Завоевания крестоносцев. Королевство Балдуина I и франкский Восток - Стивен Рансимен

Это переполнило чашу терпения баронов. «Мы думали, что ты явился сюда сражаться за крест, а ты всего лишь ведешь разговор о каких-то браках!» — воскликнул Балдуин д’Ибелин, когда граф рассказал о своих планах на заседании Высокой курии. Расстроенный и разъяренный Филипп приготовился отбыть восвояси. Эти споры потрясли императорских посланцев. Было очевидно, что экспедиция в Египет не состоится. Послы пробыли в королевстве еще месяц и с отвращением покинули Акру, забрав с собой весь флот, неся византийскому императору предупреждение о неизлечимом легкомыслии франков.

Граф Фландрский отбыл из Иерусалима и отправился в Триполи в конце октября. Возможно, его замучила совесть, ибо он согласился сопровождать графа Раймунда в походе против Хамы. Балдуин дал им в качестве подкрепления отряд королевских войск. Этот небольшой отряд вторгся на территорию Хомса, однако попал в засаду и потерял все награбленные трофеи. Два графа осадили Хаму, наместник которой был серьезно болен. Однако когда из Дамаска подоспело подкрепление, Раймунд и Филипп отступили, так ничего и не достигнув. Из Триполи Филипп отправился в Антиохию и там согласился помочь князю Боэмунду с нападением на Харим.

Некогда Харим принадлежал бывшему сановнику ас-Салиха Гюмюштекину, но тот поссорился со своим господином, и ас-Салих приговорил его к смерти. Недовольные вассалы Гюмюштекина взбунтовались против ас-Салиха, однако приближение франков положило конец всем разногласиям. Боэмунд и Филипп без особого энтузиазма начали осаду Харима. Их действия не были особо удачными, и ас-Салих сумел послать отряд, который прорвался сквозь осаду и пришел на помощь гарнизону. После этого ас-Салих направил в лагерь франков послов, которые объявили осаждающим, что в Сирию вернулся Саладин, настоящий враг Алеппо и Антиохии. Филипп и Боэмунд согласились снять осаду. Граф Фландрии Филипп вернулся в Иерусалим на Пасхе, а затем сел на корабль, плывший из Латакии в Константинополь.

Саладин пересек границу Египта 18 ноября. Его разведка, как всегда, сработала великолепно. Он уже знал, что франко-византийский союз распался, а граф Фландрский отбыл на север. Поэтому Саладин решил внезапно напасть на побережье Палестины. Тамплиеры призвали всех своих рыцарей на защиту Газы, однако египетская армия атаковала вместо этого Аскалон. Старый коннетабль Онфруа де Торон был серьезно болен, да и сам король выздоровел совсем незадолго до этого. Собрав столько войск, сколько смог (не более 500 рыцарей), в сопровождении епископа Вифлеема, взявшего с собой истинный крест, Балдуин поспешил к Аскалону и успел войти в крепость до появления неприятеля.

Король призвал каждого воина королевства присоединиться к его войску, Саладин перехватил и взял в плен первых прибывших к городу новобранцев. Оставив небольшой отряд осаждать крепость, удерживая в ней короля, сам Саладин направился на Иерусалим. На этот раз он проявил излишнюю самонадеянность. Врагов, стоящих между ним и христианским королевством, больше не осталось, поэтому он ослабил дисциплину в войске и позволил своим солдатам грабить земли франков. Отчаяние подтолкнуло Балдуина на смелый поступок — он направил гонца к тамплиерам с призывом оставить Газу и присоединиться к нему около Аскалона. Когда рыцари подошли к стенам города, король прорвал осаду и быстрым маршем во главе всего войска двинулся вдоль побережья до Ибелина, а потом — вглубь материка.

