Черный колдун - Сергей Шведов

— Сил у нас не меньше, чем у Гарольда, — проговорил Сивенд Норангерский. — Ты стал уж слишком осторожен в последнее время, благородный Оле.

Олегун вспыхнул от обиды, его огромная фигура глыбой нависла над столом:

— Будущее покажет, кто из нас был прав, благородный Сивенд, — я увожу своих людей.

Норангерский закусил губу и скосил глаза на помрачневших владетелей — никто не последовал за Олегуном, но на лицах оставшихся не было уверенности. Уходить по грязи без строя и лада — значило подставить спины под удар гарольдовых мечей, но и сидеть сиднем неведомо чего ожидаючи тоже было глупо. Куда ни кинь, всюду клин.

Внезапно ударившие морозы спутали Гарольду все карты, он хотел дать Сивенду возможность еще немного покиснуть в грязи. Гарольд знал вестлэндцев — долгое ожидание неминуемо должно было привести к разладу в их рядах. И когда ему сообщили, что владетель Олегун увел свою дружину из лагеря Норангерского, он мысленно поздравил себя с успехом. Можно было бы подождать еще, но подмерзшая земля была теперь, пожалуй, на руку бегущим, да и сил у Гарольда прибавилось — подошли, несмотря на распутицу, владетели Приграничья во главе с Отранским и Мьесенским. И свои зашевелились, почуяв, на ком победа. А с шестью тысячами всадников ему не то что Сивенд, сам черт не страшен.

— Седлайте коней, — весело глянул Гарольд на владетелей, — и да поможет нам бог.

Его слова были встречены дружным ревом одобрения, — скучавшее войско с радостью приняло весть о выступлении. И даже крепчавший с каждым часом морозец не мог остудить боевой пыл нордлэндцев. Звонко застучали копыта коней по подмерзающей земле, и этот звон для вестлэндцев наверняка будет похоронным.

— Хорошее войско, — одобрил горданец Атталид. Гарольд горделиво усмехнулся — такой силы еще никто и никогда не собирал под знаменами Нордлэнда.

— Разобьем Сивенда и отправимся завоевывать страну Хун, — пошутил он.

— А как же Черный колдун? — Глаза Атталида сузились, и лицо стало почти враждебным.

Гарольд нахмурился. Одетый в черный полушубок горданец с двумя торчащими над плечами рукоятями мечей напомнил ему вдруг самого ненавистного человека. Черные курчавые волосы Атталида волной падали на шею, длинный горбатый нос клювом хищной птицы нависал над пухлой вздернутой губой, и ко всему этому добавился волчий оскал на смуглом лице.

— Черный колдун свое отжил, — холодно сверкнул глазами Гарольд. — Дай срок.

Шеститысячное войско ускорило ход и катилось теперь вперед всесокрушающей лавиной. Зрелище, захватывающее Дух, если смотреть на него со стороны, ну а если эта сила подвластна твоей руке, то ты не последний человек на этой земле. К Гарольду вновь вернулось хорошее настроение, он обернулся к улыбающемуся Хаарскому. Мальчишка уже успел отличиться при штурме Скиольда, лично обезоружив благородного Гюнвальда, который отнюдь не был слабаком.

— Достань мне Сивенда живым, Ивар.

— Будь спокоен, государь, — тряхнул светлыми кудрями Хаарский. — Я не оплошаю.

Ивар был в алом кафтане, отделанном черным мехом, и представлял собой отличную мишень, но это, видимо, мало волновало молодого ярла. В его годы Гарольд тоже не боялся смерти, наверное, потому, что не было за плечами ни славы побед, ни горечи поражений. Да ничего, в сущности, не было, кроме собственной головы, набитой разными глупостями. Зато нынешнему Гарольду Нордлэндскому есть что терять. И в этот морозный зимний день он не может ни проиграть битву, ни с честью погибнуть.

