Ода политической глупости. От Трои до Вьетнама - Барбара Такман

Инакомыслие отличалось неистовством, но оно было далеко не повсеместным явлением. Выразителем реакционных настроений, которые так отличают членов профсоюзов в Америке от их коллег за рубежом, являлся Совет АФТ-КПП. На промежуточных выборах 1966 года Совет открыто предупредил членов Конгресса, что «тот, кто не оказывает безграничную поддержку нашим вооруженным силам, в сущности, оказывает помощь коммунистическому врагу нашей страны». Рядовые члены профсоюзов разделяли такие настроения. Когда во время выборов 1966 года не разделявший этих взглядов мэр пригорода Детройта, города Дирборн (штат Мичиган), где находились предприятия и офисы компании «Форд мотор», провел в ходе муниципального голосования опрос, предложив поддержать вывод американских войск и прекращение огня, «чтобы вьетнамский народ мог сам урегулировать собственные проблемы», подавляющее большинство проголосовавших высказалось против.

Впрочем, влиятельные лица тоже проявляли инакомыслие. Так, даже Уолтер Липман пожертвовал своими, столь тщательно оберегаемыми сердечными отношениями с президентом ради того, чтобы добиться истины. Отвергая понятие «внешней агрессии» в качестве аргумента, он изрекал следующие прописные истины: никогда не было двух Вьетнамов, есть только «две зоны, на которые разделена одна страна». Он подверг язвительным насмешкам политику глобализма, благодаря которой США, как мировой жандарм, вынуждены разбираться с «бесконечными национально-освободительными войнами». Изменение взглядов Липмана и газеты «Нью-Йорк таймс», которая теперь возражала против более масштабного участия Америки в конфликте, сделало доводы оппозиции более вескими, тем более что и внутри правительства открыто высказывались сомнения в том, что эту войну можно выиграть с помощью военной силы. Пользовавшийся доверием президента пресс-секретарь Билл Мойерс упорно пытался нанести фланговый удар по «ястребам» из верхнего эшелона правительства. Для этого он сообщал президенту о разочарованности находившихся во Вьетнаме офицеров менее высокого ранга, доверенных лиц и наблюдателей. Сеть информаторов Мойерса, первоначально созданная по просьбе Джонсона для того, чтобы получать сведения о противоположных точках зрения, теперь оказалась слишком неудобной для президента, которому не нравились «диссонансы» и наличие множества разных мнений. У него возникла та же самая проблема, суть которой в момент раскаяния внезапно открылась папе Александру VI, признавшему, что правитель никогда не слышит правду и «заканчивает тем, что не хочет ее слышать». Джонсон желал, чтобы его политику одобряли, а не ставили под сомнение, и когда проблемы приобрели ясные очертания, он старался игнорировать доклады Мойерса.

Советники, которые были обеспокоены неизбежностью эскалации войны, предлагали альтернативные решения. Глава посольства в Сайгоне Максвелл Тейлор, несмотря на свою ответственность за первые шаги в направлении участия в боевых действиях, не поддерживал идею расширения масштабов операции. В начале 1965 года он предложил план «прекращения нашего участия». В плане рекомендовалось вернуться к переговорам в Женеве, используя в качестве «козыря» последовательное сокращение американских войск, «амнистию и гражданские права» для Вьетконга, а также финансируемую Америкой программу развития всего Индокитая. Этот план был составлен заместителем Тейлора, профессиональным дипломатом Алексисом Джонсоном. Намек на этот план прозвучал в речи, произнесенной в Университете Джонса Хопкинса, но дальше дело не пошло. Затем настала очередь Джорджа Болла, который в своих многочисленных служебных записках убеждал забыть об интересах США в Сайгоне, не дожидаясь, пока гораздо более серьезная катастрофа не оставит никакого выбора. О процессе передачи сведений президенту Гэлбрайт писал: «Непомерные трудности таковы, что он никогда не будет о них читать».

