Остров любви - Сергей Алексеевич Воронин

должен умереть!

Но он не умер. Стал пить. И чем больше пил, тем безысходнее понимал, что из него ничего не вышло.

* * *

Как-то Клава Савельева шла по Невскому проспекту. И неожиданно повстречала… господи, никогда бы не подумала!

— Володя!

Да, это был Володя Семенов, в канадской дубленке, в росомаховой шапке, с «дипломатом». Живо обернулся, улыбающийся, готовый к общению.

— Клава! — подбежал, поцеловал ей руку. А рука у нее к тому времени была уже натруженная, от авосек и сумок, в которых она носила продукты. Мужа у нее уже не было. Спился.

— Как живешь, Володя?

— Клава, милая Клава, — только и сказал он, глядя в ее усталые глаза.

И она поняла, что все, что могло быть с ним прекрасного, все ушло безвозвратно, пропало. И заплакать бы, но сдержалась. Спросила:

— Так как живешь?

— Хорошо, — ответил он. И в его ответе не было похвальбы.

— А в чем заключается твое «хорошо»?

— Я стал известным поэтом.

* * *

Была глухая, темная ночь. Старая женщина лежала во тьме и плакала.

— Это все потому, что я несчастливая, — шептала она.

ПЬЕСА

СОРОК ДЕВЯТАЯ КВАРТИРА

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

К а т я — 17 лет, ученица средней художественной школы (СХШ).

С о ф ь я  Д м и т р и е в н а — ее мать, 37 лет.

Н и к о л а й  С е м е н о в и ч — отец Кати, 50 лет.

Т о л и к — любовник Софьи Дмитриевны, 30 лет.

Р у с л а н — 15 лет.

М а т ь  Р у с л а н а — 40 лет.

В с е в о л о д — ученик 11-го класса СХШ.

Р а х а т - Л у к у м — ученик 11-го класса СХШ.

А с а н  — брат Рахат-Лукума, студент Академии художеств.

Ж о р а — 30 лет, фарцовщик.

1 - й  п е н с и о н е р.

2 - й  п е н с и о н е р.

С т а р у х а.

П р о п о в е д н и к.

М и л и ц и о н е р.

С л е д о в а т е л ь.

Г о с т и  «Б е р л о г и»:

К о л я, В а с я, Л ю с и к, З и н о к, Л ю л я.

М о л о д ы е  м а м ы  с  к о л я с к а м и.

Д в о е  в  ш т а т с к о м.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

На сцене темно. В тишине раздается страшный, полный ужаса крик: «А-а-а-а!», и вслед за этим — глухой стук упавшего на землю тела. К рампе, освещенной красным лучом, выбегает  Р у с л а н.

Р у с л а н (кричит в зал). Я видел, как она падала! Протянул руки, хотел поймать. Слышал ее крик!

Повторяется крик, полный ужаса: «А-а-а-а!»

Я же знал ее. Она из сорок девятой квартиры. Ее зовут Катя! Катя!..

На сцене высвечивается маленькое тело девушки-самоубийцы. С разных сторон доносятся голоса, возбужденные, встревоженные. К телу медленно, с опаской подходят люди: с т а р у х и, м о л о д ы е  м а м ы  с  к о л я с к а м и, п е н с и о н е р ы.

Р у с л а н. Я видел, как она падала. Протянул к ней руки, но не успел… Как она кричала…

1 - й  п е н с и о н е р. Я знал ее.

М а м а  с  к о л я с к о й. Бедная, зачем она так?

1 - й  п е н с и о н е р. Жила безнравственно, вот и итог. Видел, как ночью привозил ее один на своей легковухе.

2 - й  п е н с и о н е р. Что же родители смотрели?!

С т а р у х а. А они разошедши… Я ее знала вот какой. (Показывает на полметра от земли.) Хорошая была девочка, уважительная, а потом… шалтай-болтай.

Р у с л а н. Нет-нет, она не была плохой. Это вы зря.

1 - й  п е н с и о н е р. Ну ты-то уж помолчал бы. Сам хорош, гусь лапчатый.

Появляется  м а т ь  Р у с л а н а.

М а т ь  Р у с л а н а (смотрит на тело Кати). Боже, какой ужас… Идем, идем, Руслаша. Не гляди на нее…

Р у с л а н. Мама, я видел, как она падала!

М а т ь  Р у с л а н а. Идем, идем. (Тянет его за руку.) Тебе это нельзя видеть.

Р у с л а н. Как она кричала, мама… Я хотел ее поймать, но не успел… Я бы удержал ее, она такая стала легкая, но не успел.

2 - й  п е н с и о н е р. Надо бы прикрыть ее.

1 - й  п е н с и о н е р. Незачем, я уже вызвал милицию. Да и вообще нельзя прикасаться к трупу.

М а т ь  Р у с л а н а. Ну, идем же, идем, Руслаша.

Слышна сирена милицейской машины.

1 - й  п е н с и о н е р. Вот это оперативно! Молодцы!

Появляется  м и л и ц и о н е р  и за ним  д в о е  в  ш т а т с к о м.

М и л и ц и о н е р. Посторонних прошу удалиться.

С т а р у х а. А здесь все посторонние.

М и л и ц и о н е р. Тем более.

Р у с л а н. Нет-нет, я не посторонний!

М а т ь  Р у с л а н а (тянет его за руку). Ну, идем же, идем!

Р у с л а н (освобождая руку). Я видел, как она падала.

М и л и ц и о н е р. Очень хорошо, парень. Останься. А остальных прошу отойти.

М а т ь  Р у с л а н а. Ну что это ты придумал, Руслан…

Один в штатском фотографирует труп Кати.

С л е д о в а т е л ь