Рыцарь из ниоткуда - Александр Александрович Бушков

Орк пожал плечами:

– Ну, висело на шее что-то такое. Связка серых с синими прожилками камней, они у меня абсолютно не ассоциировались с украшением. Украшение… На Таларе такое и последняя крестьянка не наденет. Я подобные видел на шее у сильванских дикарей, разница только в том, что у нее камни отполированы. Вообще странно: такая женщина могла бы себе позволить настоящие украшения.

Действительно, подумал Сварог. Золото они рассыпают прямо-таки лопатой. Хотя… Всякое бывает. На Земле, в свое время, когда не научились еще промышленным методам производства алюминия и получали примитивным способом всего-то несколько килограммов в год, алюминий считался драгоценным металлом, едва ли не дороже золота, шел на украшения и столовые приборы для знати, не всякий аристократ мог себе позволить есть алюминиевыми ложками-вилками. Можно допустить, что эти камни в ее родных местах встречаются реже, чем алмазы на Таларе, и по тамошним меркам она таскает на шее целое состояние.

И повторил это вслух – разумеется, не упоминая про алюминий.

– Возможно, – сказал Канцлер. – В любом случае это должно что-то означать, – он поджал губы. – Орк, будьте чуточку посерьезнее… Веселитесь, как мальчишка…

– Натура такая, – безмятежно ответил Орк. – Особенно если учитывать, какое поручение мне дал лорд Сварог. – Он послал Сварогу свою фирменную хищно-обаятельную улыбочку. – В конце концов, я дисциплинированно выполняю все ваши указания, Канцлер…

– Попробовали бы не выполнить… – проворчал Канцлер, посмотрел на часы. – До срока – восемь минут, но все равно, идите-ка в каминную…

Орк проворно встал, поклонился и преувеличенно церемонным шагом гвардейца на параде вышел из прилегающей к его каминной комнате.

– Фигляр… – буркнул Канцлер.

– Черт с ним, лишь бы работал хорошо… – сказал Сварог.

– И все равно, сколько лет он меня злит не на шутку, а упрятать под замок не подворачивается случая – всякий раз ухитряется выкручиваться… Занимаем места, господа?

Они сели в кресла перед стеной, за которой располагалась каминная. Правее за сложными пультами помещались трое техников – один из Техниона, один из разведки Канцлера, один из девятого стола. Никакой высокой дипломатии в таком сочетании не было – просто каждой конторе требовалась информация, которую можно начать обрабатывать немедленно, не тратя времени на одалживание у «соседей».

– Экран, – негромко распорядился Канцлер.

На стене вспыхнул большой экран – словно в стене вдруг образовалось окно. Четкость изображения, как всегда, была потрясающей, но Сварог давно к этому привык. В каминной установили не только «глаза» и «уши» – она была набита всевозможными датчиками, детекторами и анализаторами, словно знаменитые пирожки с Кадильварской ярмарки – изюмом. Из ситуации следовало выкачать все, что возможно…

Один из техников доложил:

– Какого бы то ни было энергетического воздействия не фиксируется. Посторонних излучений нет. Присутствие «третьего ручейка» не фиксируется.

Профессор Марлок, вертя в руках погасшую трубку, проворчал:

– Вполне возможно, что наша аппаратура ничего не фиксирует, а на самом деле тут полно всякого…

В кризисном штабе Марлок усердно играл роль «адвоката дьявола». Сварога это иногда раздражало, но он прекрасно понимал, что в сложных делах штатный скептик необходим. К тому же Марлок мог оказаться прав: в конце концов, как ни бились, не смогли установить, каким именно образом те связываются из своего неведомого укрытия с камнями-компьютерами. Даже хелльстадская аппаратура Сварога не смогла. Единственное, что удалось установить, – это случается всякий раз, когда происходит «встреча», и Радиант обстреливает Талар старательно и безостановочно (сейчас, кстати, именно такой момент). Но это знание не давало ровным счетом ничего…

– Внимание, господа! – сказал Канцлер.

Но все и так видели, что высокое старинное зеркало потихонечку стало наливаться изнутри мерцающим голубоватым сиянием, возникшим словно бы из одной точки, быстро распространившимся до краев тяжелой вычурной рамы из черного дерева. Сияние мигнуло – и исчезло. Стал виден сводчатый коридор и молодая женщина, сидящая в мягком кресле у самой границы Зазеркалья.

Сварог разглядывал ее во все глаза. В точности такая, как ее описывали Орк и Бадеш: золотистые волосы по плечам, синие глаза, штучная красавица, непринужденная поза, длинное светло-серое платье, отчего-то казавшееся очень дорогим. И те самые камни на шее – Орк прав, на украшение это нисколечко не похоже, такое и в самом деле впору носить сильванскому дикарю – разве что аналогия с алюминием верна…

Техники по-прежнему молчали – значит, ничего не фиксировали. Сварог обратил внимание: возле ее кресла стоит довольно большая корзина, плетенная из лозы, очень похожая на те, с какими на Таларе ходят на базар или в продуктовые лавки крестьянки или кухарки.

Сварог, как и остальные, видел только спину Орка, но стервец, чувствуется, держался крайне непринужденно, в самом деле без малейшего волнения:

– Я несказанно рад видеть вас снова, прелестная Фея, – он галантно раскланялся по всем правилам политеса. – Вы озарили мое скромное жилище и в прямом, и в переносном смысле…

Незнакомка улыбнулась – этакой отработанной дежурной улыбкой, принятой на вооружение дамами в высшем свете, не содержавшей ни теплоты, ни радости:

– Я тоже рада видеть вас, герцог… Вы приготовили то, о чем я вас просила?

– Конечно, – Орк достал из кармана небольшой, сложенный вдвое листок бумаги. – Я вашу просьбу выполнил в точности: не стал проводить углубленный анализ, просто написал номера тех вариантов, которые мне представляются самыми предпочтительными… Или вы хотите все же выслушать обоснования?

– Нет необходимости, – сказала она, протянула руку. – Давайте. Что же вы? Или боитесь?

Ее протянутая рука оставалась в Зазеркалье. Орк, не раздумывая, ответил:

– Когда я оказываюсь наедине с прекрасной дамой, боюсь только одного: что она признает меня недостаточно искусным…

Шагнул вперед, протянул руку в Зазеркалье. Девушка развернула листок, окинула взглядом. Кивнула, похоже, удовлетворенно:

– Надеюсь, вы подошли к поручению со всей серьезностью и ответственностью…

Орк моментально отозвался:

– Ровно с теми же, с какими отнесся к вашему обещанию известного поста…

– Мы всегда сдерживаем свои обещания, – ответила она. – Лишь бы поручения выполнялись исправно и не случилось двойной игры…

– Не надо во мне сомневаться, – сказал Орк. – Выгода взаимная, а ставки велики.

– Рада, что вы это понимаете… У меня вновь будет к вам маленькое поручение, – она протянула руку и коснулась высоких ручек корзины. – Возьмите это.

Орк столь же решительно шагнул в Зазеркалье, поднял корзину, вернувшись в каминную, взвесил ее на руке:

– Ого! Вы что, туда камней наложили?

– В каком-то смысле вы правы… – улыбнулась девушка. – Я прекрасно понимаю, что мужчины не менее любопытны, чем женщины – хотя почему-то именно женщин принято считать воплощением и символом любопытства… Поэтому могу сказать сразу: если у вас возникнет такое желание, можете