та тихо застонала и протянула к ней руки.

Проворные пальцы Хьюго пробежали по спине девушки, развязывая и быстро распуская шнуровку платья. Протестуя, она выпрямилась, но Кэтрин, не открывая глаз и все еще улыбаясь, поймала ее руку и снова притянула к своей теплой мягкой груди.

— Натирай же, — промолвила она. — Натирай сильнее, слышишь, Элис?

Гнусно усмехнувшись, как усмехаются испорченные мальчишки, Хьюго еще сильнее обнял Элис за талию и с едва слышным шорохом потянул за шнуровку. Зеленый корсаж с широкими рукавами упал на пол. Хьюго спустил вниз белоснежную полотняную сорочку, обнажив руки и грудь Элис. Она издала негромкий негодующий возглас.

— Это мое платье, — напомнил Хьюго. — Новое зеленое платье. Я подарил его, чтобы иметь возможность снимать, мы об этом с тобой договаривались.

Он распустил шнурки верхней юбки и бросил дорогую парчу на пол. Потом развязал шнурки зеленой шелковой нижней юбки, и она кольцом свернулась у ног Элис. Девушка стояла в спущенной по пояс тонкой сорочке, склонившись над кроватью, Кэтрин держала ее руки, а за талию крепко ухватил Хьюго.

— Полезай на кровать, — скомандовал он и легонько подтолкнул ее, а когда она не послушалась, толкнул сильнее. — Я не шучу. У тебя нет выбора, госпожа Элис.

В его голосе звучала недвусмысленная угроза. Против воли она забралась на кровать и легла рядом с Кэтрин. Та повернула к ней довольное лицо и проворковала заплетающимся от желания языком:

— Какая ты хорошенькая, Элис. Хьюго, сними с нее рубашку. Раздень ее, слышишь?

Одним быстрым движением милорд сорвал с ее бедер рубашку. Кэтрин протянула к ней руки и подтащила к себе поближе.

— Я не смогу вам вставить, миледи, — хрипло произнес Хьюго. — Это было бы вредно для ребенка и для молока тоже. Но надеюсь, удовольствие я вам доставлю.

Кэтрин засмеялась счастливым, радостным смехом.

— Ты нарочно привел сюда свою содержанку? — шутливо упрекнула она его. — Хьюго, какой же ты нехороший! Привел ко мне свою наложницу, чтобы она ласкала меня своими серебряными пальчиками.

— Да, такой вот я нехороший, — усмехнулся милорд.

Они общались так, словно заигрывали друг с другом, исполняя некий утонченный ритуал. Элис между ними вся дрожала и, когда пахнущее благовониями влажное тело Кэтрин придвинулось к ней, отпрянула.

— Она соблазнит и святого, как думаешь, Кэтрин? — приглушенным голосом спросил Хьюго. — Ты ведь не станешь винить меня, что я не устоял перед искушением?

Он взял Элис за волосы и оттянул ее голову назад. Потом прижал губы к ее губам, и она почувствовала, как его язык бесстыдно лезет ей в рот; Кэтрин со жгучим вниманием наблюдала за этим долгим жадным поцелуем. Элис ощутила внутри нарастающее возбуждение и не поверила своим ушам, услышав тихое восторженное хихиканье миледи.

Наконец Хьюго отпустил ее.

— Видишь, Кэтрин, — сказал он, — я ничего от тебя не скрываю, у меня нет от тебя тайн. Ты моя супруга и госпожа! А это моя наложница.

Миледи взяла вялую руку Элис и снова положила себе на грудь.

— Ласкай же меня, — приказала она. — Ласкай, как ласкала раньше.

— Я не стану это делать, я вам не игрушка! — возмутилась Элис.

Она старалась говорить твердо, но ее голос звучал слабо, от твердости осталось одно только раздражение. Она чувствовала, как ее сила уходит, эти двое высасывали из нее всю силу. Она отодвинулась, пытаясь освободиться от железной хватки Кэтрин, но Хьюго уже вскочил на кровать позади нее и подвинул обратно. Его руки протиснулись под ее талией и стали ласкать ее грудь. Элис сразу узнала эти ладони, теребящие отвердевшие соски. А руки Кэтрин уже были на ее животе, пальцы миледи бегали, слегка пощипывая и лаская ее кожу.

— Не надо, — еле слышно пробормотала Элис.

Хьюго понял, что она уже уступает. А в ней нарастало желание уступить, отдаться обоим, позволить делать с собой все, что угодно. Словно они были двумя богатыми, избалованными детьми, а она — их новой игрушкой, которой они могли забавляться, а могли и сломать. Она была для них ничего не стоящей вещью, ничтожеством, которое они могут раздразнить, обидеть и оттолкнуть. И если эти двое заиграются так, что сломают ее, разорвут на куски своими жадными ртами и сильными пальцами, это будет справедливо. Она получит сполна то, что заслужила.