Пират и язычница - Вирджиния Хенли

Но одного взгляда на узкие черные штаны было достаточно, чтобы понять всю бессмысленность задуманного плана. Одежда просто на нее не налезет, и, кроме того, она стала такой неповоротливой, что может упасть и разбиться.

Приходилось волей-неволей ждать утра. Но уж завтра хоть гром греми, а она выскажет Рурку Хелфорду все, что о нем думает!

День выдался холодным и ветреным, поэтому Саммер пришлось надеть свой любимый серый плащ, отороченный лисьим мехом, и взять такую же муфту. Она тщательно подкрасила щеки и губы, вдела в уши рубиновые серьги. В последний момент, спохватившись, натянула ярко-алые чулки и сунула ноги в красные туфельки в надежде, что это отвлечет внимание от ее располневшей фигуры.

Лил приказала подать экипаж и сама хотела сопровождать племянницу, но Саммер возразила, что с нее хватает и миссис Бишоп, вечно сующей нос в чужие дела. Когда она велела кучеру ехать на пристань, экономка открыла было рот, чтобы запротестовать, но Саммер не дала ей ни слова вымолвить.

– Молчать, или я сию секунду отправлю вас к лорду Хелфорду, – резко велела она.

Миссис Бишоп обиженно поджала губы и принялась громко шмыгать носом. Саммер дотерпела до Странда, но, наконец не выдержав, воскликнула:

– Прекратите! Завтра можете меня терзать сколько угодно, но сегодня я сделаю, как сочту нужным.

Миссис Бишоп сдалась. Саммер понадобятся силы выдержать схватку с мужем, а тот еще ни разу не проиграл словесную баталию.

Все корабли казались экономке одинаковыми, но Саммер безошибочно выделила «Языческую богиню» и велела кучеру остановиться. Тот помог ей спуститься на землю и спрятал улыбку, услышав обращенные к миссис Бишоп слова:

– Не смейте поднимать задницу с сиденья, даже если меня не будет целый час. Хватит с меня доброхотов! Я сама справлюсь!

Видя, как величественно она плывет по сходням, кучер восхищенно тряхнул головой и заметил:

– Что за гордая красавица! Мне жаль беднягу, на которого она обрушит свой гнев.

Несчастная миссис Бишоп разрывалась между любовью и долгом. Она готова была из последних сил защищать нерожденного ребенка и его мать, но в то же время была беззаветно предана лорду Хелфорду и считала его своим господином.

Рурк был в каюте и, услышав стук каблучков, недоуменно поднял голову, чтобы посмотреть, кто осмелился нарушить уединение капитана. Ругательства замерли на его устах при виде жены. Та кокетливо приподняла юбки, позволяя ему увидеть изящные ножки в алых чулочках и туфельках. Саммер пригвоздила мужа к месту ледяным взглядом, и Рурк мгновенно понял, что привело ее сюда.

– Немедленно скажи Спенсеру, что передумал отправлять его в плавание.

– Саммер, будь же благоразумна. Он повзрослеет, станет настоящим мужчиной.

– Я спасла его от чумы не затем, чтобы ты послал его на верную смерть! – взорвалась она.

– Это была не чума, а пятнистая лихорадка.

– Не важно, чудовище ты эдакое! Неблагородно мстить жене, пусть и бывшей, подобным образом! Он беззащитный мальчик, над которым будет издеваться твоя команда!

– Сядь со мной рядом, любимая, и успокойся.

– Спасибо, я постою, – бросила Саммер, гордо выпрямляясь. – Кто-то должен защитить моего бедного брата!

Она в отчаянии прижала к груди муфту, и Рурк подумал, что жена никогда еще не была так прекрасна. Ему хотелось привлечь ее к себе и укачать, как ребенка. Но, зная, что она не подпустит его, постарался растоптать ростки теплых чувств и резко ответил:

– Если предоставить ему гоняться за девками и проигрывать деньги, он скоро превратится в подобие своего отца. Спенсеру нужно научиться отвечать за свои поступки и иметь цель в жизни.

– Мы прекрасно обходились без тебя, пока ты не испортил нам жизнь, – прошипела Саммер.

– Неужели? Не забудь, он уже дважды побывал в тюрьме, и это в пятнадцать лет! Здесь он в два счета свяжется с шайкой каких-нибудь ублюдков и подхватит французскую болезнь, черт побери!

– Потрудитесь придержать язык в моем присутствии, – фыркнула Саммер, совершенно позабыв, что сама умеет выражаться не хуже любого матроса. – Вы скажете ему, что он остается дома!

Она повернулась и направилась к выходу.

– Слишком поздно, – тихо ответил он. – «Золотая богиня» отплыла на рассвете на Мадагаскар. Спенсер получит долю от продажи бесценного груза, который она привезет. Он вернется богатым, а самое главное – узнает, что такое жизнь.

Саммер слегка покачнулась, и Рурк мгновенно оказался рядом.

– Не прикасайся ко мне! Не смей! – взвизгнула она. – Клянусь, ты заплатишь за это!

Кучер подсадил ее в карету. Миссис Бишоп открыла было рот, чтобы узнать, чем все кончилось.

– Ни слова, иначе я за себя не ручаюсь, – глотая слезы, пробормотала Саммер и велела вознице ехать в Чипсайд.

Вскоре она уже сидела в конторе Соломона Сторма. Слезы высохли, а слабость и растерянность сменились злобой и холодным гневом.

– На днях вы дали мне превосходный совет, Соломон. И только последняя дура ему не последует. Прошу вас уведомить лорда Хелфорда, чтобы он соблаговолил заплатить за дом и обстановку. Да… что мне еще нужно? Экипаж, лошадей и конюшню. Возможно, мне понадобятся и услуги вашего сына, поскольку я намерена сделать все, чтобы лорд Хелфорд не смог увидеть своего ребенка.

Барбара Каслмейн в который раз обновила обстановку своей спальни. Огромная кровать с перинами лебяжьего пуха была застлана пурпурными атласными простынями с узором из корон. У изголовья два нагих херувимчика тоже держали золотую корону. Великолепный дом графини, находившийся в двух шагах от Уайтхолла, был готов к приему гостей.

Карл переступил порог спальни, и по его нетерпеливому взгляду Барбара поняла, что король истосковался по ее ласкам. Фаворитка торжествующе усмехнулась и раскрыла объятия любовнику.

Теперь, два часа спустя, он растянулся на постели рядом с ней, обнаженный и уставший, уткнувшись губами в ее пышную грудь.

Барбара протянула руку к хрустальной чаше и, прицелившись, ловко швырнула засахаренную фиалку на его чресла, густо поросшие темными волосами. Вялая плоть, словно огромный зверь, мгновенно распрямилась и восстала.

– Надеюсь, ты не считаешь, что я способен еще на одну схватку? – пробормотал он, улыбаясь.

– Ты король, дорогой, – промурлыкала Барбара, – а следовательно, всемогущ.

Она встала и медленно подняла с пола небрежно брошенные подвязки, давая королю возможность полюбоваться своей соблазнительно-пухленькой попкой. Потом связала подвязку в кольцо и метко набросила на полувозбужденную плоть, точно сельский мальчишка, задумавший выиграть приз на ярмарке. За первой подвязкой последовала вторая, пока гигантский фаллос не поднялся, чуть покачиваясь, словно подвыпивший шестифутовый гвардеец из дворцовой стражи.