Сивенд Норангерский расположил свои войска на не высоком пологом холме, далеко выдвинув вперед левый и правый фланги, словно приглашая Гарольда в дружеские объятия. Сивенд нервничал, обещанная королем Скатом помощь так и не появилась. Подошли, правда, дружины нескольких нордлэндских владетелей, которым не приходилось уже рассчитывать на пощаду со стороны своего короля. Но даже после этого численность вестлэндского войска не превысила пяти тысяч. Вестлэндские владетели приуныли, кое-кто уже проклинал себя втихомолку за то, что не последовал примеру Олегуна и не увел дружинников с поля боя. Сейчас, пожалуй, отступать было поздно, хотя, быть может, еще не поздно договориться с королем Гарольдом.

Свен Холстейн, командовавший левым флангом вестлэндцев, с утра прощупывал настроение владетелей. Однако особых успехов он не достиг — владетели пребывали в растерянности: с одной стороны, еще не окончательно была потеряна надежда на помощь короля Ската, с другой, на слово Гарольда полагаться было опасно. Нордлэндский король славился коварством. Слово он, конечно, даст, но вот сдержит ли его, когда добьется полного успеха, сказать трудно. Холстейн не рискнул договариваться с Гарольдом в одиночку, хотя возможность такая была. Благородный Свен не сказал навестившим его ночью посланцам короля ни да, ни нет, решив немного выждать. И, кажется, просчитался — нордлэндские знамена грозно замаячили на горизонте.

Холстейн приказал своим людям отходить к холму, чем вызвал недовольство Сивенда Норангерского. Владетель Свангер, горяча гнедого коня, птицей слетел с холма и бросился наперерез отступавшим.

— Остановись, Свен, — лицо благородного Гаенга расплылось в улыбке, — помощь подошла.

— Сколько?

— Семьсот.

Холстейн поморщился. У Гарольда оставалось превосходство в людях, а нордлэндцы драться умеют.

— Оле Олегун вернулся.

Благородный Свен был поражен, а Гаенг Свангер затрясся от смеха:

— Это гуяры, благородный Свен, семь сотен копейщиков, закованных в стальные доспехи.

Холстейн не выразил по этому поводу восторга, а в раздражении хлестнул плетью по сапогу.

— На войне все бывает, благородный Свен. И вчерашние враги вдруг становятся друзьями.

— Избави нас бог от таких друзей, — вздохнул Холстейн. — Король Скат и владетель Норангерский затеяли опасную игру, и, боюсь, она еще выйдет боком всем нам.

Времени для раздумий уже не оставалось. Нордлэндцы приближались стремительно, на ходу перестраиваясь в боевой порядок. Скорее всего гуярам удалось подойти скрытно, иначе нордлэндцы не действовали бы столь опрометчиво. Холстейн уже не раз имел дело с морскими разбойниками. До сих пор они сражались сравнительно небольшими отрядами в пятьдесят, сто человек. Словно призраки Возникали гуяры из морской пены и устремлялись на прибрежные замки. Горе было тому, кто пытался остановить гуяров в открытом поле — их длинные копья пропарывали насквозь и коня, и всадника. И пробиться через эту ощетинившуюся копьями стену было практически невозможно. Стоявшие за спинами копейщиков арбалетчики расстреливали неосторожных всадников в упор. Семьсот гуяров — это большая сила. Удивительно, что королю Скату удалось привлечь их на свою сторону, а главное — где он взял столько золота, чтобы оплатить их услуги? Жадность гуяров вошла в Вестлэнде в поговорку, и, надо полагать, семьсот копейщиков стоили Скату недешево. А где брал золото Сивенд Норангерский, подбивая на войну с Нордлэндом вестлэндских владетелей? Собственные его земли конфискованы, и доходы с них получает король Гарольд. Вопросов в голове у Холстейна возникла масса, жаль только, что с большим опозданием, иначе он не ринулся бы столь опрометчиво в эту авантюру.