Код Атлантиды - Стэл Павлоу

Китаец увидел что-то. Что-то важное.

Дождавшись, пока разведчики исчезнут за ледяным выступом в дальнем конце пещеры, Хаккетт опустился на корточки рядом со Скоттом.

– То, что вы сделали, это великолепно… нет-нет, действительно великолепно. Берете алфавит из шестидесяти букв, записываете число возможных метатез, получаете что-то близкое к пяти или шести триллионам… Да только на то, чтобы записать это, тысяче человек понадобилось бы около тридцати лет.

– Найти среди такого моря иероглифов нужное слово, слово со смыслом, – взволнованно добавил Пирс, – случайность. Но получить три страницы текста с точностью около девяноста восьми процентов? Нет, Ричард, говорите что хотите, но для меня такой результат – почти чудо.

Новэмбер отвела глаза от компьютера и настороженно взглянула на своего наставника. Неужели ей это не снится?

– Профессор, посмотрите, здесь постоянно повторяется одна и та же фраза. «Сила нуля должна быть освобождена!» Сила нуля? Что это может быть?

Скотт пожал плечами.

– Я уже сказал тебе, что не нахожу в этой фразе никакого смысла.

Если для лингвиста фраза и не имела смысла, то с физиком дело обстояло иначе. Произнесенные Новэмбер слова пробудили в нем глубоко укоренившееся любопытство.

– Сила нуля должна быть освобождена, – задумчиво повторил он. – А там есть что-нибудь еще о нуле?

– Что именно?

– Не упоминается, например, о какого рода нуле идет речь?

– Джон, ничего это ничего, – упрекнула его Сара. – Есть только одного рода нуль.

– Нет, – не согласился с ней Хаккетт. – Это не так.

Теперь уже Скотт поднял голову.

– Что вы хотите этим сказать?

– Попробуйте найти что-то такое, что могло бы быть определением этого нуля.

Лингвист неохотно вернулся к тексту документов.

– Нет же, говорю вам, это бессмысленно. Чепуха. Или загадка. – Он провел пальцем по появившейся на экране строчке. – Ага, вот оно. Послушайте. «Освободите силу нуля. Дух ничего присутствует во всем. Ничто есть все. Сила нуля…»

– Стоп. Остановитесь здесь, – попросил Хаккетт, удерживая его руку. – Да, здесь. Вот оно. Это и есть наш источник энергии. То, что показывают наши спутники. То, от чего загорелись глазки у военных и корпорации «Рола». Святой Грааль. Теперь ясно, о чем идет речь. Об освобождении энергии.

– Так для вас это имеет какой-то смысл?

– Абсолютный смысл, – ответил физик. – Это так называемая нулевая энергия. Буквально говоря, что-то из ничего. Видите ли, ученые девятнадцатого века верили в существование субстанции под названием «эфир». По их мнению, это некая материя, повсеместно встречающаяся во Вселенной и, в частности, объясняющая волновое распространение света. Два парня, Михельсон и Морли, даже провели получивший известность эксперимент по обнаружению эфира и потерпели полную неудачу. Сейчас неважно, поймете вы то, что они сделали, или нет. Важно другое – вы должны знать, что ученые очень давно ищут это таинственное вещество.

Остальным ничего не оставалось, как поверить ему на слово!

– В какой-то момент они решили, что обнаружат нечто вроде «эфирного ветра», возникающего в результате прохождения Земли через этот самый эфир. В общем, эксперимент не удался, и Эйнштейн сразу же ухватился за этот факт, чтобы обосновать свою теорию относительности, являющуюся краеугольным камнем всей современной физики. Эйнштейн придерживался той точки зрения, что в космосе ничего нет, но математические расчеты привели его к открытию квантовой механики. После длительных споров, которые шли на протяжении тридцатых годов прошлого века, ученые, занимавшиеся квантовой механикой, вывели математическую формулу для описания основного квантового состояния колебательной системы и назвали его энергией нулевой точки, или нулевой энергией. Под нулевой точкой понимается температура: ноль градусов по шкале Кельвина.

– Хорошо, но что именно это все значит? – поинтересовалась Сара.

Вместо Хаккетта ей ответил Мейтсон.

– Это значит, что энергия существует даже в отсутствие тепла, энергия – неотъемлемая составляющая самого пространства.

– Более того, – с улыбкой подхватил Хаккетт, – плотность энергии, объем имеющейся энергии нулевой точки, подключиться к которой можно в любом пункте пространства, бесконечен.

– Шутите.

Хаккетт покачал головой.

– Поверьте мне, многие базовые положения квантовой механики без такой энергии просто не работают. Дирак первые доказал, что пара электрон-позитрон возникает при вакуумных флуктуациях, и таким образом открыл квантовую электродинамику. Согласно принципу неопределенности Гейзенберга, системы в квантовой механике «заимствуют» энергию из электрической флуктуации нулевой точки. Для определения энергии нулевой точки как функции частоты Бойер воспользовался постоянной Лоренца и…

– Джон, что вы хотите нам сказать? – перебил физика Пирс.

– Если вы сумеете найти способ высвободить нулевую энергию и взять ее, – объяснил Хаккетт, – то подключитесь к личному генератору самого Господа Бога. Представить такое количество энергии просто невозможно. – Он ткнул пальцем в направлении уже исчезнувшего из виду майора. – По сравнению с ней та бомба просто пукалка. И если там, внизу, именно она, если то, что обнаружили спутники, действительно является машиной, подключенной к источнику нулевой энергии, то взрывать ее – далеко не самый лучший вариант. Нулевая энергия – это энергия самой Вселенной. Когда вы хотите отключить воду, то поворачиваете кран, а не грохаете по нему кувалдой. Если Гэнт взорвет машину, мы можем столкнуться с катастрофой невиданного масштаба. Не удивлюсь, если исчезнет вся Солнечная система.

Хаккетт замолчал, предоставив остальным поразмышлять над последствиями.

– А о какой машине идет речь?

На этот раз ответил снова Мейтсон.

– Был такой ученый в тысяча восемьсот девяностых, Никола Тесла, который считал, что можно построить беспроводной электрический мотор, подключенный к тому, что он называл «энергией природы». Тесла уверял, что доступ к этой энергии существует на очень высоких частотах. В конце концов ему удалось создать мотор с одним-единственным проводом, но без обратной цепи.

– Похоже, он вышел на правильный путь, – сказала Сара.

– Да, у этого парня было много великолепных идей, – с восхищением отозвался Мейтсон. – Тесла открыл переменный ток и радио, радар и…

– Минутку, – вмешался вдруг задумчиво молчавший Хаккетт. – Переменный ток. Его ведь нельзя было получить без изобретения асинхронного электродвигателя, верно? Без переменного магнитного поля…

– Совершенно верно, – согласился Мейтсон.

– Южный полюс можно рассматривать как одну из сторон магнита.

– Не только, – добавил Мейтсон. – Южный полюс известен также самой большой концентрацией погодных фронтов низкого давления. Тесла пришел к выводу, что газы при низком давлении становятся сильными проводниками. Тот же принцип, благодаря которому работают неоновые лампы.