Взор Талимана - Ксения Викторовна Мирошник

твоими силами, это правильно. Он считал, что твоя сила уничтожит клан Каллима. Я часто спорила с ним, и он наказывал меня. – Илая ощущала, как слезы сестры капают ей на голову. – Он запрещал мне дружить с тобой, любить тебя и привязываться к тебе. Ваху убедил меня лишь раз, но навсегда. Он сказал, что если я не перестану черпать твои магические силы, ему придется тебя убить, чтобы спасти нас всех.

Лита больше не могла стоять на ногах. Слова, которые она так долго держала в своем сердце, прорвались наружу и отняли у нее последние силы.

– Прости меня, – говорила она, глотая слезы. – Я так долго просто смотрела на то, насколько ты одинока. Я была тому причиной! Прости меня, Илая!

– Это не твоя вина. – Илая обхватила лицо сестры руками и заставила посмотреть на нее. – Все это не твоя вина! Мне не за что тебя прощать! Я даже представить себе не могу, как тебе было тяжело.

– Я помню каждый раз из тех, что ты приходила ко мне и просила поддержки, – рыдала Лита. – Помню, как выла от боли по ночам, после того, как снова и снова отказывала тебе. Я видела боль в твоих глазах и ненавидела себя за нее!

– Лита, это не твоя вина, – повторила Илая, стирая слезы сестры. – Теперь все прояснилось, и мы можем снова стать сестрами. Давай вернем друг друга, давай вернем отца!

– Нет! – Лицо сестры снова стало суровым. – Нет, Илая. Ты не понимаешь. Прошу, подумай о нем! Твой барс прав, мертвые должны оставаться мертвыми. Я чувствую твой дар, моя магия способна распознавать силы других магов и впитывать их в себя. Я знаю, какую чудовищную боль приносят тебе души, которые ты вобрала в себя. Они убивают тебя! Это уже не люди! Они неупокоенные. Ты хочешь забрать у отца возможность упокоиться? Вернув его, ты лишишь его возможности после новой смерти обрести мир и отправиться в храм мертвых.

– Твоя сестра права, Илая. – Луанос положил руку на ее плечо и развернул девушку к себе. – Отпусти его. Он заслужил покой. Мы все были неправы. Твой отец был смелым и преданным другом. Так давай воздадим ему почести достойные главы клана.

– Мне больно, – всхлипнула девушка, глядя на отца Элиопы. Его цвет сменился, волосы и одеяние стали белыми.

– Илая. – Киран снова подошел к ней и в этот раз она не отстранилась. Не было сил. – Я понимаю, как тебе тяжело, но воскресив его, ты совершишь огромную ошибку.

– Это твоя вина! – выпалила девушка. Киран резко притянул ее к себе и сжал в крепких руках. Илая начала вырываться, но хватка барса стала лишь сильнее. – Ты виноват во всем! Почему ты не сказал мне раньше? Почему?

– Кричи, плачь, но только не закрывайся. Не отстраняйся от меня, – шептал ей на ухо барс, продолжая сжимать тело девушки, которая все еще пыталась освободиться. – Отпусти, отпусти его…

– Яне прощу тебя никогда, – плакала девушка, пытаясь кулаками отбиться от него. – Я даже не сказала ему, как сильно его люблю…

– Он знал, – шептал Киран, ощущая, как Илая сдается. – Он любил тебя. Он сделал свой выбор и ни капли о нем не пожалел.

– Я потеряла его, только обретя снова…

– Я знаю, милая…, прости…

Илая схватила Кирана за рубашку и до боли в пальцах сжала ткань. Она плакала на глазах у всех, но ей было все равно.

– Как я спасу Талиман? Что я могу? – прижавшись головой к широкой груди любимого, прошептала девушка.

– Отец был прав – ты не одна. – Лита повернулась к своему клану, который, молча, взирал на происходящее, все еще оставаясь в просторном зале. – Очнитесь! Вернитесь к самим себе! Проснитесь ото сна, навеянного темной колдуньей!

Илая оторвалась от барса и развернулась к людям у нее за спиной. Они, молча, смотрели друг на друга, словно спрашивая, к кому эта девчонка обращается. Но Лита была истинной дочерью своего отца, она не умела сдаваться:

– Очнитесь! – закричала она. – Вернитесь к свету! Вот она – Дочь Диры! Незаслуженно изгнанная и презренная вами! Она моя сестра, как и ваша! Она наша надежда!

Слезы Литы высохли, а серьезное лицо выглядело вдохновенным. Она прижала хрупкую бледную ладошку к сердцу и гордо приподняла подбородок.

– Нас всех обманывали и заставляли жить так, как нам не нравится, а мы молчали и повиновались. Оглянитесь вокруг! Что с нами стало! Что стало с Талиманом! Моя сестра может спасти нас и ей недостает лишь самой малости. – Лита перевела взгляд на Илаю и тепло улыбнулась. – Ей не хватает веры, веры в себя! Своей собственной и нашей! Я – верю в нее, я доверяю ей свою жизнь и жизнь Талимана!

Сердце Илаи вспорхнуло и застучало взволнованно. Еще никогда и никто так не говорил о ней, никто так не верил в нее. Лита стремительно шагнула к Илае и взяла ее за руку. Девушка почувствовала, что сестра что-то задумала и прежде чем успела разобраться, Лита поцеловала ее в лоб и сказала:

– Я вверяю тебе свою силу! – Илая в ужасе распахнула глаза и попыталась отстраниться, но сестра крепко держала ее за руку, по которой начало медленно распространяться тепло. Магия Литы заполняла собой тело девушки, придавая сил и возбуждая нервные окончания. – То, что ты возложила на свои плечи, только твоя ноша, но это не означает, что мы не в силах помочь тебе.

– Но…, как? – изумилась девушка.

– Любой из нас может поделиться с тобой своим даром, тем самым наполнив энергией и сделать тебя сильнее. Я часть клана, который ты хочешь спасти. Я часть того мира, который ты пытаешься спасти! – сказала сестра и повернулась к остальным.

Илая смотрела на застывших в удивлении магов и видела в них смятение. Так же она заметила теплые улыбки Микона и Курта, в глазах которых застыла невероятная гордость. Луанос одобрительно кивал головой, что-то тихо говоря родителям Рава.

– Мы все часть этого мира. Неужели же только моя сестра должна жертвовать чем-то ради него? – Сила Литы распространялась медленно и осторожно, словно пытаясь отыскать свое место среди магии Илаи. Это были невероятные ощущения, восхитительные и ни на что не похожие.

Некоторое время в зале стояла полная тишина, в которой можно было расслышать шелест листьев за окнами. Лита в беспокойстве ждала, нежно удерживая руку сестры. Киран задержал дыхание, напряженно сжимая кулаки. Илае самой казалось, что ее сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Ее клан должен решить, кем она станет для них. Примут ли они ее и