Синий взгляд Смерти. Рассвет. Часть первая - Вера Камша

– Хорошо, – с неудовольствием согласилась женщина, понимая, что рыться в альбертовом сундуке таки придется. Бонифаций хмыкнул и поднялся вслед за женой – если нет служанки, камеристкой волей-неволей становится муж. Ну или любовник, только это в прошлом. – Какое платье надеть? В самом царственном я сварюсь.

– Черное возьми, – присоветовал благоверный. – Вырез большой, а вид пристойный. И цвет богоугодный.

Выбор был верным, да и ругаться не хотелось. Матильда вообще пребывала в благодушном настроении, когда заступивший ей с Бонифацием дорогу великан из свиты Бурраза пророкотал:

– Он гаварыт, сматритэ, они сылна таропятся. Слышком сылна. И мала ых!

– Постой-ка, душа моя, я сейчас… – пообещал Бонифаций, но Матильда стоять не собиралась, так что у обрыва супруги очутились вместе. Всадники, не больше десятка, неслись к броду галопом. Без всякого строя, изрядно растянувшейся цепочкой, и ничего хорошего столь бешеная скачка не сулила.

– Они точно гайифцы? – Сердце екнуло при мысли об ушедшем на чужой берег отряде.

– Козлы с такой скоростью по ровному не поскачут. – Подоспевший Дуглас торопливо настраивал зрительную трубу. – Это не бакраны. Леворукий, мне надо бежать!..

– Успеешь, сыне! – прикрикнул Бонифаций. – Коннер не сплохует, а с горы всяко видней.

Внизу адуаны и кагеты вскакивали в седла, строясь для приема гостей. Видеть странных всадников они не могли, но суета на вершине давала понять – кто-то едет. И кто, если не переговорщики? Гайифский дозор тоже был на ногах: один, в изумрудном мундире, догадался взобраться на здоровенный камень и, загородившись от солнца рукой, глядел на ведущую к броду дорогу. Тонконогий и зеленый, он походил на встревоженного кузнечика.

– Я бы сказал, – заявил сквозь крепчающий гомон Бурраз, – так торопятся доставить важные и дурные вести. Но еще вернее – так уходят от погони.

– Последний болтается в седле словно раненый, – угрюмо подхватил Дуглас. – Потому и отстал… И я разглядел имперские мундиры, самое малое на двоих.

Секунды утекали вместе с водами Рцука, всадники все так же, не сбавляя хода, мчались к реке.

– Вот, – великан выбросил ручищу вперед, – пагона!

Матильда прищурилась, вглядываясь в гайифские холмы. Уже не десяток, гораздо больше мелких фигурок перечными зернами высыпалось из ложбины и покатилось вслед за первой компанией.

– Тры минуты, и бэглецы будут здес.

– Четыре.

– Первые двое раньше… Ох, что-то не похоже это на губернаторских чиновников, совсем не похоже.

– Легкая кавалерия?

– Капрас нэ зелоный…

– Значит, местные. Простите, господа, я все-таки вниз.

Бонифаций не ответил, а Матильда спохватилась, когда Дуглас уже скрылся за соснами. Казароны хмурились и переглядывались, разве что торчавший за плечом Бурраза здоровяк оживился и проверил, как ходит в ножнах сабля. Дурной пример заразителен, и принцесса потянула из-за пояса пистолет, поймала взгляд мужа и сунула обратно. Времени ушло всего ничего, но первая пара, далеко обогнав товарищей, как раз доскакала до Рцука. Подлетели к караулившему брод разъезду, замахали руками и все вместе направили коней в воду. Взлетели брызги, лошади, мотая головами, устремились к кагетскому берегу… Они не плыли, а шли по брюхо в воде, так что брод в самом деле оказался бродом.

Отставшим объясняться было не с кем, они просто влетели в реку. Все? Нет, один махнул товарищам и повернул коня. Оказалось – поскакал помочь раненому, подхватил уже падающего, перевалил к себе…

– Маладэц! – изрек великан и перешел на кагетский, Бурраз коротко ответил. Местный лай Матильда не разбирала, но резкий жест правой рукой от себя был уже знаком. Не разрешил, и даже Бочке ясно, что именно. Драку. Понять бы еще, с кем… А кагеты с адуанами внизу готовились к бою. Спешились, рассыпались по берегу напротив брода, прячась за камнями, благо таковых было полно. Лошадей отвели подальше и тоже за камни. Чтобы и не мешали, и были под рукой.

– Сейчас, душа моя… Сейчас и узнаем, что там за безобразие.

Первые гайифцы уже вовсю что-то объясняли вышедшему к самой воде Коннеру. Генерал-адуан слушал, а его подчиненные держали гостей под прицелами мушкетов. Это была война, и то, что пришло из империи, могло быть отнюдь не тем, чем казалось на первый взгляд.

Все стояли столбом и таращились друг на друга: благородные господа с горки разглядывали, что творится на берегу, а там по обе стороны Рцука замерли в ожидании конные и пешие. На правой, гайифской, стороне торчало с полсотни разномастно одетых верховых, все с оружием, причем не толпой, а развернувшись в две пусть и кривые, но шеренги. Еще трое, видимо главных, выехало вперед, к самой воде спускаться не стали, остановились в сотне шагов. Опасаются стрельбы? Еще бы, на левом берегу примерно столько же стрелков с мушкетами наготове.

– Стоят, твою кавалерию, – проворчала, не в силах вынести тишины, Матильда.

– Плохой поэт, – немедленно откликнулся Бурраз, – назвал бы это затишьем перед бурей.

– Буря не буря, – с благодарностью подхватила принцесса, – но дождик с громом в виде пальбы будет.

– Сэйчас многое прояснится. – Прампуша был верен себе: он смотрел не за реку, а на тропу, где в просвете веток уже мелькало черно-белое. Талигоец… Дуглас!

– Ну, – нарушила все уставы и субординации Матильда, – что там?

Темплтон пожал плечами, он казался не столько встревоженным, сколько удивленным.

– Беглецы из гайифского эскорта. Их сержанта люди Коннера узнали, он был в охране чиновника, привозившего послание от кипарского субгубернатора. Сержант говорит, утром депутация выехала из местечка, где ночевала, намереваясь в условленное время быть на переправе. В паре хорн от реки караван атаковала большая банда. Сержанта с десятком солдат как раз перед этим отправили вперед, предупредить о скором прибытии, но едва они отъехали, как произошло нападение. Прорваться назад не вышло, поскакали сюда. О том, что в округе орудуют налетчики, власти знали, но подобной наглости никто не предполагал. И такой численности тоже. За разъездом гналось полсотни, следовательно, на колонну напало в несколько раз больше. Сержант просит помощи, но, по мнению генерала Коннера, с которым я согласен, этого делать не стоит. Вместе с кагетами у нас чуть больше полутора сотен бойцов, причем их обязанность – охранять ваше высокопреосвященство и представителей казара.

– Вы расспросили свидетеля, и вы располагаете зрительной трубой, – вмешался упомянутый представитель. – Что скажете о разбойниках?

– Интересные разбойники. Очень. Одеты кто как, оружия много, но тоже разное, и при этом вполне приличные лошади под верх, таких у крестьян и трактирщиков не раздобудешь. Стоят, будто знают, что такое строй. На переодетых солдат не похожи, но и обычной бандой не назовешь. Больше всего похоже на ополчение или на повстанцев, которых кто-то школит и обеспечивает. Примерно так выглядели… мятежники Борна, но, насколько мне известно, в Гайифе никто не восставал.