Два глубоко уважаемых президентом человека, сенатор от Джорджии Ричард Рассел и бывший советник Трумэна Кларк Клиффорд, пытались отговорить Джонсона от намеченного политического курса. Что касается Рассела, который в годы сенаторства Джонсона был его коллегой и вплоть до 1969 года являлся председателем не только всесильного Комитета по ассигнованиям Конгресса США, но и Комитета по делам вооруженных сил, многие считали, что он стал бы первым президентом-южанином, если бы, волей случая, его не опередил Джонсон. Хотя в глазах широкой публики Рассел был «ястребом», но в 1964 году именно он в личной беседе с Джонсоном уговаривал того держаться подальше от войны в Азии. Теперь же он предлагал (что было редким примером творческого мышления) провести опрос общественного мнения во вьетнамских городах, предложив ответить, нужна ли Вьетнаму американская помощь; если результаты опроса будут отрицательными, Соединенным Штатам следует уйти. Подтверждение вьетнамским общественным мнением верности американского суждения о том, что это «их» война, — оригинальная идея, которая до того никому не приходила в голову; но, несмотря на высокий статус ее автора, она, разумеется, была отвергнута.

Быть может, для того, чтобы получить ответ на этот вопрос, надо было всего лишь взглянуть в глаза вьетнамским крестьянам. Один журналист, который освещал войну в Европе, вспоминал улыбки и объятия местных жителей, которые радостно предлагали вино американским солдатам, проходившим по освобожденным районам Италии. Во Вьетнаме, когда американские подразделения проходили мимо стоявших на улицах городков или деревень, вьетнамцы лишь опускали глаза или смотрели в другую сторону; никаких радостных возгласов. «Они просто хотели, чтобы мы убрались домой». В этом налицо признак тщетности попыток «строительства нации». Разве была хоть одна нация построена из-за рубежа?

Клиффорд, влиятельный вашингтонский юрист и человек, близкий к президенту, в личном письме Джонсону предупреждал, что, по оценкам ЦРУ, дальнейшее наращивание сухопутных сил может привести к «бесконечным односторонним затратам… и отсутствию реальной надежды на окончательную победу». Напротив, советовал он, президенту следует опробовать каждый вариант, который может привести к урегулированию. «Это будет не то, чего мы желаем, но мы можем научиться с этим жить». Истинный смысл его предложений и предложений других советников был раскрыт иностранным наблюдателем, выдающимся шведским экономистом Гуннаром Мюрдалем, который в июле 1965 года заявил на страницах «Нью-Йорк таймс»: «Убежденность в том, что эта политика закончится провалом, повсеместно поддерживается во всех странах за пределами Соединенных Штатов».

Ни одно из сомнений американских советников не было высказано публично и ни одно из них, за исключением мнения Болла, прямо не предлагало вывода американских войск. Напротив, советники рекомендовали остаться во Вьетнаме, но не расширять масштабы войны, и одновременно пытаться вступить в переговоры об урегулировании. Но эти попытки зашли в тупик. Не говоря уже о выполнении заявленных предварительных условий, Ханой не пошел бы ни на какое урегулирование без создания коалиции или какой-либо другой формы компромисса, которая помогла бы ему поглотить Юг; для Соединенных Штатов любой подобный компромисс стал бы признанием того, что Америка потерпела неудачу, но теперь, когда администрация стала заложницей военных, она тем более не могла этого признать. Чтобы выход из войны не привел к утрате доверия к Америке, администрация во что бы то ни стало должна была обеспечить гарантии того, что Южный Вьетнам останется некоммунистическим. Незаметно произошла смена приоритетов, и главной задачей теперь стало не сдерживание коммунизма, а сохранение собственного лица. Макнотон относился к числу тех должностных лиц, которые не могли позволить себе заниматься самообманом, и поэтому свой список целей, преследуемых США в этой войне, он начал с весьма язвительного замечания: «70 % усилий на то, чтобы избежать унизительного падения нашей репутации гаранта».