Добро пожаловать в мир, малышка! - Фэнни Флэгг

Он сунул письмо в конверт.

— Да ладно, уймись, старушка. Иду уже. Неужто человек не может посидеть и почитать письмо без того, чтобы его заклевали до смерти?

Он открыл шкафчик, достал плоскогубцы и направился к двери.

— Если бы ты сразу делал то, что тебя просят, а не тянул, не пришлось бы тебя дергать. Ты об этом когда-нибудь думал?

Он на ходу буркнул себе под нос:

— Да, об этом думал.

Она включила в гостиной телевизор и подошла к окну, чтобы крикнуть, когда картинка наладится. Ей не доставляло удовольствия ворчать на бедного старину Ральфа, он такой славный малый. Но сегодня она не могла пропустить серию. Сегодня Фарен должна выйти из амнезии и вспомнить, кто она такая!

Сюрприз Джерри

Элмвуд-Спрингс, штат Миссури

1984

Дорогой доктор О'Мэлли,

Мы обсудили вопрос с братом, Робертом, и согласились на цену, которую Вы предлагаете. Хотя всегда тяжело расставаться с родным домом, мы знаем, что наши родители были бы рады, узнай они, что Вы с женой, по Вашим словам, «влюбились» в дом и испытываете к нему те же чувства, что и наша семья. Я поняла, что для Вашей жены это должно стать сюрпризом по случаю пятой годовщины свадьбы, и свяжусь непосредственно с Беверли, как Вы просили. Желаю вам обоим многих лет счастья, такого же, в каком прожили мои родители в этом доме номер 5348 на Первой Северной авеню.

Искренне Ваша,

миссис Анна Ли Хортон, Тусон, штат Аризона

Копия: Роберту Смиту, Беверли Картрайт

Итак

Элмвуд-Спрингс, штат Миссури

Июнь 1979

В возрасте тридцати пяти лет Дена Нордстром, считавшая, что никогда не сможет полюбить, влюбилась в дом, в город и в психотерапевта. И сама этому удивлялась больше всех. За исключением разве что Сьюки.

Услышав новость, Сьюки завопила в трубку:

— Ты выходишь замуж! Я так и знала, я же тебе говорила! Разве не говорила? Ура и аллилуйя! Я уже выбрала себе платье, так что оно готово. Персикового цвета. И девочкам закажем из того же материала. Они будут такие милые, когда пойдут по проходу в церкви! Разумеется, как ты понимаешь, мамочка тоже прибудет. Бак отвезет нас на самолете. Ой, Дена, а почему бы тебе не справить свадьбу здесь? Разреши мне по крайней мере устроить тебе день подарков, я тебе такого надарю!.. Никакого столового серебра, не бойся. Погоди-ка. А за кого ты выходишь?

— За Джерри О'Мэлли.

— Этого психотерапевта из Нью-Йорка? Господи Иисусе!

Дена рассмеялась:

— Да, того самого. Но есть и хорошая новость: его матушка родом из Вирджинии.

— Из Вирджинии?.. — В голосе Сьюки появилась надежда: — Ну, это штат на самой границе, но все же… Кем она была до замужества?

— В смысле?

— Ее девичья фамилия.

— Подожди. Джерри, какая у твоей мамы девичья фамилия?

— Лонгстрит, а что?

На том конце трубки ахнули:

— Дена, слушай, это очень важно. Он рядом?

— Да.

— А он нас слышит?

— Нет, не очень-то.

— Постарайся не смущать его, но спроси, это Лонгстриты с хлопчатника или Лонгстриты с лесопилки?

— Джерри, это Лонгстриты с хлопчатника или с лесопилки?

— С хлопчатника. А что?

— Говорит, с хлопчатника.

Сьюки взвизгнула:

— О боже!

Дена спросила:

— Это плохо или хорошо?

— Ты вышла за прямого наследника генерала Джеймса П. Лонгстрита, вот что.

