Девяностые. Север. Повести - Владимир Маркович Гринспон

не отказывайся ты сразу. Подумай. Война на финише, а у нашей «специальности» она не кончается. Работы на годы.

— Нет, товарищ майор. Я всё же технарь. Мне бы к технике, или строительству поближе. Подучиться бы малость и за работу. Если в армии оставят, по саперной части так и пойду. Да и на гражданке не пропаду. На Родину тянет. На Алтай.

— Ну, смотри, вопрос открыт. Вместо Бийска твоего можешь в Москву, или Ленинград попасть. Мой начальник, что всем СМЕРШем Армии командует рисовал мне картину. А меня возьмет, так моей рекомендации поверит.

Во второй половине дня прибыл генерал с княгиней. При них спецмашиной доставили четырех лошадей. Все пришли полюбоваться.

Видно было, что отбирали лошадок знатоки. Екатерина Николаевна выбрала себе под седло беленькую кобылку с серой гривой и хвостом. По тому, как та прядала ушами, вскидывала изящную головку и перебирала тонкими ногами, нрава она была бойкого, непоседливого. Ей в пару, для верховой езды, привезли гнедого жеребца. Тот был покрупнее и спокойнее напарницы.

Для выезда в коляске прибыли два одинаковых вороных.

Пришлось освободить половину конюшни, отделить ее от склада стенкой. И в освободившейся половине оборудовать денники лошадям. К вечеру награжденные солдаты были отпущены на полуторке в шинок, а офицеры с удовольствием наблюдали первый выезд княгини с генералом. Екатерина Николаевна была одета в мужской жокейский костюм, черные лакированные сапожки. Прическу закрывал английский кепи. А в руке был щогольский маленький хлыст. Седлом она пользовалась мужским, и с первых движений в ней угадывался лихой наездник.

Что уж было говорить о генерале, потомственном казаке! Не смотря на совсем не жокейские габариты, он вскочил в седло на ходу, даже не вставляя ногу в стремя. Пара сделала небольшой кружок перед усадьбой, понеслась по проселку и скрылась за рощей.

Все одобрительно загудели.

— Вот ведь дал Бог выучку, — Гречишкин с завистью смотрел вслед всадникам, — один казак, другая ясновельможная пани, аристократия. Куда нам городским. У меня отец слесарь с Обуховского, мать прачка. Не до скачек.

— А я у нас в Одессе коней только на ипподроме видел, — вступил в разговор Яша Гайдамака, — Да еще битюги были, грузы возили. Так то не кони, слоны! А возницы — биндюжники — им под стать. Ох и здоровые. С ними никто не связывался, ни власть, ни бандиты.

— А у нас на Алтае коники местные низкорослые, неказистые, спокойные трудяги. Местные алтайцы без них не могли стада пасти. Лучших лошадок для горных пастбищ не найти, — добавил Федор.

Вернувшись, наездники пошли в усадьбу пить чай. А перед этим княгиня попросила Федора на субботу привезти музыкантов.

— Надеюсь, что нам удастся, наконец, устроить настоящий бал для господ офицеров. Тем более прибудет представитель командования, да с ним ученые, знатоки по искусству. Думаю, будет интересно. Я уже Ясе дала команду найти нескольких достойных панночек для танцев. Я на Вас надеюсь, мой спаситель. Думаю в субботу, послезавтра всё устроить.

И она обворожительно улыбнулась ему и пожала руку.

— Да, конная прогулка явно пошла ей на пользу, — подумал Федор, — да еще в сопровождении бравого генерала! Женщина…

Он разыскал управляющего Збигнева.

— Скажите, уважаемый, не нужна ли какая помощь к суботнему вечеру. Екатерина Николаевна устраивает вечер с танцами. Я музыкантов привезу. Может быть нужна подмога по линии напитков, или еды. Скажите, не стесняйтесь. Хочу, чтобы вечер удался, и мои сослуживцы были признательны хозяйке. Конечно, этот разговор между нами.

