Электрические методы обогащения. Правдивая история о виртуальных амебах, современном инновационном предпринимательстве и прочей ерунде типа любви и смысла жизни - Павел Черкашин

Вряд ли. Сильный канцероген, ограбление квартиры, отключение Санчеса от офисной сети, странное письмо, адресованное сотрудникам, с намеком на наркотики. И потом, если TS Computers замешан в каких-то шпионских делах, то это уже не игрушки…

Предположим, Роби нечист на руку. Димыч может быть «в доле», а может и нет. Что они могут сейчас предпринять? Выследить его – плевое дело. Санчес особо и не скрывался. Он прекрасно понимал, что рано или поздно партнеры сделают свой ход. Но до определенного момента это было вопросом их личных человеческих отношений. Теперь же это касается международной политики. Вдруг завтра сюда явится десяток Джеймсов Бондов с лицензией на убийство?

Формально войну они друг другу не объявляли и до сих пор считались партнерами по бизнесу, друзьями…

– Это – металлическая война. А мы – солдаты капитана Пауэра. Здесь пленных не берут! – вспомнил он присказку Гриши.

– Ага, их сдают в металлолом… – шутил в ответ Димыч.

Черт побери, как же давно это было. Кажется, в другой жизни! Тот Санчес, который дружил с тем Димычем, давно мертв – он не пережил кому, не смог перенести разрушения жизненных идеалов. И Димыча того больше нет – в нем вырос и окреп Чужой, мерзкий и скользкий. Он умеет плеваться кислотой, разъедающей металл, у него несколько челюстей, которые выезжают одна из другой. Старый Димыч остался валяться на полу изодранной кровавой человеческой оболочкой.

С Чужим Санчесу договариваться не о чем – его можно только отправить в открытый космос или раздавить прессом.

Санчес нажал кнопку Reply, собираясь с мыслями. Нажал несколько раз Enter, как бы очищая пространство для своей ненависти, чтобы ей было где развернуться. Успокоил дыхание.

«Привет, Димыч!». Нет: «Уважаемый г-н Конов». Все не то.

Что ему написать? Как ответить на такую циничную и лицемерную ложь? Написать все, что он уже знает? А что Санчес знает? Сможет ли представить доказательства, если его адресат задохнется от праведного гнева и начнет изображать из себя мученика? Побежит ли тогда Димыч к Роби? Сорвет ли своим поступком секретную операцию спецслужб? Если вообще Гриша говорит правду… И если самому Грише сказали правду.

Внезапно Санчес осознал, что его ненависть за несколько недель уединения состарилась, ссохлась. Осталось только презрение.

«Не стой на моем пути, и я тебя не трону», – написал он и снова стер. Слишком уж надменно и вызывающе!

Может, ответить такой же лицемерной блаженной невинностью? Мол, здравствуй, дорогой друг! Как я рад получить от тебя весточку. Лежал я при смерти – и только вера в истинную дружбу помогла мне выкарабкаться. Как только пальцы мои достаточно окрепли, чтобы преодолеть сопротивление компьютерных клавиш, – сразу начал писать тебе, мой любезный партнер. Не верь мерзким слухам – их распускают завистники и интриганы…

А что? Это вариант! Действовать против врага его же собственным оружием. Выиграть время. Сманеврировать.

«Нет, так я не смогу. Я переродился, но не выродился. Не опущусь до этого уровня. Хрен с ним, с бизнесом этим, с деньгами. Какой в них толк, если остатки совести отдашь? Кто потом будет богатством и славой распоряжаться, если ничего от меня не останется?»

Какие еще варианты… Санчес просто закрыл ненаписанное сообщение.

«Пусть будет так. Не буду играть по их правилам. Не дам ему зацепку. Война и так уже идет вовсю, но не я ее развязал! Считай это формальным объявлением той самой давно идущей войны! Парламентеру отрубили голову – вот наш ответ на предложение переговоров. Что может быть красноречивее? Наверняка по электронному квитку Димыч увидит, что письмо было доставлено адресату и прочитано. Значит, он поймет, что парламентер его мертв. Поздно отступать…»

– В конце концов, мстить я не собираюсь никому. Но и себя щупать за колокольчики не позволю, – сказал он Глебу, рассчитывая на его мудрый совет.

– Знаешь, что сказал по этому поводу Бернард Шоу? Если ты кому-то звезданул по его колокольчикам, а он не ответил тебе взаимностью, – такой человек опасен. Он и сам не простит, и тебе не даст забыть о случившемся.

– Не знал, что у Шоу был такой богатый словарный запас. А ко мне это какое отношение имеет?

– Ты же из себя строишь Христа в молодости. А в их систему жизненных ценностей такой альтруизм не укладывается. Значит, гадость затеваешь… Не успокоятся они, вот тебе слово человека, который Царь-колокол видел. Однажды. В детстве.

– Что им, в конце концов, мешает самим бизнес построить? Может, у них все получится, тогда и от меня отстанут. Получат государевы деньги, переедут в «Сколковскую долину». У них и технология готовая есть, и клиенты…

– Ничего у них не получится. Ты же знаешь известную формулу: взял 1 кг варенья и 1 кг дерьма. Смешал. Что получилось? 2 кг дерьма. Так же и у них получается – какое варенье ни используй, если ты смешиваешь его с дерьмом, то революционно нового ничего на выходе не будет.

– Здесь вопрос философский. Что считать вареньем, а что – дерьмом. Для кого и дерьмо – варенье…

– Твои математические таланты тебя погубят! – добавила Гретта. – Тебя вареньем не корми – дай поанализировать. Дерьмо – оно и на джаве[78], и на ассемблере[79] дерьмом останется… Как его ни компилируй.

Аяна вечно высмеивала и ставила под сомнение важность работы Димыча и его партнера. Для нее компьютеры все так же оставались дорогими неуклюжими калькуляторами. Санчеса это откровенно бесило.

На очередные посиделки вчетвером Аяна опоздала и набросилась с порога на всю честную компанию:

– Я сегодня потратила несколько часов своей жизни на переустановку Windows. Это время, бездарно проведенное перед монитором, теперь невосполнимо для истории! Я уже никогда не смогу воспользоваться этим временем, например, для маникюра. Представляете, какая потеря? Я сидела там одна и думала – а зачем вообще нужны компьютеры? Может кто-нибудь из вас, умников, это доходчиво мне объяснить?

– Надеюсь, это был риторический вопрос. Ты же не можешь серьезно это спрашивать?

– Я абсолютно серьезно! Что они дают современному человеку, кроме загрязнения мозга? У меня возникает ощущение, что компьютер помогает делать еще больше ошибок в единицу времени. С момента изобретения огнестрельного оружия человечество не предлагало ничего более бессмысленного!