Великие тайны океанов. Средиземное море. Полярные моря. Флибустьерское море - Жорж Блон

В принципе речь идет о совместном использовании «Мод» и самолета для «комбинированного исследования моря и воздуха», во время которого будет изучаться «земной магнетизм и атмосферное электричество». Амундсен даже добился того, чтобы его полет считался заданием Института Карнеги (Вашингтон). Но на самом деле он желает избавиться от наваждения. Норвежские друзья дали денег, а верфи Сиэтла предоставили кредит до возвращения «Мод».

Самолет, который выгружают со шхуны, будет собран на берегу, в ангаре. Это не первый в жизни Амундсена самолет. Норвежец собирается отправиться в полет, несмотря на категорический запрет английского врача заниматься работой, требующей физических усилий. Пять месяцев назад Амундсен купил «юнкерс», который только что побил мировой рекорд по длительности полета, продержавшись в воздухе двадцать семь часов, и приступил к тренировкам, готовясь к перелету в Заполярье вместе с авиатором Омдалем.

– Для начала совершим перелет Нью-Йорк – Сиэтл над Великими озерами и Скалистыми горами.

Но демон неудачи подстерегает Амундсена и здесь. Над Пенсильванией вышел из строя двигатель, и самолет терпит аварию в момент вынужденной посадки. Оба пассажира вылезают из-под обломков целыми и невредимыми. Какая по счету неудача на пути к Северному полюсу?

– Я не отступлю, – заявляет Амундсен.

Фирма «Юнкерс» обещает в кратчайший срок поставить такой же самолет. Именно с ним и возится в настоящее время Амундсен. Но вылет на Север назначен только на весну 1923 года. Ожидание – в который раз?

Ожидание мучительно, поскольку этот человек отправил «Мод» во льды вместе с командой, а сам остался на суше и теперь волнуется: его терзают угрызения совести.

– Хотелось бы знать, где «Мод».

«Мод» оборудована радиопередатчиком и может сообщить о себе. В Номе, где Амундсен проводит часть зимы 1922/23 года, он внимательно следит за газетами. «Новости с борта „Мод“ поступают утешительные, – пишет он в дневнике, – дрейф происходит медленно, но в северном направлении». На самом деле зажатый льдами корабль кружит на месте. Амундсен возвращается в Уэйнрайт, где «юнкерс» (названный «Элизабет»), на котором укрепили лыжи для посадки на лед, готовится к первому пробному полету в полярных условиях. Пилоты – Амундсен и Омдаль. По неизвестным причинам (двигатель ли, нарушение ли равновесия из-за лыж?) полет длится всего четверть часа. Во время посадки повреждается шасси, а корпус разламывается надвое. Оба авиатора целы, но самолет приходит в полную негодность.

После столь ошеломляющего провала Амундсен возвращается в Норвегию. Через несколько дней он становится настолько непопулярной фигурой («Испугался и симулировал несчастный случай, чтобы не лететь на Север»), что вынужден выходить из дома в темных очках и с фальшивой бородой. Он должен всем и вся.

– Я не отступлюсь.

Но не все его почитатели отвернулись от него. Доказательство: когда он возвращается с лекциями в США, его не освистывают, а внимательно слушают. Понемногу начинают поступать деньги, но Амундсен задолжал команде «Мод» жалованье за два года. Кроме того, он собирается купить два самолета «дорнье». Тучи на финансовом горизонте так и не разошлись бы, если бы исследователь не встретился с американским миллионером Линкольном Элсуортом.

– Для полета на Север, – говорит ему Амундсен, – мне нужны две машины. Если один самолет разобьется, полечу на другом. Хочу приобрести гидросамолеты «дорнье валь».

– Сколько вам надо, чтобы не испытывать нужды в деньгах?

– Не менее восьмидесяти тысяч долларов.

– Даю вам восемьдесят пять тысяч долларов и ставлю одно условие: я сопровождаю вас в полете. Каждый из нас полетит на своем самолете.

Амундсен размышляет над предложением двое суток и дает согласие. Затем отправляется в Норвегию готовиться к полету.

Вскоре выясняется, что 85 тысяч долларов не хватает на покрытие всех расходов. Но Норвегия вновь обрела веру в своего знаменитого сына. По предложению Норвежской воздухоплавательной ассоциации правительство разрешило почтовому ведомству выпустить серию из шести коллекционных марок. На них изображен белый медведь, поднявший морду к самолету. Гашение марок будет произведено на Северном полюсе. Коллекционеры, разумеется, раскупили все марки. Акция принесла 225 тысяч крон. С денежными затруднениями было покончено.

9 апреля 1925 года. Военный транспорт «Фрам» и переоборудованный китобоец «Хобби» покидают Тромсё. На борту два гидросамолета. Местом старта выбран Конгс-фьорд (Западный Шпицберген). Здесь производятся выгрузка и сборка самолетов, получивших кодовые названия N. 24 и N. 25.

Амундсен назначает экипажи:

– Я отправлюсь на «Эн двадцать пять» наблюдателем. Пилот – Рисер-Ларсен, а механиком полетит Фойхт. На борту «Эн двадцать четыре» летят Элсуорт, пилот Дитриксон и механик Омдаль.

Сегодня пассажиры рейса Париж – Токио пролетают через полюс в комфортабельных условиях. В 1925 году самолеты летали ниже и не имели герметичной кабины. Авиаторы укутывались в пальто из верблюжьей шерсти, надевали меховые шапки, анораки из тюленьих шкур, перчатки из натурального меха, носки из тюленьей шкуры и меховые унты. Амундсен предусмотрел и возможность аварии – в самолеты погрузили лыжи, нарты, палатки, спальные мешки, складные лодки (каждая весом 11 килограммов), дымовые шашки, а также анилин, который сбрасывался на лед для указания направления полета сбившегося с курса самолета. На машины установили все необходимые навигационные инструменты. По совету специалистов Амундсен велел обернуть трубопроводы самолетов парусиной и фетром; в воду для радиаторов добавили 40 процентов глицерина; на все устройства управления нанесли специальную смазку с точкой замерзания –40 °С. Наметили трассу – беспосадочный перелет туда и обратно: 2500 километров за 20 часов.

21 мая 1925 года. Потеплело. Самолеты загружены. В семнадцать десять первым начинает разбег по морю N. 25. Пилот выводит его на середину ближайшего фьорда (Конгс-фьорд), откуда намечен взлет. Гидросамолет перегружен, но все-таки поднимается в воздух. N. 24 взлетает вслед за ним. Наутро все газеты Европы и Америки пестрят заголовками: «Два самолета вылетели в северном направлении».

22 мая, час дня. После старта прошло восемь часов. Тысяча километров позади, до полюса остается 250 километров. А половины горючего уже как не бывало. Вдруг двигатели обоих самолетов одновременно начинают глохнуть. Единственные зрители – тюлени наблюдают за посадкой двух гидросамолетов на ледовое поле, усеянное небольшими полыньями. N. 24 (машина Элсуорта) скользит по льду слишком долго, ударяется о крупный торос, клюет носом и заваливается набок. Трое авиаторов спрыгивают на лед, несколько раз обходят машину и начинают махать руками: N. 24 имеет серьезные повреждения и взлететь не сможет.

– Что делать? Ни «Эн двадцать четыре», ни «Эн двадцать пять» не оборудованы радиопередатчиком.

– У нас лишь один выход, – говорит Амундсен. – Садимся в «Эн двадцать пять» и пробуем подняться в воздух.