Сталин и разведка накануне войны - Арсен Мартиросян

Утром 21 июня на участке 94-го пограничного отряда (Украинский пограничный округ) была задержана женщина, оказавшаяся связным, шедшим на связь с оуновским подпольем, действовавшим в Сокальском районе. Во время допроса она показала, что нападение начнется на рассвете 22 июня{454}.

Днем 21 июня на участках 8, 17 и 19-й застав 17-го Брестского Краснознаменного пограничного отряда границу перешли несколько польских женщин, преследовавшие цель сообщить советским властям о том, что утром в воскресенье Германия нападет на СССР{455}.

Днем 21 июня на участке 2-й пограничной заставы 79-го Измаильского отряда вновь была задержана группа перебежчиков, которая подтвердила данные первой группы, задержанной накануне{456}.

Вечером 21 июня, по данным великого Рокоссовского, пограничники проинформировали армейское командование о том, что перебежавший на советскую сторону ефрейтор немецкой армии (поляк по национальности из Познани) сообщил о нападении на СССР ранним утром22 июня{457}.

Поздним вечером 21 июня в 22.00 пограничники Брестского погранотряда задержали в 3 км от Бреста пытавшегося уйти обратно на немецкую сторону немецкого солдата из разведывательного батальона, который возвращался после осуществленной им диверсии — нарушил связь погранотряда. На допросе он показал, что на рассвете 22 июня в 4 ч. 15 мин. немецкие войска перейдут границу{458}.

Также поздним вечером, но чуть ранее — в 21 час 21 июня 1941 г. советско-германскую границу на участке 4-й комендатуры Владимир-Волынского пограничного отряда перешел ефрейтор Альфред Дисков. Лисков — почти «легендарная» личность. Нет практически ни одного исследования или публикации о войне, особенно по истории ее начала, где не упоминался бы этот человек. Либо по имени, либо без этого. Альфред Лисков — это тот самый немецкий солдат-перебежчик, который буквально за несколько часов до нападения перебежал на нашу сторону и предупредил о нападении. Это именно тот самый перебежчик, якобы опираясь на данные которого Жуков якобы сообщил Сталину о неизбежности нападения и якобы потребовал дать директиву о приведении войск западных округов в боевую готовность. В результате у всех давно сложилось впечатление, что Сталин чуть ли не вообще ничего не ведал о грядущем нападении, и только благодаря бравому генералу армии Жукову, сообщившему данные Лискова, до него дошло, что война вот-вот грянет. Вот как в мемуарах Жуков описывает этот случай: «Вечером 21 июня мне позвонил начальник штаба Киевского военного округа генерал-лейтенант М.А. Пуркаев и доложил, что к пограничникам явился перебежчик — немецкий фельдфебель, утверждающий, что немецкие войска выходят в исходные районы для наступления, которое начнется утром 22 июня.

Я тотчас же доложил наркому и И.В. Сталину то, что передал М.А. Пуркаев.

— Приезжайте с наркомом в Кремль, — сказал И.В. Сталин. Захватив с собой проект директивы войскам, вместе с наркомом

и генерал-лейтенантом Н.Ф. Ватутиным мы поехали в Кремль. По дороге договорились во что бы то ни стало добиться решения о приведении войск в боевую готовность.

И.В. Сталин встретил нас один. Он был явно озабочен.

— А не подбросили ли немецкие генералы этого перебежчика, чтобы спровоцировать конфликт? — спросил он.

— Нет, — ответил С.К. Тимошенко. — Считаем, что перебежчик говорит правду.

Тем временем в кабинет И.В. Сталина вошли члены Политбюро. Сталин коротко проинформировал их…»{459}

Впоследствии, когда стало известно имя этого перебежчика, то в пересказах всевозможных «комментаторов» этот фельдфебель стал фигурировать уже под своим именем — Альфред Лисков. И все упорно муссируют этот факт, особенно напирая на то, что Сталин, мол, и в данном случае не собирался верить и потому чрезмерно осторожничал. Причем все преподносится так, как будто только от этого фельдфебеля высшее советское руководство и узнало о вот-вот начинающемся нападении.

В действительно же это абсолютно не так, если не сказать прямо, что это оголтелое вранье. Чтобы не быть голословным, сразу же приведу документы, одного лишь беглого взгляда на которые будет достаточно, чтобы раз и навсегда согласиться с тем, что написанное в мемуарах Жукова, если принципиально, просто наглая ложь.

1. Из Центрально архива Федеральной Службы Безопасности РФ.

Сообщение УНКГБ по Львовской области в НКБ УССР о задержании перебежчика, давшего показания о готовящемся в ночь на 22 июня 1941 г. нападении Германии на СССР.

Перешедший границу в районе Сокаля немецкий ефрейтор показал следующее: фамилия его Лисков Альфред Германович, 30 лет, рабочий, столяр мебельной фабрики в г. Кольмберг (Бавария), где оставил жену, ребенка, мать и отца.

Ефрейтор служил в 221-м (по другим данным, в 222-м. — A.M.) саперном полку 74-й пехотной дивизии. Полк расположен в селе Целенже, что в 5 км севернее Сокаля. В армию призван из запаса в 1939 г. Считает себя коммунистом, является членом Союза красных фронтовиков, говорит, что в Германии очень тяжелая жизнь для солдата и трудящихся. Перед вечером его командир роты лейтенант Шульц заявил, что сегодня ночью после артиллерийской подготовки их часть начнет переход Буга на плотах, лодках и понтонах. Как сторонник Советской власти, узнав об этом, решил бежать к нам и сообщить»{460}.

Самым главным в данном случае является даже не содержание этого документа, а небольшое примечание публикаторов — огромного коллектива сотрудников ФСБ, являющегося составителем превосходного сборника документов «Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне», — которое они сделали при публикации этого документа: «Сообщение передано по телефону 22 июня 1941 г. в 3 ч. 10 мин. По существу показаний перебежчика в НКВД СССР была направлена докладная записка. Ефрейтор немецкой армии Альфред Лисков был задержан 21 июня в 21.00 на участке Сокальской комендатуры 90-го пограничного отряда (Украинский погранокруг. — A.M.)»{461}.

2. Из доклада начальника 90-го пограничного отряда майора М.С. Бычковского о показаниях немецкого перебежчика Альфреда Лискова: «21 июня в 21.00 на участке Сокальской комендатуры был задержан солдат, бежавший из германской армии, Лисков Альфред. Так как в комендатуре переводчика не было, я приказал коменданту участка капитану Бершадскому грузовой машиной доставить солдата в г. Владимир в штаб отряда. В 00.30 22 июня 1941 г. солдат прибыл в г. Владимир-Волынск. Через переводчика примерно в 1 час ночи солдат Лисков показал, что 22 июня на рассвете немцы должны перейти границу. Об этом я немедленно доложил ответственному дежурному штаба войск (Управления пограничных войск НКВД Украинской ССР. — A.M.) бригадному комиссару Масловскому. Одновременно сообщил по телефону лично командующему 5-й армией генерал-майору Потапову, который к моему сообщению отнесся подозрительно, не приняв его во внимание. Я лично твердо также не был убежден в правдивости сообщения солдата Лискова, но все же вызвал комендантов участков и приказал усилить охрану границы, выставить специально слухачей к р. Буг и в случае переправы немцев через реку уничтожить их огнем. Одновременно приказал, если что-нибудь подозрительное будет замечено (движение какое-либо на сопредельной стороне), немедленно докладывать мне лично. Я находился все время в штабе.