«Варягъ» — победитель - Глеб Дойников

— Теперь у вас, Евгений Александрович, под командованием не крейсер, а просто какая-то «нежданная неприятность». Главное, чтобы она «нежданной» и оставалась, до поры до времени.

Много ли надо удачному прозвищу чтобы прилипнуть к человеку или кораблю, не важно? Всего лишь один раз быть произнесенным вслух.

Когда до дядюшки Ляо дошли новости, что все крейсера отряда свозят на берег дерево, а через неделю Руднев заказал молебен «во одоления неприятеля» в главном соборе Владивостока, он понял что пора отправлять в Японию кодированный сигнал о выходе ВОКа на встречу с «Ослябей». В тот же день на телеграфе Владивостока молодой щеголеватый бразильский корреспондент отправил в редакцию своей газеты заметку о нравах русских офицеров во Владивостоке. Через семь дней из Сасебо к западному входу в Сунгарский пролив вышли броненосцы «Асахи» и «Сикисима», в сопровождении и для разведки с ними шли бронепалубные крейсера «Читосе» и «Кассаги». Еще через день Камимура, подняв как обычно флаг на «Идзумо», вывел из Сасебо пять своих броненосных крейсеров. Их сопровождали старые знакомые Руднева еще по Чемульпо — четвертый боевой отряд. В связи со смертью адмирала Уриу, теперь им командовал Того-младший. Для усиления четвертого отряда, которому предстояло сражаться с «Варягом» и «Богатырем», ему были приданы легкие крейсера «Такасаго» и «Иосино».

Противники встретились примерно там, где они и ожидали увидеть друг друга. Как и планировал Руднев, Камимура не стал брать с собой броненосцы — с ними отрядный ход снижался до 18 узлов, и у русских были все шансы оторваться не вступая в бой. Как и планировал Камимура, его крейсера оказались между русскими и Владивостоком, так что он фактически отрезал русских от базы. Попытайся они после боя улизнуть Сунгарским проливом, их ожидала бы встреча с парой броненосцев. Боя «пять на пять» Камимура не опасался, полагая минимум два из пяти русских крейсеров ограниченно боеспособными, а остальные три весьма неудачно, для линейного боя, построенными. Прекрасные бронепалубники русских, «Богатырь» и «Варяг», тоже вряд ли могли помочь своим броненосным крейсерам в эскадренном линейном бою. Приятно удивив Камимуру, русская эскадра не стала пытаться обойти его крейсера и вернуться во Владивосток. Русские упорно держали курс к Сангарскому проливу.

— Похоже что на этот раз наша разведка не оскандалилась, — обратился на мостике «Идзумо» Камимура к своему начальнику штаба капитану первого ранга Като, — судя по настойчивости русских они и правда идут встречать своих. Что ж, об «Ослябе» позаботится Дева с броненосцами, а наша добыча — Руднев с крейсерами. Сближаемся на параллельных курсах. Не пойму с такого расстояния, кто же у русских головным…

Когда кильватерные колонны сблизились на 80 кабельтов, у Камимуры появилось еще два повода для удивления. Он наконец разглядел состав и порядок кильватерной колонны русских. Ну то что Руднев может поставить в линию баталии[98]свои бронепалубные крейсера, японский адмирал предполагал. Как там говорят эти русские — «на безрыбье и рак рыба»? Чем еще он мог усилить свою внушительную, но мало боеготовую линию… Но вот увидеть «Варяга» во главе линии русских кораблей, Камимура никак не ожидал. Как не ожидал он и того, что второе место займет «Богатырь». Свои бронепалубные крейсера Камимура оттянул за корму броненосной пятерки, чтобы «не путались под ногами». Второй сюрприз был неприятный — с расстояния 80 кабельтов стало видно, как на носу предпоследнего русского крейсера вспухло облако выстрела. Спустя примерно полминуты, упавший с полумильным недолетом до «Токивы» десятидюймовый снаряд с «Корейца» показал японцам, что насчет степени освоения русскими артиллерии трофеев разведка все же ошибалась. Следующий снаряд упал с неба спустя примерно полторы минуты. На этот раз с перелетом в пару кабельтов у борта «Адзумы».

В носовой башни «Корейца» Платон Диких наслаждался. Во-первых, в период подготовки к боям они, с мичманом Тыртовым с «Ушакова», расстреляли более пятидесяти снарядов. После двадцати выстрелов из единственного десятидюймового орудия эскадры, мичман с прапорщиком задумались о расстреле ствола до боя. Выслушав их Беляев сначала похвалил товарищей офицеров за правильный ход мысли, «как выражается наш адмирал». А потом, по секрету, сообщил о составе груза захваченной «Варягом» «Малалаки». При наличие двух запасных стволов, вновь образованный штаб эскадры решил пожертвовать одним для обучения расчета. Перед выходом в бой ствол орудия был заменен на новый. Во-вторых, на «Корейца» загрузили полуторный боекомплект для носовой башни, так что снарядов должно было хватить на два часа боя на полной скорострельности. И в-третьих, самое приятное — перед выходом в море его и Тыртова вызвал к себе на «Варяг» Руднев. Им была предоставлена абсолютная свобода действий.

— По результатам последних стрельб вы достаточно уверенно поражаете цели на дистанции до 60–70 кабельтов. Ваше орудие наиболее дальнобойное на эскадре, и грех было бы этим не воспользоваться. Я приказал переоборудовать пару примыкающих к погребу боеприпасов вашей башни отсеков под хранилище дополнительного запаса снарядов. Ваша башня единственная на Гарибальдийцах, в которой оставили свой собственный дальномер. Остальные «каннибализировали» на рюриковичей — больше дальномеры взять было просто не откуда. Так что стреляйте по своему усмотрению, на дистанции более 50 кабельтов по среднему в колонне противника, при сближении постарайтесь достать флагмана. Но если какой либо из крейсеров противника будет более удобной целью — бейте по нему. При сближении не забывайте корректировать дистанцию по результатам пристрелки среднего калибра, впрочем — чего я вам это опять рассказываю в сто первый раз? Вы и сами все знаете. Я ожидаю процент попаданий из вашего орудия от двух, если вы не блеснете меткостью, до десяти, если вам повезет. Это от четырех до двадцати попаданий. Не подведите, товарищи, другим наличным у нас калибрам с дистанции более 25 кабельтов нам крейсера Камимуры не пронять.[99]Забронированы они на совесть.

Теперь в полной пороховых газов башне молодой мичман и начинающий седеть сверхсрочник дуэтом вели свою партию боя. Диких стоял за наводчика, ловя в оптику далекие силуэты на горизонте, выработавшимся за годы шестым чувством определяя упреждение и момент выстрела. Тыртов сидел на дальномере, и вносил поправки по дальности. После пятого выстрела снаряды стали ложится довольно прилично, если учесть запредельную для начала века дистанцию и полное отсутствие пристрелки.