— А кто это?

— Кто это? Один из самых знаменитых генералов Конфедерации. Вот я маме-то скажу! И не говори, что у меня нет близких дружеских отношений с Иисусом Христом!

А в это время в Нью-Йорке, как и предсказывал Сэнди, телевидение обошлось без Дены. Они наняли другую красивую блондинку. И в «Уолл-Кап продакшн» наняли другую красивую блондинку для своей первой передачи и теперь выходили в эфир. Рейтинги зашкаливали. Очевидно, публика была готова для бульварного новостного шоу. И вскоре шоу-подражатели расплодились повсеместно, пока обычные телевизионные новости не стали казаться скучными, как и предсказывал Сидни Капелло. Синдикат оказался золотой жилой.

Периодически Дена интересовалась, где Капелло, и однажды оказалось, что в данный момент Капелло нигде.

Этой осенью в Нью-Йорке пять дней подряд лил дождь. Кон Эд выбился из сил, проверяя, чтобы в канализационной системе под городом не было мусора и заторов. Майк Мецелли устал как черт. Он и его команда уже трое суток вкалывали без перерыва. Когда фургон остановился на углу Сорок восьмой и Девятой авеню, было четыре часа утра. Майк натянул желтый дождевик, вышел из машины, поискал глазами крышку канализационного люка, поднял ее, отодвинул. Включил фонарь и увидел ревущую подземную реку. Кажется, ее бег ничто не тормозило, но вода поднялась высоко, и следовало убедиться. Он вернулся позвать остальных членов команды, сидевших в фургоне, когда Капелло, заработавшийся допоздна над историей про внебрачного ребенка кинозвезды, вышел из дверей, стал переходить улицу и свалился в люк, в ледяную воду. Не успев понять, что произошло, он был увлечен рекой, которая мчалась под Манхэттеном со скоростью шестьдесят миль в час. Капелло кричал, но из-за рева воды никто не услышал. Тело нашли три дня спустя.

На его похороны пришло довольно много народу, учитывая, как его ненавидели. Но, как сказали некоторые, включая Айру Уоллеса, «они пришли, только чтобы убедиться, что ублюдок в самом деле мертв».

Вышло так, что паранойя и жадность Сидни Капелло многим спасли репутацию. Он панически боялся, что кто-нибудь в офисе влезет в его папки, в которых будущие скандалы зрели до готовности, ожидая подходящего момента, поэтому забрал их домой и спрятал между старыми отчетами о подоходном налоге. После его похорон команда уборщиков, прибывшая в квартиру, выкинула все до последней бумажки. Факты и слухи, правда и ложь, включая папку Дены и фотографии дочки его партнера Айры Уоллеса, запечатленной голышом в комнате отеля «Челси» с тремя музыкантами рок-группы, никогда не будут опубликованы.

Остальные сведения теперь опасности не представляли. Барбара Зофко, единственный человек, знавший об их существовании, ушла от Сидни и сделала себе карьеру, стряпая анонимные биографии знаменитостей. Двумя годами раньше Барбара едва не задохнулась в кафе «Рамплмейер», когда черенок вишни, украшавшей сливочный десерт, который она в тот момент жадно поглощала, застрял у нее в горле. Она лежала на белом плиточном полу, ее большое лицо синело, на груди прыгала женщина в розовой униформе, и тут у нее перед глазами промелькнула вся ее жизнь. Очнулась Барбара в больнице, оказывается, у нее случился сердечный приступ, результат связанного с удушьем напряжения. Однако измениться ее заставил не предсмертный опыт, а врач, велевший ей похудеть на сто фунтов. Поэтому через несколько дней после выхода из больницы она последовала совету врача и вступила в общество «Анонимные обжоры». Спустя шесть месяцев в Лос-Анджелесе, штат Калифорния, секретарь Фрэнка Синатры открыла письмо.