Пирог с крапивой и золой. Настой из памяти и веры - Марк Коэн

тех, что особенно идут к глазам. Этого она тоже бы хотела.

14 июля 1913 г.

Все прошло по плану. Переезд дело хлопотное, поэтому я никак не могла найти времени на дневник. Но все уже позади.

Со вчерашнего дня мы живем в уютной маленькой квартирке с обоями, плотно приклеенными к стенам! Это уже победа. В ней есть газ, два окна, жилая комната, кухня и крохотная спальня. Я пока буду спать на диванчике в гостиной, хотя Виктор очень сильно против. Но ему высыпаться важнее!

Теперь брат сможет доучиться спокойно и устроится на настоящую работу доктором! Будет ходить везде важный, с саквояжем. Может, даже станет семейным доктором у какого‑нибудь богача. Вот тогда заживем! Виктор, правда, не так оптимистичен. С другой стороны, не припомню, чтобы он когда‑то был весельчаком.

Я договорилась с прачкой в новом районе. Она совсем нищенка с кучей детей, ей пригодится каждый заказ, а у Виктора будут чистые рубашки. Увы, стирать я не умею и не хочу. Вот готовить – пожалуйста! Кухарка нам точно сейчас не по карману.

А еще нужно подумать, чем мне заняться, кроме сидения дома…

16 июля 1913 г.

Вот это и случилось. Признаться, я думала, мы с Бартеком так никогда и не встретимся снова. Он ведь был таким гадким лохматым мальчишкой и все время злил меня, дразнил… Но, конечно, я была очень благодарна его родителям, приютившим Виктора в первое время после побега. А тут мы познакомились заново.

Бартек сильно изменился. Нет, я не ждала, что он не вырос, все же прошло пять лет. Но я… Хорошо, скажем так: я приятно удивлена. Ха-ха. Он стал таким высоким и… *вымарано несколькими линиями* А еще, кажется, ему поправили зубы, и теперь они не торчат во все стороны. И волосы он стрижет совсем иначе. Нет, если бы мне не сказали, что передо мной Бартек, я бы ни за что сама не догадалась!

30 июля 1913 г.

Раз уж Виктор посвящает все время учебе, некому было показать мне город. А тут Бартек как раз предложил оказать такую услугу… Я даже не знаю. Отчего‑то хочется его помучить, пожеманиться. Не знаю, ни-че-го-шень-ки не знаю! Укроюсь пледом и буду думать.

1 августа 1913 г.

Во время прогулки Бартек признался, что на самом деле у него тоже сегодня должны были быть занятия, но он их прогулял.

Мне от этого стало так весело, будто он для меня что‑то украл, какую‑то мелочь. Но признаваться в этом ни за что не стану!

8 августа 1913 г.

Не выдержала и написала Анике, нашей домоправительнице. Просто хочу знать, стоит ли где‑то еще мой дом. Вот только когда я решусь его отправить – не знаю.

11 августа 1913 г.

Впервые сходила на ярмарку!!! Нам с Бартеком удалось вытащить даже Виктора! Боже, я в жизни так не веселилась! Мальчики посоревновались в ловкости, и Бартек оказался очень даже метким и выиграл приз – керамическую птичку, которую подарил мне. И правда, зачем ему эта безделица! А я перепробовала все сладости, посмотрела зверинец, наплясалась до упаду и стерла ноги в кровь, но все равно счастлива! Обратно меня вели под руки, потому что я хромала.

Там, среди прочих развлечений, была и гадалка. Бартек, будто бы в шутку, предложил мне расспросить ее о женихах, но меня даже передернуло. Неужели люди верят в подобную чушь?

20 августа 1913 г.

Решено: пойду на курсы медсестер! Когда Виктор станет врачом, ему все равно понадобится кто‑то, кто будет ассистировать, стерилизовать инструменты и ставить уколы. А если у меня будет хорошо получаться, то выучусь еще на акушерку. Меня не умиляют роженицы и дети, просто крови я не боюсь, в то время как хорошие акушерки всегда нужны, а на большее мне все равно *зачеркнуто*. Мне не на что жаловаться.

