Дар времени (ЛП) - Бет Флинн

собиралась шлёпать по снегу. Я дошла до курятника и заметила, что Мими, Джейсон и Мика бросили свои дела, и пошли в мою сторону. Помахав им, я сняла с крючка корзинку и, зайдя внутрь, принялась проверять яйца под каждой курицей.

В определенный момент я остановилась и обернулась, в замешательстве. Они все вчетвером прошли вслед за мной и встали, просто наблюдая за моими действиями.

— На улице очень холодно, — сообщил Джейсон, его щеки покрылись розовым румянцем.

Мне показалось странным то, что всем им вдруг понадобилось последовать за мной в курятник, но пожав плечами и больше не придавая этому значения, я вернулась к сбору яиц.

Я потянулась под одну из особенно агрессивных наседок и нащупала что-то тяжелое. Вне всякого сомнения, это было не яйцо.

Я вытащила находку и уставилась на маленькую коробочку, лежащую в моей ладони. Коробочка?

— Ты будешь ее открывать? — услышала я вопрос Джейсона.

— Тише! — Мими захихикала.

Не поворачиваясь, я открыла крохотную коробочку, и моя рука взлетела ко рту. Там лежало кольцо.

Я обернулась к Мике, Мими и Джейсону, подпирающих дальнюю стену курятника. У всех на лицах сияли улыбки.

И тогда заметила, что Гризз стоит рядом, опустившись на одно колено. Он дотянулся до моей левой руки и поднес ее к губам.

Оставив поцелуй на моей ладони, он произнес:

— Однажды я уже все испортил. И больше не совершу такой же ошибки.

Я затаила дыхание, надеясь и вместе с тем страшась того, какими будут его следующие слова.

— Джинни. — Он с шумом сглотнул. — Во-первых, позволь сказать, что я уже знаю, что не достоин тебя. Но также знаю, что для меня в целом мире не существует никого кроме тебя, и, если ты выйдешь за меня, обещаю, ты об этом не пожалеешь. Прошу, дай мне еще один шанс.

Моя правая рука вновь взлетела ко рту. Я увидела, как он ещё раз сглотнул, прежде чем спросить:

— Ты выйдешь за меня?

Я задрожала, и на глазах начали наворачиваться слезы. Вспомнился отказ Гризза накануне вечером, и то, как я наконец задремала, смирившись с тем фактом, что, скорее всего, он прав, что спас меня от самой себя. Я не видела для нас будущего.

Он по-прежнему удерживал мою левую руку своей большой лапищей, и я, осторожно освободившись, вложила вместо нее коробочку с кольцом. Избегая встречаться с ним взглядом и не глядя на зевак, я выскочила из курятника.

Уже выходя, услышала, как Мика сказал детям:

— Побудьте со мной. Пусть он сам за ней сходит.

Я чувствовала присутствие Гризза у себя за спиной, когда ковыляла по расчищенной им дорожке. Добравшись до дома, вошла через боковую дверь и только тогда осознала, что корзинка с яйцами все еще болтается на локте правой руки.

— Джинни. — Он захлопнул за нами дверь.

Я поставила корзинку и начала сдирать с себя пальто Мики.

— Джинни!

Игнорируя его, повесила пальто обратно на вешалку. Мои разум и сердце боролись друг с другом. Я никак не могла разобраться в своих чувствах, поэтому просто отдалась их воле.

Я повернулась к Гриззу, по моим щекам беззвучно катились слезы. Я могла лишь стоять и смотреть на него. Я о чем-то умоляла, но понятия не имела, о чем.

Гризз притянул меня к себе, обняв своими огромными ручищами. Я уткнулась лицом в его теплую грудь. Вдохнула запах, который принадлежал лишь Гриззу. Все это ощущалось так нормально, так естественно. Чего я боялась? Его куртка была расстегнута, и я могла чувствовать, как возле моей щеки сквозь футболку бьётся его сердце.

— Скажи «да», Джинни, — шепнул он, гладя меня по волосам. — Дай мне еще один шанс.

— Как? — всхлипывая, спросила я. — Дети, наши соседи, вообще люди? Как мы сможем устроить жизнь, которая не будет связана с нашим прошлым? Как я могу выйти замуж за человека, которого казнили почти два года назад? Разве такое вообще может получиться?

Немного отклонившись назад, он обхватил ладонями мое лицо. Наклонившись очень близко, ответил:

— Я бы не стал просить твоей руки, если бы у меня не было плана, учитывающего все это.

Я уставилась на него, чувствуя стук сердца где-то в районе горла. Язык меня не слушался. План? Какой план?

— Ты же знаешь, что я люблю тебя столько, сколько себя помню, Джинни. И что годы до твоего прихода в мою жизнь были наполнены беспросветной тьмой. Пожалуйста, детка. Умоляю, скажи «да». Скажи, что для нас с тобой еще не слишком поздно.

И в этот момент мы заметили их присутствие и медленно повернулись к стеклянным раздвижным дверям, которые выходили на большую веранду Мики. Сбившись в кучку на холоде, но широко улыбаясь и задрав большие пальцы вверх, на улице маячили Мими с Джейсоном. Мика, стоя позади них, не улыбался, но в его взгляде я видела одобрение и оптимизм.

Гризз осторожно развернул мое лицо обратно к себе.

— Ничего страшного, если ты уже разлюбила меня, но, возможно твое сердце ещё способно хоть немного полюбить меня.

Его взгляд был таким теплым, искренним и полным надежды. Было ли его предложение причиной того, почему он не пытался ничего предпринять кроме поцелуев, и всегда отступал первым, даже когда казалось, что все могло зайти дальше? Это тот Гризз, каким я никогда еще его не видела?

Мужчина, в которого я изначально влюбилась, привыкший идти напролом, перешагивая через людей и их чувства. Мой первый брак с ним по большому счету был навязан мне в семьдесят пятом на задворках тату-салона Эдди. Сейчас же он пытался сделать все так, как считал, по отношению ко мне будет максимально уважительно.

Я почувствовала, как в груди растет пузырь, наполненный эмоциями, и поняла, что благодаря вновь обретенной надежде, этот пузырь вот-вот разорвет в клочья. И я расхохоталась.

— Да! — выкрикнула я, глупо улыбаясь. — Да! Я выйду за тебя! Я не знаю, как мы это устроим, но да!

Дети меня не слышали, но, вероятно, прочитали ответ по моим губам. Они начали веселиться и пританцовывать. Мика лишь слегка кивнул и подмигнул мне.

Глава 62

Гризз

2002, Северная Каролина

Он и сам не знал, откуда в нем набралось столько выдержки, чтобы той ночью на кухне уйти от неё. Он обещал себе, что не проебет то единственное, что до сих пор имело для него значение.

Долгое время он не разрешал себе даже надеяться. Вдруг вспомнилось то, что сказал ей тогда: он согласен довольствоваться крохами, и говорил это