Игуана - Георгий Миронов

Эксперты были однозначно уверены: выстрелы совершены из миниатюрного «Рэйвена», который скорее подошел бы дамочке, а не матерому бандиту. Тогда, к слову сказать, Верочке впервые и пришла мысль, что грабитель и убийца – женщина.

Именно из ствола «Рэйвена» вылетела пуля калибра 6, 35, ударившая в ребро полковника Привалова, тестя Кирша. Удар был не настолько силен, чтобы перебить ребро и поразить сердце, – калибр слаб но достаточно силен, чтобы вызвать болевой шок. Старик потерял сознание, и это его спасло. Еще две пули прошли навылет, не задев жизненно важных органов, но вызвав достаточно обильное, чтобы убедить преступника в гибели жертвы, но не достаточно сильное, чтобы вызвать смерть старика, кровотечение.

Старик, правда, пока лежал в реанимации и показаний дать не мог.

Надо было копать дальше.

Экспертиза дала интересные наблюдения относительно универсальной отмычки, которой работал грабитель. Сделанная из легированной стали, она сама, вернее её следы, уже наводили на конкретный адрес.

– Такие отмычки для всего уголовного мира делал только один человек в Подмосковьи, – Архип Пронин. Но ему уже 84, он давно после последней отсидки «за соучастие» завязал. Так что вряд ли, – заметил тот же седоусый сыскарь из райУГРО. Но на всякий случай вдвоем съездили к старому Архипу.

– А он уж неделю как уехал на рыбалку и не возвращался, – спокойно заявила его жена.

– Бывало с ним такое ранее? – удивилась Верочка.

– Чтоб на неделю?

– Чтоб уехал, вроде как, ненадолго, а не возвращался долго?

– А ведь правда. Еды взял на три дня. А нет его уж неделю, – насторожилась старуха.

– Так бывало такое?

– А и Ваша правда, бывало. Это, знаете, от чего зависит. Если он там с какими городскими рыбаками встренулся, а у них и выпить, и закусить, а мой-то, Архип, золотые руки, у него снасть рыбацкая такая, ну, право замечательная, и места он рыбные знаешь как чует, так могли его уговорить.

– Я думал, он завязал, – хмуро бросил сыскарь.

– Это он в воровском деле завязал, как на мне женился, – гордо призналась старуха, – А выпить он завсегда охочь, особо на дармовщинку. Как с воровством завязал, так денег-то мало стало. А пенсия, сами знаете, так что – я даже и не в обиде.

– Поехали в морг, – вдруг сказал сыскарь. – Поехали, будем утопленника идентифицировать. Того, что даже я не узнал. Уж очень он раздут от воды и лицо рыбами, должно сом, поеден.

… Старуха однозначно в этом озерном утопленике опознала своего мужа Архипа – по большому родимому пятну на ягодице.

– Ну, извини, пятна я у его не видал. А лицо опознать нет возможности, – обиженно бросил опер, расставаясь с понравившейся ему следовательшей из Москвы.

– Да что Вы, Вы и так мне очень и очень помогли, – призналась Верочка, как всегда в такие моменты расцветая румянцем.

Так у Верочки райУГРО появился ещё один страстный поклонник.

А тут оклемался в реанимации Иван Кузьмич Привалов, тесть Кирша, и зав. отделением Армен Борисович Саакянц разрешил с ним две минуты побеседовать.

Дед держался молодцем. К нему допустили дочь с внуками, для поцелуя, и на две минуты Верочку Пелевину.

– Что с Федей? – первое что спросил Привалов.

– К сожалению, Ваш друг Федор Фомич Коршунов убит.

Верочка решила, что с бывшим муровцем можно прямо и откровенно:

– Иван Кузьмич, у меня всего две минуты. Больше врач пока не разрешает. Хотя бы коротко, что Вы помните?

– Телеграфно, для протокола: зять попросил побыть пару дней, пока он на рыбалке. Дочь с внуками отдыхать на Кипр улетели. А у них такая коллекция. Еще прадед зятя начал собирать. Ну, я, чтоб – не скучать, пригласил с собой Федю. Никогда себе не прощу. Сколько лет вместе в МУРе, все ранения по касательной, а тут нашла его пуля…

– По протоколу… – напомнила Верочка.

– По протоколу – без эмоций, значит, зять сказал: пейте, Все, что есть в баре, от пупа. Навродя гонорара, что мы коллекцию охраняем. Ну, мы с Федей за первый день и успели, что бутылку «Скоча», это шотландское виски…

– Я за знаю…

– И бутылку джина с тоником. Ну, тоник, он коварный. Ночью, извиняюсь, поссать захотелось. Вышел я, – гляжу, – шкет какой-то стоит под портретами с фонариком…

– Почему шкет?

– Ну, невысокий, тошой…

– Но точно знаете, что парень?

– А вот и неточно. Он, значится, глянул на меня, вначале на лицо, потом ниже… А я, извиняюсь, снизу голый.

Ну, и я машинально – с головы шкета глазами вниз. Мне что запомнилось: ноги маленькие. Ботинки мужские, а ноги, навроде как женские. И рука, которая ствол в меня направила, тоже, навроде как, – женская. А так – вроде и парень, стрижка мальчуковая, лицо бледное. А одет – так сейчас все одеваются – джинсики, курточка джинсовая.

– И что Вы сделали?

– А что я, ветеран МУРа, накануне нашего юбилея, – Вы знаете, что МУР юбилей нынче отмечал?

– Знаю. И что же Вы…

– Ну, я попробовал на прием его взять. Я-то жилистый, а парнишка на вид хлипкий, я что думал – сколь в меня целились, а ведь попадали реже, чем целились. Как то ж отбивался. Ну, я прием применил.

– Какой прием?

– Ну, ногой так вот… Ой, больно…

– Вы не показывайте, рассказывайте, а то меня ваш врач мигом из палаты выставит. А мне каждое Ваше слово дорого. И что?

– Ну, ногой ствол задел, все же… Да пацан ловкий, изловчился, выбитый ствол поймал и успел нажать на курок, прежде чем я снова сгруппировался… Конечно, возраст уже не тот. И тут – хлоп в грудь, калибр небольшой, но толчок ощутимый был. И враз – боль резкая, и я упал.

– И сознание потеряли?

– Вроде как потерял.

– Чувствовали, что в Вас ещё дважды выстрелили?

– Не поверите, чувствовал. Но знаете, как бывает, укол обезболивающий в десну сделают, и зуб тащут… Бывало?

– Бывало.

– Вот. Броде боли не чуешь. А все ощутимо. Вот я лежу без сознания, а чувствую, в грудь словно два таких сильных толчка – бац, бац… И дальше – тишина. Все. Очнулся в больнице.

Это Вас и спасло. Преступник не стал делать контрольный выстрел. Посчитал, что три ранения в районе сердца более чем достаточно…

– Да… Повезло. А калибр ствола я точно определю – «РэйВен», 6, 35. Это точно, как в аптеке.

– Так и есть. Наши с Вами наблюдения сходятся с данными экспертизы. Но три ранения даже такой пулькой могли вполне оказаться смертельными. А Вы не чувствовали, как Вам в руку этот «Рэйвен» всовывают?