Египетская армия 25 ноября пересекала ущелье около замка Монжизар, расположенного в нескольких милях к юго-востоку от Рамла, кода внезапно на них с севера налетели франкские рыцари. Для Саладина это оказалось полной неожиданностью. Часть мусульманского войска разбрелась по окрестностям в поисках случайной наживы. У Саладина даже не было времени реорганизовать оставшиеся в его распоряжении силы; многие воины бежали, придя в ужас из-за неожиданного нападения. Сам Саладин спасся исключительно благодаря своим мамлюкским телохранителям. Принявшие сражение части были практически полностью уничтожены. Король сражался в первых рядах. Своей победой франки во многом были обязаны храбрости братьев Ибелинов — Балдуина и Балиана, а также приемных сыновей Раймунда — Гуго и Гийома Галилейских. Самого святого Георгия видели сражавшимся в этот день на стороне короля.

Спустя несколько часов армия Саладина бежала в сторону египетской границы, оставив добычу и захваченных пленных. Египетские солдаты даже побросали тяжелое оружие, чтобы быстрее скрыться с поля битвы. И хотя Саладину позднее удалось привести войска в некоторое подобие порядка, переход через Синайскую пустыню оказался очень трудным, ибо на почти безоружных беглецов нападали отряды бедуинов. Добравшись до египетской границы, Саладин послал гонцов на верблюдах в Каир, чтобы те предупредили возможных мятежников о том, что он еще жив. Весть о его возвращении в Каир разнесли голубиной почтой по всему Египту. Однако его репутация сильно пострадала.

Битва при Монжизаре действительно стала великой победой франков, которая на какое-то время спасла Иерусалимское королевство. Однако даже такая победа не могла изменить ситуацию в более отдаленной перспективе. Ресурсы Египта были безграничны, в то время как франкам по-прежнему недоставало людей. Если бы король Балдуин был в силах возглавить преследование врага вплоть до египетской границы или предпринял бы молниеносную атаку на Дамаск, франки смогли бы сокрушить Саладина. Однако без помощи извне Балдуин опасался рисковать своей и без того немногочисленной армией.

Вместо этого он решил возвести вдоль границы с Дамаском серьезные укрепления, поскольку утрата Банияса сильно ослабила систему защитных крепостей государства. Онфруа де Торон занялся восстановлением крепости Хунин, располагавшейся по дороге из Банияса в Торон. Сам король начал строительство оборонительной крепости в верховьях Иордана, между озером Хула и Галилейским морем, чтобы взять под контроль брод, возле которого Иаков, по преданию, боролся с ангелом и который также известен под названием брод Скорбей. На обоих берегах реки жили мусульманские земледельцы и скотоводы, причем одни из них присягали на верность Дамаску, другие — христианскому королевству. Местное население беспрепятственно пересекало границу, прежде отмеченную только большим дубом. Франки обязались никогда не укреплять переправу. Балдуин не хотел нарушать этот договор и собирался построить замок в каком-нибудь месте, но тамплиеры сумели переубедить его. Местные мусульмане пожаловались на нарушение договоренностей Саладину, который предложил Балдуину сначала 60 000, а потом 100 000 золотых слитков за прекращение строительства. После того как король отказался, Саладин поклялся разрушить замок самостоятельно[19].

После сокрушительного поражения при Монжизаре Саладин несколько месяцев оставался в Египте, пока не убедился, что все находится под контролем. Поздней весной 1178 г. он вернулся в Сирию и провел остаток года в Дамаске. Единственными военными конфликтами, пришедшимися на этот год, были несколько набегов и предпринятых как реакция на них походов. Между расположенными дальше на севере Антиохией и Алеппо царил мир. Между Антиохией и Арменией, где мятежного князя Млеха сверг его племянник Рубен III, также не было конфликтов. Рубен находился в дружественных отношениях с франками, которым он помогал во время неудачной осады Харима. Боэмунд III также стремился к дружбе с византийским императором и в 1177 г. женился во второй раз на родственнице Мануила по имени Феодора.