(На)следственные мероприятия - Вероника Иванова

– Мистер Арагона, теперь, когда вы вернулись… – начал было инвалид, но коротышка остановил его речь, подняв ладони.

– Однажды отойдя от дел, я не собираюсь к ним возвращаться. У меня осталось не так много времени, чтобы взглянуть на жизнь с другой стороны, и я собираюсь этим заняться. Со всем возможным энтузиазмом. Но, если новая сеньора сочтет возможным или необходимым… проконсультировать ее в определенных вопросах, это будет честью для меня.

В зале возникло и начало нарастать оживление, причиной которого теперь уже являлось неожиданное воскрешение Луиса Арагоны, а потому цель мероприятия, ради которого все собрались, как-то незаметно ушла в тень. Но мои намерения остались при мне.

– А невесту-то поцеловать можно? – спросил я у старика на коляске.

– Невесту? Ну да, да… невесту… да, можно… – отмахнулся он, спускаясь к новому центру всеобщего внимания и явно не ожидая того, что произойдет в следующее мгновение.

А вот капитана Кейна смутные сомнения о грядущем наверняка терзали. Но не до такой степени, чтобы вовремя успеть убраться из пределов досягаемости… И из моих объятий.

Морган Кейн

Я никогда не любил оказываться в центре внимания, потому что не испытываю в подобных обстоятельствах ни удовольствия, ни прочих будоражащих ощущений, но честное слово, в кои-то веки был согласен поступиться своими принципами, лишь бы…

Когда на небосводе загорается солнце, звезды, какими бы яркими они ни были, гаснут, теряясь в ослепительном сиянии. Конечно, сеньор Луис Арагона на небесное светило тянул разве что общей округлостью форм, но с его появлением фокус общественного внимания плавно переместился на него. Наверное, вполне заслуженно. И хотя благодаря этому очередная амановская выходка прошла практически незаметно для присутствующих, где-то в глубине души остались обиженное недоумение и вопрос: а что, на этом – все?!

Печально было не за себя. Ну если только чуть-чуть. В конце концов, усилий и всего прочего пришлось приложить дай бог каждому! Просто как-то… обидно. Потому что праздник завершился, едва начавшись, и впереди маячила самая обыденная, можно даже сказать, будничная работа.

Праздничной вечеринки, кстати, тоже не состоялось в полном смысле слова: слишком у всех нашлось много неотложных дел. Но оно было и к лучшему, учитывая нездоровое воодушевление Амано, готового чудить без перерывов на отдых, и растерянность Элисабет, в одно мгновение обзаведшейся сразу и женихом, и отцом. Так что мы разъехались по домам еще до наступления сумерек.

Эд успела задремать, утомленная обилием новостей, нахлынувших на нее в последние дни. Я ухитрился втиснуть свежепошитый костюм куда-то между вешалками, занятыми гардеробом капитана Сэна, по-прежнему находящимся в моей квартире, и собирался последовать примеру чада, но комм разродился мелодией, которая всегда вызывала у меня унылую панику. Скажете, такой не бывает в природе? Еще как бывает. И заключается упомянутое состояние в том, что все мгновенно начинает валиться из рук, но даже на гибель любимой тарелки смотришь со скорбной апатией, не более. Потому что есть беды намного, намного худшие…

– Мистер Кейн?

– Да, я слушаю.

– Вас беспокоят из страховой компании «Сойер-Фин».

А то я не знаю этот номер!

– Соблаговолите прибыть в главный офис к семи часам вечера. Спасибо за внимание.

И ни объяснений, ни извинений. А рабочий день уже вроде закончился. Что у них там стряслось сверхурочного? Еще один из моих кредиторов преставился, упаси господи? Так могли бы до утра подождать, покойнику-то все равно, а мои нервы… Ну да, кто их когда берег, начиная с тетушки?

– Ты куда? – сонно подняла голову с подушки Эд.

– Попросили приехать. Это не по работе, не волнуйся. Спи.

– А, ну ладно… – пробормотало чадо, переворачиваясь на другой бок.

Общественный транспорт, несмотря на стандартное вечернее сумасшествие пиковых нагрузок, привез меня к зданию, половину этажей которого занимали «Сойеры», аж за десять минут до назначенного часа. Поскольку обычно мои визиты в страховую компанию происходили не то что с запозданием, а через пень-колоду, старший менеджер, ведущий мое дело, немного удивилась. Впрочем, не настолько, чтобы хоть на мгновение забыть об официозе отношений:

– Прошу вас следовать за мной.

В том зале заседаний я уже бывал. Однажды. Когда подписывал документы о возмещении убытков. Помню, там стоял длиннющий стол, за которым едва-едва уместились представители всех людей и организаций, пострадавших по моей вине. И помню, к концу сеанса подписей у меня рука натурально отваливалась, а весь следующий день вовсе отказывалась работать.

– Вас ожидают.

Она распахнула двери передо мной, пропустила внутрь, но сама не пошла: осталась в коридоре.

Стол пока еще стоял на своем месте, все тот же, что и прежде, но сейчас выглядящий совсем уж нереально огромным. А меня действительно ждали. Далеко-далеко. Две фигуры, расположившиеся по обе стороны от председательского кресла. Я хотел по привычке занять место на этом конце стола, ближе к дверям, но мне велели:

– Подойдите сюда, пожалуйста.

Хотя формально выглядело как просьба, конечно. Только разве просьбы излагают таким безразличным тоном?

– Присаживайтесь.

В кресле я утонул сразу. Правда, не по причине мягкости. Вообще не понимаю, как на этой доске можно просидеть больше четверти часа… Может, так нарочно сделано для того, чтобы заседания не затягивались больше необходимого?

– Официально присутствие ответчика при подписании подобного рода бумаг не требуется, но в существующих обстоятельствах и по настоянию сторон вы должны быть осведомлены о сути происходящего, мистер Кейн, – вежливо пояснил сидящий слева узкоглазый черноволосый мужчина неопределенного возраста, одетый в костюм, стоящий, наверное, лишь немногим менее, чем мое жалованье за год.

– И после ознакомления с условиями должны будете поставить свою подпись вот здесь и здесь. – Сухопарая пожилая дама, седовласая, смуглая, с замечательным орлиным профилем, закутанная в пронзительно-синюю шаль, пододвинула ко мне две раскрытые папки.

«Я, Морган Дэниел Уоллес Кейн, находясь в здравом уме…» Звучит прямо-таки как завещание. «Удостоверяю, что целиком ознакомился и не имею претензий…» К чему, интересно? «Подтверждаю, что переуступка прав произведена в полном соответствии…» Каких еще прав? «К общему удовлетворению…»

– Простите, но я ничего не понял.

– Это стандартный документ, – снова взял слово юрист мужеского пола. – Все значимые условия изложены здесь.

Он похлопал по стопке бумаг толщиной, наверное, с ладонь, причем поставленную стоймя.

– Их я тоже должен буду прочитать?

– Это совсем не обязательно. Но свой экземпляр вы получите, разумеется.