Шапками закидаем! От Красного блицкрига до Танкового погрома 1941 года - Владимир Бешанов

Гитлер мечтал о Великом Рейхе. Сталин мечтал о Мировой Федерации Советов. Какова бы ни была идеологическая упаковка, и тот и другой мечтали о мировом господстве. И тот и другой взяли на вооружение самую современную наступательную доктрину и в соответствии с этой доктриной готовили к будущей войне армию и народ.

При этом тотальная милитаризация всей общественной жизни прикрывалась лозунгами защиты «социалистического Отечества» или «интересов арийской расы». И не было в 30-е годы более «последовательных борцов за мир», чем советское Политбюро, и более рьяного «пацифиста», чем Гитлер. Как выразился Сталин в узком кругу доверенных товарищей: «Тут идет игра, кто кого перехитрит и обманет».

Ведь по своей сущности, проявлениям и влиянию на общественную жизнь большевизм и фашизм очень похожи. Эти понятия во многом адекватные и идентичные по сути, одинаково непримиримые к инакомыслию.

«Мы обязаны освобождать пространства от населения… Я имею в виду устранение целых расовых групп», – изложил свою позицию Гитлер. «Мы не ведем войну против отдельных лиц. Мы истребляем буржуазию, как класс», – инструктировал чекистов Лацис. Так в чем разница между национал-социализмом и социал-интернационализмом? В том, что один истребляет расы, а другой классы? Кстати, и те и другие создавались как партии «пролетариата».

Еще в апреле 1923 года ведущий большевистский теоретик и «любимец партии» Н.И. Бухарин заметил: «Характерным для методов фашистской борьбы является то, что они больше, чем какая бы то ни была партия, усвоили себе и применили на практике опыт русской революции». И далее: фашизм – «…это полное применение большевистской практики и специально русского большевизма: в смысле быстрого собирания сил, энергичного действия очень крепко сколоченной военной организации… и беспощадного уничтожения противника, когда это нужно и когда это вызывается обстоятельствами».

Нацисты вполне согласны с «Бухарчиком». Из донесения Главного управления имперской безопасности: «Это все равно, называется ли правительство нацистским, фашистским или советским, принцип один. Воля диктатора – закон. Он жестоко подчинен этой воле. Собственность полностью конфискуется… Патриотизм становится слепой покорностью господствующему классу… Между деспотизмом и демократией не может быть компромисса».

23 августа 1939 года кремлевский и берлинский «мечтатели» договорились о разделе сфер влияния в Европе. С этого момента и до весны 1941 года Германия совершила агрессию против девяти государств, СССР за этот же период – против шести. Причем потери в людях и боевой техники «нейтрального» Советского Союза намного превзошли потери воюющего Вермахта. На этом лимит советско-германской дружбы был исчерпан.

Двум самым агрессивным режимам предстояло неминуемое открытое столкновение друг с другом, исключавшее «всякую возможность достижения каких-либо компромиссов».

Поскольку главным инструментом «блицкрига» являлись моторизованные соединения, самое время спросить: а сколько танков было у Гитлера? В 1933 году по известным причинам Германия не имела ни одного танка. Правда, разработки уже велись.

В 1931 году инспектор автомобильных войск рейхсвера генерал-майор Освальд Луц выдвинул проект формирования крупных танковых соединений. Оценив результаты экспериментов с «тракторами» как неудовлетворительные, он отдал указание приступить к разработке проекта 5-тонного танка для использования его в учебных целях.

Заказ поступил четырем фирмам: «Даймлер-Бенц», «Рейнметалл-Борзинг», МАН и «Крупп». Последняя уже располагала готовым проектом «малого трактора». Новый танк получил дезинформирующее название – «сельскохозяйственный тягач». Первый прототип был готов в июле 1932 года.

