Цветок яблони - Алексей Пехов

…Бланка в сопровождении двух дэво и Вира появилась, когда луна большим холодным глазом поднялась над миром, облив его ледяным серебром, породив глубокие тени. Угольные, зловещие.

Обе башни: и та, что не достроена, и та, что высилась над городом в мрачном величии, — представлялись Тэо чем-то нереальным. И тем не менее совершенным. Пока он не был готов разумом поверить, что окажется там.

Акробат после поспешил за спутниками.

Река глухо шумела, мост был скользким от замерзших ночью брызг. По темной улице, затем и вовсе через дикие места: пастбище, луга, редкие рощицы.

Ремс шел первым, нюхая воздух, выискивая опасность.

Их путь лежал к недостроенной башне, в гору, все круче и круче. По дороге, на месте которой еще недавно рос лес. Её проложили, когда к власти пришел молодой герцог. Сейчас безлюдная, она казалась отлитой из серебра.

Водопад сперва гудел сердито, точно жук. Затем рычал псом. После ревел тигром. Совсем близко — справа от них, пролетая вниз, в долину.

Все выше, выше и выше поднимались они на утес, над которым вздымалась башня. Пружина посмотрел назад, на ели, отсюда выглядевшие миниатюрными, на узкую ленту воды.

— Пахнет кровью, — вдруг произнес дэво, и Тэо заметил Мильвио с Шерон, спешащих навстречу, быстро и ловко перепрыгивающих через камни. За ними семенили тени — мёртвые.

Треттинец остановился, тогда как указывающая, даже не взглянув, продолжила путь, уводя за собой свой маленький отряд.

Бланка тоже не прекратила движение, шагая вместе с дэво.

Еще вечером они обо всем договорились и теперь действовали по плану, составленному бывшим волшебником.

Отстегнув Фэнико, Мильвио протянул его Тэо:

— Держи.

— Я не могу… — опешил акробат.

— Он был с Тионом, когда мой друг шел к Ариле. Будет и с тобой.

— А ты?

Тот хлопнул по короткому мечу, висевшему на поясе:

— Мне хватит этого.

Пружина с сомнением сжал пальцы на рукояти.

— Он поможет тебе перейти. И защитит. Когда окажешься в башне, просто открой нам дверь. Удачи.

…Десять треттинцев со взведенными арбалетами ожидали у входа.

— Четверо с лейтенантом уже на площадке, — сказал Серро Виру. — Нам сиор Мильвио приказал остаться здесь. Охранять вход.

— Ремс. С ними, — негромко приказала Бланка, и молодой дэво молча отступил в сторону, надев на руки боевые перчатки. В его глазах было лишь обожание.

Ни ворот, ни двери. Открытая арка, войдя в которую они оказались во тьме. Ради зажег фонарь, высоко поднял его в левой руке, освещая лестницу, первые ступени.

Теперь предстоял долгий и тяжелый путь наверх.

Мильвио догнал Шерон у реки, там, где рёв Брюллендефоссена оглушал, казался незыблемым, проникал в кости, грыз их изнутри. Он был далеко, чтобы пожрать их, но в то же время слишком близко, чтобы они могли говорить друг с другом. Ледяные осколки брызг, невесомых, холодных, острых, похожих на пыль, долетали сюда.

Нагромождение черных и серых камней, больших, гладких, влажно сверкающих в лунном свете, представляло собой опасный лабиринт, через который сложно пройти до воды.

Указывающая отправила мёртвых вперед. Те побрели к берегу, мимо валунов, вступали в бурный поток, цепляясь друг за друга. Малочисленный гарнизон, охранявший вход в недостроенную башню, убитый её гвардейцами, теперь послужит их целям — облегчит дорогу Бланке.

Мост через реку был в Шаруде. Если направляться к нему, придется потерять много времени — и сил, — а потому Шерон решила создать новый, перекинув над потоком. Здесь она еще могла это сделать — основная башня Калав-им-тарк, которая гасит силу некромантов, далеко. Чтобы Бланка перешла на противоположную сторону как можно быстрее.

Шерон подняла взгляд туда, откуда они с Мильвио не так давно пришли, стараясь рассмотреть, появилась ли уже на «срезанной» вершине маленькая фигурка…

Открытая площадка обрывалась в пропасть. Десять шагов от лестницы и… все. Дальше только лететь вниз, в ревущую бездну. На самое дно долины.

Тэо прекрасно помнил это место. Но в тот раз находился гораздо ниже, на фундаменте башни, которая не пыталась устремиться в небо. Много воды утекло с тех пор, когда он решился повторить подвиг Тиона… И тогда даже предположить не мог, что ему придется сделать это снова.

Тут, как и в прошлый раз, дул сильный ветер. Только сегодня он казался куда свирепее, чем прежде. Брал разбег с ледника, проносился между горных склонов, сложив крылья, хищной птицей падал в долину. К реке и лесу, а затем мчался дальше, в сторону спящей столицы. Пружину ожидала нелегкая прогулка…

Звезд здесь оказалось еще больше, чем у подножия. И они были еще крупнее, похожие на разноцветные драгоценные камни. Несмотря на ветер, из-за которого слезились глаза, дух захватывало от их красоты.

Впереди, далеко-далеко, сияла маленькая синяя искорка — окно правой Калав-им-тарк.

Бланка подошла к акробату так близко, что он почувствовал запах её волос:

— Скажи, ты готов?

— Да.

— Хорошо, — произнесла госпожа Эрбет. — Пора.

Их было двое.

Две старухи. Двое убийц. Едва терпевших друг друга и собиравшихся драться бок о бок.

Они сидели на голой ледяной земле, укрытые мшистыми валунами от тракта, ведущего к отстроенной башне и дальше, к герцогскому дворцу.

Водопад гудел, переваливаясь через край утеса и бросаясь вниз, точно самоубийца с высокой скалы. Бесконечная масса ярко-голубой воды, берущей начало с ледников и отправляющейся в долгий путь к…

Лавиани не знала, куда впадает река. В какую следующую реку. А та в какое море… Плевать, рыба полосатая. Если только в ней нельзя утопить всех врагов, чтобы их унесло и они больше никогда не возвращались.

Случись подобное, она бы, пожалуй, снизошла до того, чтобы помахать им ручкой на прощание. Дабы потом никто не говорил, что она невежлива.

С того места, где сидела сойка, через водопад было прекрасно видно обрезанную плоскую вершину левой башни. Где-то там сейчас Бланка с Виром и Тэо.

Лавиани тревожилась за них и оттого злилась на себя. А еще на Нэ. На Нэ она злилась постоянно. На её спокойствие. На равнодушие к злобе сойки. На то, как Четвертая сидит, словно вырезанная из гранита, как ждет сигнала. Как смотрит.

Они не разговаривали с той поры, когда встретились в домике Бланки. Не было нужды. И желания.

Путь сюда, начавшийся еще ранним вечером, обе проделали в глубоком молчании, а теперь, уже четвертый час, все так же не вымолвив ни слова, ждали.

Нэ, в тяжелых латах, но без шлема, шла в гору на удивление легко. Точно не тысячелетняя развалина в доспехе, из всех щелей которого должен сыпаться песок, а скорее быстроногая девчонка в льняном платье, готовая вот-вот пуститься в пляс. Впору было позавидовать её силе.