Седьмой уровень - Миюки Миябэ

Все захохотали.

— Спецэффекты — ваш главный конек? — спросила Эцуко.

За Сюдзи ответил Саэгуса:

— Он учится в университете. Но помешан на стендовой стрельбе и киносъемках, так что, увы, студент нерадивый.

Отсмеявшись, все вновь погрузились в молчание, которое нарушил Саэгуса:

— Наконец-то я могу произнести слова, которые мечтал сказать на протяжении последних восемнадцати лет.

Все вопросительно посмотрели на него.

— Сюдзи! — сказал он торжественно.

— Да?

— Вызови полицию.

Обстоятельства сложились так, что на протяжении многих дней все участники событий даже не могли связаться друг с другом по телефону.

Саэгуса и Сюдзи подверглись допросу в полиции. За Юдзи и Акиэ по пятам гонялись корреспонденты. Та же напасть обрушилась на Мисао и семейство Сингёдзи.

Все более или менее утихло лишь в октябре. К этому времени «трагедия в “Счастливом приюте”» окончательно ушла в прошлое.

Только Эцуко и Мисао находили время для общения. Мисао обрушивала на нее потоки признаний, точно торопясь извергнуть все, что до поры до времени было погребено в ее душе.

Эцуко молча слушала. Это была своего рода исповедь и в то же время — самоочищение, воспитание чувств. Мисао наконец-то занялась уборкой в кладовой сердца и выбрасывала все, ставшее ненужным.

Лишь один раз Эцуко спросила у нее:

— Мисао, теперь, когда ты вновь обрела себя, ты себе нравишься?

Немного подумав, Мисао покачала головой.

— Кажется, ничего нового я не обрела.

— Неужели?

— Я всегда была такой, какая я есть.

— И что? Ты собой довольна?

Мисао, рассмеявшись, кивнула.

— Довольна. Ведь я так старалась. Совершала глупости, но старалась. Разве не поэтому вы, госпожа Сингёдзи, смогли меня спасти?

— Может быть, — ответила Эцуко.

— Госпожа Сингёдзи… У меня к вам одна просьба.

— Что такое? — удивилась Эцуко.

— Мне нужно кое-что вернуть Саэгусе. Но мне кажется, будет лучше, если это сделаете вы.

Эцуко встретилась с Саэгусой в начале декабря, в воскресенье.

Место назначила Эцуко. Выбрала парк Уэно. Она как-то стеснялась встречаться с ним в каком-нибудь замкнутом пространстве, пусть даже в кафе.

Судебный процесс шел в нескольких направлениях — «смерть Такэдзо в результате несчастного случая», «насильственное применение опасных медицинских средств» в отношении Мисао, и то же — в отношении Юдзи и Акиэ. Наверняка и Эцуко предстояло не раз выступать в качестве свидетеля.

По делу о «трагедии в “Счастливом приюте”» были арестованы люди, нанятые Такэдзо, им было предъявлено обвинение в убийстве. Эцуко чувствовала неудовлетворенность, поскольку Такэдзо и Такаси, в связи со смертью, уже не подпадали под действие правосудия. Ни осудить одного, ни восстановить доброе имя другого — с юридической точки зрения — было уже невозможно. Ее возмущал принцип, по которому смерть обвиняемого делала его неподсудным. На что Ёсио говорил, что, может, это и к лучшему.

Сюдзи Сома был несовершеннолетним, поэтому его имя не упоминалось в прессе. Было установлено, что он угрожал Такэдзо огнестрельным оружием, но, учитывая тот факт, что Такэдзо в свою очередь приставил нож к горлу Акиэ Миёси, можно было рассчитывать на снисхождение суда.

Радовало уже то, что ужасающие порядки в Клинике Катадо вызвали бурю возмущения. Вот только положение доктора Сакаки оставалось неопределенным.

— Вас отпустили на поруки? — спросила Эцуко, шагая по аллее, устланной опавшими листьями.

— Да.

На Саэгусе был плотный серый пиджак и черные брюки. Кажется, подстригся. Увы, он выглядел постаревшим.

Пресса и общественное мнение были на стороне Саэгусы. Но это ничего не значило, к тому же раздавались голоса, что его поступок ничем не лучше суда Линча.

Но Эцуко назначила встречу не для того, чтобы обсуждать прошлые события.

— Мисао просила вам передать…

Порывшись в сумочке, она что-то протянула Саэгусе.

Булавка для галстука.

— Она подобрала ее на крыше универмага, когда следила за вами.

Взяв булавку, Саэгуса расплылся в улыбке.

— Спасибо…

— Она хотела сразу отдать, когда подобрала, погналась за вами, но вы исчезли. Ей показалось, что это какой-то памятный подарок.

Саэгуса показал булавку Эцуко.

— Посмотрите на обратной стороне.

«Автомастерская, отдел продаж».

— Это сувенир по случаю юбилея отдела продаж подержанных автомобилей. В то время все, кто там работал, получили такие же.

Эцуко, подняв глаза, встретилась взглядом с Саэгусой и рассмеялась.

— Вы до сих пор ею пользуетесь? Не слишком-то вы следите за своим внешним видом.

Саэгуса пожал плечами.

— Я во всех отношениях — опустившийся субъект.

— Мне так не кажется.

Некоторое время они шли молча.

— Пожалуйста, объясните мне одну вещь, — собравшись с духом, начала она.

Саэгуса посмотрел на нее вопросительно.

— Мать… — начала говорить Эцуко, но осеклась.

— А, это-то?

— Да.

— По поводу того, что я шел за вами, когда эта девочка меня застукала?

— Отец предположил, что вы искали во мне память о моей матери. Хотели встретиться с ней напоследок, прежде чем браться за дело, которое могло стоить вам жизни…

Саэгуса, сунув руки в карманы пиджака, устремил глаза вдаль. Эцуко смотрела под ноги на опавшие листья.

— Вы не обманулись в своих ожиданиях?

Он не сразу ответил. Долго шли, ступая по мертвой листве.

Наконец, замедлив шаг, Саэгуса взглянул на Эцуко.

— Я много раз хотел заговорить с вами… Через своего старого приятеля я знал, что она умерла, что Ёсио вышел на пенсию, что вы работаете в «Неверленде».

Он вновь замолчал.

— Я все поняла, — сказала Эцуко.

Они вдруг обнаружили, что стоят у выхода из парка, возле лестницы, ведущей к станции метро.

— Ну что ж, ладно…

Эцуко улыбнулась.

— Я договорилась с Мисао и Юкари сходить в зоопарк,[9]а вы — к адвокату?