Книга Израиля. Путевые заметки о стране святых, десантников и террористов - Евгений Сатановский

В качестве вероятного плацдарма для организации баз вооружённой исламистской оппозиции можно рассматривать Ферганскую долину. Возможные дополнительные базы оппозиции: Дагестан, Таджикистан, Афганистан и приграничные районы КНР. США, ЕС, Катар, Саудовская Аравия и Турция могут взять на себя финансовое обеспечение и политическое прикрытие «легальной» оппозиции.

Обучение, вооружение и переброска на места операций боевиков с высокой степенью вероятности будут проводиться упомянутым выше пакистано-саудовским альянсом спецслужб при участии конкурирующей с ним турецко-катарской оси. Запад ограничится мониторингом текущей ситуации и подготовкой отрядов боевиков для захвата объектов ядерной индустрии, химических и биологических структур бывшего ВПК СССР на случай угрозы их захвата исламистами.

Вопрос о возможности вмешательства в описываемые процессы России и Китая, в рамках ОДКБ или под патронажем ШОС, можно считать открытым. Высока вероятность того, что они ограничатся мониторингом ситуации, укреплением своих границ на центральноазиатском направлении и точечными спецоперациями. Исключение, в случае России, разве что прямая угроза Казахстану.

Приоритеты более или менее понятны. Для США это ослабление России и получение плацдарма для будущего противостояния с Китаем. Для монархий Персидского залива – усиление исламизма в Центральной Азии, ликвидация там светских режимов, ослабление их как партнёров Ирана. Для Турции – пантюркистский экспансионизм. Для ЕС – получение экономических привилегий, укрепление партнерства с США, лоббирование со стороны Турции и финансовая заинтересованность элит (в первую очередь Франции и Великобритании) «заливниками» (Катаром и Саудовской Аравией).

В общем – смесь украинского Майдана с ливийско-сирийско-иракским сценарием. Страшный сон. Хотя реальный ход событий, повторим, зависит от местных властей и внешних игроков: России и Китая. Что до старта, наиболее вероятное время начала описанной кампании – период передачи верховной власти в Казахстане и Узбекистане. Причём у Астаны есть шанс отбиться с помощью Москвы и Пекина. А вот у Ташкента…

Руководство Узбекистана придерживается изоляционистской политики, пытаясь стать региональной гегемонией Средней Азии. Укрепление силовых ведомств, минирование границ, конфликт с соседями, лавирование между США и Россией вместе с подавлением оппозиции не оставляют ему шансов на мирную передачу власти от действующего президента к его наследникам.

Особняком в регионе держится Туркменистан, проводящий политику еще более жёсткого изоляционизма, чем Узбекистан. Однако национальная элита этой страны далеко не так сплочена вокруг лидера, как демонстрирует, а его контроль над местными кланами и происходящим в республике значительно слабее, чем у его предшественника.

Эксперты отмечают ряд «линий разлома» в туркменском обществе и значительное усиление на территории Туркменистана, в Прикаспии, салафитских общин. Подпитка этих групп с территории Афганистана и через приграничные суннитские регионы Ирана означает возможность реализации в Туркменистане самых неожиданных сценариев.

Последнее тем более вероятно, что газовые ресурсы этой страны являются предметом заинтересованности России, Катара, Саудовской Аравии, афганских талибов, Пакистана, Ирана, Соединённых Штатов, Евросоюза и Китая. Проект трансафганского газопровода на Пакистан, лоббируемый Дохой, поддерживается Вашингтоном, в том числе потому, что противоречит экономическим интересам России, Ирана и Китая. Зато саудовцы его торпедируют как могут, для чего используют атакующих границу с Туркменистаном с территории Афганистана туркменских талибов.

Единственным положительным моментом в описываемой ситуации является то, что прямая военная интервенция, в том числе НАТО, в регионе исключена. При этом наличие в Афганистане значительных запасов западного вооружения и военной техники даёт возможность организовать как «утечку» любого их количества боевикам, так и поставки правительствам региона. Что США и делают в том же Узбекистане.

Вопрос: при чём здесь Израиль? Теоретически всё вышеописанное не его дело. Если не учитывать, что к арабским, пакистанским и турецким исламистам, а также к Ирану в борьбе против еврейского государства могут прибавиться ещё и выходцы из Центральной Азии. Которые в Сирии и Ираке уже присутствуют, вместе с джихадистами с Северного Кавказа и из других регионов России, не говоря уже об африканских и европейских исламистах и уйгурах. Союз всех их с ХАМАСом – исключительно дело времени.

Мы описали только одно возможное направление будущего Большого джихада. Не говоря о Сахаре и Сахеле. Чёрной Африке и Южной Азии. Тихоокеанском регионе, откуда джихадисты в Ирак и Сирию на поддержку радикалам едут даже из благополучной Австралии. Не стоит забывать и о таких малоизвестных резервах будущего джихада, как Канада, США и Латинская Америка.

Не говоря о главном из них – Западной Европе. Откуда к ИГИЛ и «Джабхат ан-Нусра», АКИМ и ДЗЕДЗА, «Аш-Шабаб» и другим крайним радикалам едут тысячи добровольцев. С паспортами Евросоюза. Владеющие европейскими языками. Знающие западный мир и его законы и умеющие этими законами пользоваться. Готовые убивать и убивающие всех, кто встаёт на их пути… Продукт европейских ценностей и толерантности во втором поколении.

Что характерно, мусульмане в диаспоре – люди как люди. Если они, конечно, не живут в замкнутых общинах, вся жизнь которых сосредоточена вокруг мечети с радикальным имамом. Который, во-первых, как положено нормальному менеджеру от религии, должен удержать свою паству и потенциальных спонсоров на коротком поводке, чтоб не ушли на сторону. И во-вторых, стремится обеспечить нормальные контакты с внешним миром, что означает страну или исламистскую группировку, на которую он ориентируется – ещё один источник постоянного дохода.

А так – врачи, техники, инженеры, учёные, бизнесмены. Некоторые всемирно известны. Других знают в пределах их квартала. Третьи вообще, кроме членов семьи, ни с кем особо не общаются. Дети поступают в школы и колледжи. Внуки заканчивают престижные или обычные университеты. Всё как у всех. Хотя, конечно, в Соединённых Штатах, Канаде и Латинской Америке, где никто ни с кем не цацкается, как в Европе, интеграция быстрей и глубже.

В Евросоюзе, где пособия выплачивают, не успеешь открыть рот, страны исхода ближе и поток эмигрантов гуще, процесс замедлен. Стимулы не те. Общины европеизированных старожилов размывает приток новоприбывших, носителей стандартов, характерных для традиционного исламского общества. Но, в общем, на исторический путь евреев в Европе очень похоже. До той поры, пока речь не заходит об Израиле, отчего исламская диаспора быстро звереет. А вот тут начинается принципиально разное. И сильно.

Сколько евреев отметилось в терроре против мечетей, мусульманских школ или клубов во Франции? Англии? Швеции? Германии? Сколько нападений евреев на арабских или пакистанских стариков в год фиксируется в этих и всех прочих странах Европы? Сколько терактов против государств, где они живут и гражданство которых имеют, евреи совершают? Ноль? Ну да. А, собственно, почему так? И почему у мусульман это не так?