При постройке шасси немецкие инженеры применили технические решения, использованные в конструкции английского легкого танка «Карден-Ллойд» Мк. VI. Два шасси этой машины в 1929 году купил у Англии Советский Союз и предоставил их немцам. После испытаний и внесения конструктивных изменений первые 15 серийных танков были готовы к концу апреля 1934 года. Они поступили на вооружение учебной команды автомобильных войск в Цоссене.

После прихода к власти Гитлера подготовка к войне началась полным ходом. В короткий срок Германия воссоздала мощную военную промышленность, способную производить в больших количествах вооружение новейшего типа. В 1934 году началось серийное производство танков. Вскоре цоссенскую учебную команду преобразовали в 1-й танковый полк. На базе аналогичной части в Ордурфе был сформирован 2-й танковый полк. В 1935 году, после денонсирования Версальского договора, о создании танковых частей объявили публично. Летом того же года оба полка участвовали в маневрах около Мюнстера.

Примерно в это же время была введена унифицированная система обозначений для всех подвижных средств Вермахта. «Тягач» Круппа получил обозначение Panzerkampfwagen I Ausf. А (танк I, модификация А). Мы будем придерживаться устоявшегося в советской литературе названия Т-I, это не совсем правильно, зато удобно в написании. Компоновка этой машины – двигатель сзади, трансмиссия спереди – стала классической для немецких танков. Т-I находился в производстве вплоть до 1939 года, всего выпущено 1569 единиц в четырех модификациях. Пулеметное вооружение, небольшой вес и размеры этих машин скорее соответствуют танкетке.

Тем не менее в 1935 году началось формирование первого крупного танкового соединения – 1-й танковой дивизии. Немецкая танковая дивизия «образца 1935 года» состояла из двух полков. Каждый полк, в свою очередь, состоял из двух танковых батальонов по четыре боевых и одной штабной роты. Всего в танковой дивизии было 22 роты. Танк Т-I был в то время единственным, состоявшим на вооружении «панцерваффе».

Правда, была выпущена небольшая партия тяжелых трехбашенных танков NbFz. Их вооружение состояло из двух пушек (37-мм и 75-мм) в центральной башне и четырех пулеметов калибра 7,92 мм, находившихся в двух небольших, диагонально разнесенных башенках. Вес танка был 35 тонн, скорость – 35 км/ч. Однако бронирование оказалось слишком легким. Поэтому данная модель осталась, по существу, экспериментальной.

К 15 октября 1935 года Вермахт имел уже три танковых дивизии: 1-я танковая дивизия под командованием генерала Вейхса располагалась в Веймаре; 2-я дивизия под командованием полковника Гудериана дислоцировалась в Вюрцбурге; 3-я дивизия под командованием генерала Фессемана – в Берлине.

Впервые немецкая танковая техника получила боевое крещение в 1936 году в Испании, куда в помощь франкистам было направлено 180 танкистов и 41 танк Т-I. Очень быстро выяснилось, что немецкие машины, имевшие только пулеметное вооружение, уступали танкам республиканцев, вооруженным 45-мм пушкой. Под влиянием войны в Испании гитлеровская Германия ускоренными темпами завершает разработку танков с пушечно-пулеметным вооружением, проектирование которых было начато еще в 1934 году. В конце 1936 года на вооружение приняли танк Т-II, а в 1937 году – танки Т-III и Т-IV. Год спустя началось их серийное производство.

В 1939 году в немецкой армии существовало уже несколько разных типов танковых частей, которые значительно различались по численности парка. В большинстве танковых дивизий имелось по два танковых полка. Кроме того, на базе кавалерийских частей создавались легкие дивизии. Организация легких дивизий была различной. Например, в 1-й легкой дивизии имелся танковый полк и отдельный танковый батальон, а в 3-й и 4-й дивизиях было только по одному танковому батальону. В производстве находились танки Т-II, 38(t) (бывший чешский), Т-III и Т-IV. Но к началу Польской кампании основной боевой машиной Вермахта продолжал оставаться Т-I. На 1 сентября в первой линии находилось 1445 единиц, что составляло 46,4 % танкового парка.