Четыре столицы Древней Руси - Е. Нелидова

Пример старшего города подействовал на пригороды и селения, жители которых тоже стали обращаться в христианство. Этому способствовал также и следующий после св. Леонтия епископ св. Исаия. Он обошел всю Ростовскую область, разрушая капища, строя церкви и проповедуя христианство. И все-таки не только в глухих углах области долгое время продолжалось поклонение языческим идолам, но в самом Ростове, в так называемом «Чудском конце», населенном, как показывает название, финнами, долго еще процветал бог скота Велес. Последнего идола этого Велеса удалось сокрушить в окрестностях Ростова епископу Авраамию при князе Мстиславе, сыне Мономаха, в 1095 году.

Владимир Мономах, во время объездов Руси, два раза посетил Ростовскую область. В первый раз он выстроил вторую церковь в Ростове, во второй раз основал город Владимир на Клязьме. После смерти Владимира Мономаха вся Ростовская область, вместе с городом Суздалем, досталась в удел младшему сыну Мономаха Юрию. Но в это время князья Ростово-Суздальской области обегали старые вечевые города, не желая сталкиваться на пути правления с вечем. Юрий предпочел Суздаль Великому Ростову.

Суздаль, построенный на реке Каменке, притоке Нер-ли, также существовал уже во время призвания варягов, но все-таки позднее Ростова и Мурома. В летописи сохранилось известие о том, что суздальцы, обитатели лесной поляны, спорили с обитателями такой же соседней поляны ростовцами за преобладание. Ростовцы, как старожилы, считали себя хозяевами края. Обширная поляна, окружающая Суздаль, всегда отличалась плодородной почвой и издавна привлекала к себе колонистов. Как и Ростов, Суздаль доставался удельным князьям, но они посылали в не-го наместников. Крещение суздальских жителей совершено было, вероятно, епископом Исаией, к правлению которого относят и построение первой церкви в городе.

Дольше всех языческих городов не поддавался христианскому воздействию старый Муром, удержавший за собою название финского племени мурома. Муром был выстроен на Оке, на месте поселения доисторических людей каменного века, среди необъятных прославленных муромских лесов. Местные сказания приписывают крещение жителей города князю Константину Святославичу, внуку Ярослава Мудрого. Но по более достоверным источникам известно, что до княжения Константина в Муроме существовал уже монастырь, следовательно, христианство было введено раньше. Окруженные лесами жители Мурома всегда промышляли звероловством и пчеловодством, ведя притом торговлю с Булгаром и Итилем. Ока с весны до глубокой осени оживлялась булгарскими и хазарскими судами, увозившими отсюда меха, воск и мед. Съезжались также купцы из русских городов — Рязани, Смоленска, Чернигова, Киева, приезжали даже греки с Таврического полуострова. Пути сообщения в то время были исключительно водяные. Приходилось ездить кругом по рекам, так как леса были не только непроездны, но и непроходимы. С мелкими лесными тропами, вившимися между болотами и зарослями, были знакомы только местные старожилы, деды и отцы которых их прокладывали. В лесных дебрях, тянувшихся по берегам Оки и Волги, всегда скрывались шайки разбойников, наносивших большой ущерб булгарским и хазарским купцам. Купцы жаловались черниговским князьям, в уделе которых числился Муром, но князья вообще мало принимали участия в жизни муромцев, управляя ими через посадников. Так было при Олеге Черниговском, когда выведенные из терпения булгары собрались, наконец, и разгромили Муром в отместку за разграбление своих судов разбойниками. (Автор использует оба написания — булгары и болгары. — Ред.)

Такова была в общих чертах жизнь в Ростово-Суздальской области и ее старых городах до начала третьего периода русской колонизации. Этот период имел особенно важное значение для описываемого нами края. Около двенадцатого века стала усиливаться колонизация Ростово-Суздальской земли, и нити этой колонизации еще более сосредоточились в руках князей. Но на этот раз князья заняли землю уже не в видах военной обороны, а со своими хозяйскими целями. Они строили города и заселяли их поселенцами, бежавшими из Киевских областей, разоренных вконец половецкими нашествиями и бесконечными распрями князей между собою. Конечным результатом этой усиленной колонизации Ростово-Суздальской области явилось полное обрусение местных финских племен и образование великорусского народа.

При своем продвижении с юго-запада к востоку и северу славяне всюду встречались с мелкими финскими племенами, разбросанными по громадному пространству Восточно-Европейской равнины. Ильменские славяне со своим Новгородом врезались в среду вожан и ижоры и очень быстро подчинили себе энергичным натиском слабые полудикие племена. Земли этих племен вошли в число новгородских областей под названием Водской пятины. На протяжении всей истории Великого Новгорода можно наблюдать столкновения новгородцев с финнами на пути расширения новгородских владений и приобретения богатств вольного города. Купцы новгородские пробирались к отдаленному северу, в области Северной Двины, Урала, к Белому морю, заводили торговые отношения с племенами югра, печера, пермь, и все эти племена с течением времени оказались данниками Новгорода. Вслед за купцами отправлялись и просто вольные люди, в поисках богатства или свободной земли. После введение христианства на Руси наряду с торговыми городками и земледельческими поселками стали появляться монастыри. Монахи первых веков христианства много способствовали заселению дикого, пустынного севера. Они вырубали леса, осушали болота, распахивали земли и вводили земледелие в среду диких звероловов и охотников. И для всех этих колонизаторов — купцов, монахов, земледельцев — хватало места на необъятной, мало заселенной равнине. Финны уступали натиску пришельцев и не потому только, что обладали мирным и робким нравом, а потому, что им было куда уйти, если их теснили. В большинстве же случаев их и не теснили, а просто селились по соседству с ними. Это отсутствие тесноты и позволяло сохранять обособленность жизни пришельцев и старожилов. Финны возмущались в случае грубого насилия, они защищали свои жилища от грабежа или свои старые обычаи и верования от посягательства на них. Вот тогда-то и происходили те нечастые, но кровавые столкновения, о которых упоминается в истории слияния двух народов.

Полное слияние и поглощение финнов русскими произошло позднее и именно в Ростово-Суздальском крае, когда нахлынула туда громадная волна русских поселенцев с юга. Глухое, отдаленное залесье как бы ожило от этого притока свежих людей, воспринявших уже кое-какую культуру, вследствие постоянных сношений богатого торгового Киева с иноземцами. В эту пору и произошло особенно заметное смешение пришельцев с местными жителями. Внося многое свое в условия местной жизни, русские воспринимали также и чужое. Смешение языка, обычаев и, наконец, физическое, кровное смешение не могло не отразиться на общем типе последующих поколений. Совместно с природой — угрюмой и неподатливой — несообщительные, но спокойные и настойчивые финны изменили характер живых, жизнерадостных, часто легкомысленных славян. Изменился с течением времени и их внешний вид. Типичные черты древних славян, отмеченные иностранцами, — высокий рост, светлые волосы, голубые глаза — смешались здесь во многих случаях с приземистостью, темным