— Спасибо пан капитан. Где всё взять я знаю, но нужен транспорт и еще…Он помялся.

— Говорите прямо, — Федор взял его под локоть, — я с удовольствием помогу.

— Туговато с деньгами. Может быть на обмен что — то дадите. Хорошо идут грабли, лопаты, зерно для сева.

— Хорошо, Збышек, обменом займемся позже. А пока вот Вам 500 марок. Если мало, скажите.

— Ох, благодарю пана офицера. Будет и выпить и закуски.

— Да. В субботу с утра Зяблина дам в шоферы и машину.

8

Оперативная сводка за 18 марта 1945 года

В течение 18 марта юго-западнее КЕНИГСБЕРГА наши войска вели бои по уничтожению Восточно-Прусской группы немцев и, сжимая кольцо окружения, заняли более 40 населённых пунктов, в том числе КОРШЕНРУ, ПАТЕРСОРТ, ЛЮДВИГСОРТ, ШВАНИС, РИППЕН, ЛАУКИТТЕН, ПРЕЙСИШ ТИРАУ, ЛЕНХЕФЕН, МАЛЕНДОРФ, РЕФЕЛЬД, ГРЮНЕНФЕЛЬД. В боях за 17 марта в этом районе взято в плен более 800 немецких солдат и офицеров.

Войска 1-го БЕЛОРУССКОГО фронта, сломив сопротивление окружённого гарнизона немцев, 18 марта овладели городом и портом на Балтийском море КОЛЬБЕРГ.

В Чехословакии западнее и юго-западнее города ЗВОЛЕНА наши войска в результате наступательных боёв заняли населённые пункты ОСТРА ЛУКА, ШАШОВСКЕ ПОДГРОДЬЕ, ГОРНЕ ОПАТОВЦЕ, ГЛИНИК на ГРОН, ВИГНЕ.

На других участках фронта — бои местного значения и поиски разведчиков.

За 17 марта на всех фронтах подбито и уничтожено 136 немецких танков и самоходных орудий. В воздушных боях и огнём зенитной артиллерии сбито 26 самолётов противника.

Утром в пятницу прибыл второй за три дня «Дуглас». Первым по трапу спустился полковник в щегольском мундире, статный, лет сорока пяти — пятидесяти, брюнет. На левой кисти у него была надета черная перчатка, обозначавшая протез. С ним прибыли четверо штатских в костюмах, под одинаковыми макинтошами, при галстуках и шляпах. Их встретил майор Трубицын и проводил в штаб к генералу. После представления генерал разрешил прибывшим разместиться и назначил совещание через час.

Когда все собрались, генерал представил уполномоченного Ставки.

— Офицер для особых поручений при начальнике Генерального Штаба Красной Армии полковник Корнилов Павел Васильевич. С ним группа научных сотрудников от Академии Наук СССР. С ними познакомитесь в рабочем порядке. Предлагаю послушать итоги работы спецгруппы нашей Армии за эти неполные двадцать дней со дня получения Директивы Ставки.

Основной доклад о накоплении ценностей поручили сделать Федору, как участнику сбора «коллекции» с самого начала.

Он кратко доложил сколько, откуда и при каких обстоятельствах было собрано единиц хранения, и положил на стол рукописную ведомость, с перечнем собранного.

— Спасибо, товарищ капитан, — Корнилов взял правой, здоровой рукой довольно увесистую ведомость и покачал ею в воздухе, как бы взвешивая.

— Работа Вашей группы заслуживает похвалы. Я инспектирую уже четвертую армейскую группу, и признаюсь, что здесь вижу наилучшую организацию, как сбора ценностей, так и организацию хранения. Окончательные результаты подведем через два дня, просмотрев и, хотя бы приблизительно, оценив трофеи.

— Несколько слов о правилах допуска к работе с ценностями. Прибывший со мной работник канцелярии выдаст допущенным на территорию складов