10 сентября 1913 г.

Поступила на курсы! Учиться буду целых два года – теории и практике, как ходить за больными. Правда, чтобы оплатить их, пришлось продать еще кое-что. Начало занятий через неделю. Я так волнуюсь! Но по-хорошему.

Чтобы отметить это событие, Бартек пригласил нас в ресторан. Кто бы мог подумать, что он вырастет таким галантным…

29 сентября 1913 г.

Мне кажется, у Бартека ко мне какое‑то особое отношение, не как просто к сестре друга и девочке, которую он знает с детства. Сегодня он сказал, что у меня поразительные глаза. Так и сказал – поразительные. А потом осмелел и заправил мне прядь волос за ухо. Я смутилась невозможно! Как с ним теперь говорить?

1 октября 1913 г.

Болезнетворные микробы, оказывается, повсюду, а я и не знала! Спасибо вам, курсы медсестер, теперь у меня точно начнутся кошмары!

10 ноября 1913 г.

Виктор заглянул в мои конспекты и сказал, что их учат совсем другому. А чему, позвольте спросить?!!

25 декабря 1913 г.

Справили Рождество. Даже поели гуся! Кажется, это первое счастливое Рождество за много-много лет.

Совершенно некогда писать, слишком занята. В моей жизни появилось столько действия, что совсем не осталось для слов в дневнике. Может, это к лучшему?

3 марта 1914 г.

Пришло письмо от Аники. Дом стоит, в моей комнате слегка обгорели шторы и обои, но Тереза уже заменила их новыми. Кто бы сомневался.

Еще Аника вложила в свое письмо второе. Его я сначала хотела сжечь, но что‑то меня остановило. Прочту позже.

24 апреля 1914 г.

Гуляли с Бартеком в парке. Он накупил пирожных, большую картонную коробку эклеров, но мы быстро ими объелись, а остаток хотели скормить лебедям и уткам. Но они начали лезть в лицо и больно щипаться. Тогда нам пришлось бежать, оставив коробку им на растерзание. Ох, я так смеялась!

А потом

Бартек

меня

по це ло вал.

3 мая 1914 г.

Родители Бартека – удивительно приятные люди.

7 июня 1914 г.

Виктор окончил предпоследний курс! С блеском выдержал все экзамены! Ему, оказывается, и после университета еще учиться и учиться, но сегодня это не важно – мы идем отмечать! Гуляем!

14 июня 1914 г.

До чего душный июнь… Никак не могу сосредоточиться на «Первом руководстве по сестринскому делу». И мухи эти ужасные летают. Разносчики микробов.

29 июня 1914 г.

Всюду газеты. Люди хватают их с лотков, читают и тут же бросают под ноги.

5 августа 1914 г.

Бартек получил повестку.

7 августа 1914 г.

Виктор не прошел в солдаты по состоянию здоровья. Он пойдет в Красный Крест.

Я тоже пойду.

8 августа 1914 г.

Ходили с однокурсницей в представительство Красного Креста. К нему не протолкнуться из-за людей и машин. Все что‑то кричат, укладывают какие‑то коробки. Однокурсница заходила первая, а вышла вся в слезах. Сказала, что в волонтерки берут только с двадцати лет.

Придется мне продать что‑то еще из маминого наследства, чтобы выправить новые документы.

Письмо, вложенное между страниц

Здравствуй, моя дорогая Вики. Спасибо, что не сожгла мое письмо. Знаю, ты хотела, и у тебя было на то полное право. Но все же спасибо. Я, пожалуй, совсем не достойна твоей дружбы.

Мне жаль, что мы расстались вот так. Что ты увидела, что собой представляет мое служение матушке. Ты, наверное, думаешь, что я падшая женщина, но на самом деле все несколько сложнее. Я надеюсь, ты уделишь моим строкам еще несколько минут своего времени, чтобы я смогла кое-что рассказать.

Ты все еще читаешь. Спасибо, Вики. Я постараюсь не слишком