Вторая жизнь Марины Цветаевой: письма к Анне Саакянц 1961 – 1975 годов - Ариадна Эфрон

Ну а мы, как сказано выше, тот час же вступили в борьбу — стали создавать свой собственный беспорядок сверх того, который оставил по себе воришка — т. е. сперва распаковывали, потом рассовывали, потом и т. д. и т. п.

Копали, сажали, сеяли, таскали, выпалывали сорняки, опять копали, опять сеяли, поливали, убирали, сорили, сажали, убирали, сорили, сорили, убирали — продолжаем в том же духе. Всё запущено очень. Но из-за запоздалой весны мы-то сами почти не запоздали с нашими садово-огородными делами. Пишу эту ахинею и думаю: «сад» и «огород» с носовой платок, а возни… а разговоров…

Все вокруг еще голо, пусто, прозрачно — насквозь просвечивает; выглядит серединой апреля. Из моего окошка еще видна Ока; леса на том берегу еще даже в зеленом пуху[960], совсем раздетые. Деревья все в почках, только плакучие березы чуть, едва, разворачивают листочки. Яблони все в цветочных почках, и сирень нынче обещает цвести не хуже, чем в прошлом году. И то хлеб; а для хлеба, кстати, поздняя весна нехорошо. Очень тороплюсь побольше успеть переделать дел до получения рукописи. Ада, бедная, работает не разгибаясь, с обычным своим азартом — боюсь, перетрудит опять больную руку. Но хоть и устаем обе, как ездовые северные собаки (с которыми, Бог даст, Вы нынешним летом познакомитесь) — а воздух выручает. Он тут совсем иной, и понимаешь, какая отрава воздух московский. Только сегодня вечером нашлась минутка накорябать несколько строк Вам и теткам, а все время про Вас и про них думаю. И именно в связи с воздухом. Вы ведь очень страдаете от недостатка оного. Они тоже… Дай Вам Бог скорее «распростаться» от всяких срочностей и приехать сюда, в гости к весне. Конечно, наш «интерьер» несколько пообщипан воришкой — он уволок «Ваши» покрывала с маками из «Вашей» верхней комнатки, а также часть наших «нижних» занавесок желтых в клеточку — но «экстерьер» по-прежнему неизменно прелестен. Розы перезимовали хорошо, все в почках. Тюльпаны уже с бутонами, цветут синие подснежники — колокольчики и вовсю — анютины, pardon, глазки…

А то ли еще будет! — Звонила на днях Наталиша накануне отъезда, сказала, что говорила с Вами. Я за нее очень рада безотносительно ко всем побочностям — она наконец встретится с сестрой[961], единственным человеком, которого когда-либо любила — и любит. — Как двигается — Утя? Наверное, сейчас примечания (наши) онимают все время? Во всяком случае, хотела бы видеть Вашу (книжную) рукопись Ути по главам, по мере написания, и до окончательного варианта. И хотела бы видеть Вас здесь при первой возможности. Целуем Вас обе, Шушка лижет няньке лапку. Привет родителям.

Милый Рыжий, по пунктам Вашего письма:.

1) Большая просьба позвонить Лидии Григорьевне Бать или Самуилу Ефимовичу[962] и сказать им, что испанская книга раздобыта, чтобы они прекратили так называемые поиски.

2) О «немецких песнях» Вильмонт[963] забыл; что заказал их он, и что они у него «погорели» в связи с изменениями в международном положении[964], сохранилась запись. — Что значит, написать по-своему последнюю сцену из «Фауста»! Вот уж не цветаевскиий замысел! (За Гете «переделывать»!!!) Могла быть только речь о новом, ее переводе, и, соответственно, об еще одном переводческом осмыслении подлиника[965].

3) Спасибо за Лилю и Зину!

4) С Наталишей попрощались по телефону. Единственное, о чем попросила ее — адрес Марка Львовича (узнать; что обещали и не сделали Андреевы).

5) Варианты еще не смотрела. Если к поэмам придут до Вашей поездки сюда — захватите (или, может быть, есть наш экземпляр у Вас, мы бы тут просмотрели. Там довольно много по Поэмам Горы и Конца, да и «Лестница», надо бы посоветоваться).

6) Конечно, приезжайте 20 или 21, как получится и на сколько выйдет. Наверху еще холодно «б/ц» (без цигейки), а Адин уголок будет свободен. На погоду смотреть не будем; хорошей обрадуемся, плохую стерпим, плащи и сапоги есть.

Вы застанете еще очень раннюю весну во всей ее прозрачности, может быть, черемуха соберется цвести, а нет — так разных милых веток наберем и проверим насчет молодого щавеля. Программа известная. Но Вам предстоит выгодать в дальнейшем время и на сирень, и на яблони, и на ландыши — (когда попадешь сюда, то понимаешь, что это главнее «Ути»!).

7) Навоз натаскали с Божьей помощью.

8) Не забудьте еще раз напомнить маме (до отъезда сюда) насчет скатертей для «слепого» — если будут звонить вдруг.

9) Привезите, пожалуйста, рыбы (или филе какого-нибудь, или копченой трески) килограмма два (соленой, наверное, до сих пор нет, а если есть, то везите больше!) 2) если не затруднит, то штуки 4 липучек от (будущих) мух (в аптеке). Если сейчас не с руки, то в следующий рейс (относится к липучкам). Больше ничего не надо, все есть «на корню», а чего не будет, без того обойдемся. Да! еще флакончик клея конторского не силикатного.