Вамфири - Брайан Ламли

— Это примерно то же, что спрятано в горах недалеко от Черновцов? — спросил Геренко. Зек молча кивнула.

— Прекрасно, — невыразительно улыбнулся Геренко. — А теперь, моя дорогая, вам следует вернуться к своей работе. Отнеситесь к ней с максимальной ответственностью.

— Да, конечно, — ответила она. — Я вышла лишь на минутку, пока ему вводят очередную дозу препарата. Кроме того, мне необходимо было передохнуть... — она покачала головой. В ее широко открытых глазах светилось какое-то недоверие, вероятно, вызванное тем, что ей довелось узнать. — Товарищ Геренко, все это ужасно...

Геренко вновь поднял вверх детскую ручку, призывая девушку к молчанию.

Опустив голову, она неуверенной походкой стала спускаться по каменной лестнице.

— О чем это шла речь? — Долгих был заинтригован, он ничего не понимал.

— О смертельном приговоре Краковичу, Гульхарову и Квинту, — ответил Геренко. — В сущности, только Квинт мог быть нам полезен, но теперь и он уже не нужен. Вы можете отправляться. Ваш вертолет уже готов?

Долгих кивнул и хотел было встать, но вдруг нахмурился и попросил:

— Скажите мне, что будет с Алеком Кайлом, когда вы закончите работать с ним? Я займусь этой парочкой предателей и Квинтом, но что будет с Кайлом? Как вы поступите с ним?

— Я думал, что вам все и так ясно, — удивленно приподняв бровь, ответил Геренко. — Когда мы получим всю необходимую информацию, мы бросим его где-нибудь в укромном уголке британской зоны Берлина, и он там умрет. Причем ни один врач никогда не сможет определить, что послужило причиной смерти.

— А отчего он умрет? Что это за препарат, который вы вводите ему? Ведь врач обязательно обнаружат следы его присутствия в организме.

Геренко потряс похожей на грецкий орех головой.

— Нет-нет, он не оставит никаких следов. В течение нескольких часов он будет полностью выведен из организма. Вот почему мы вынуждены время от времени вводить ему новые дозы. Наши болгарские друзья просто молодцы! Он уже не первый, кому мы вводим этот препарат, и результаты всегда одни и те же. А что касается причины его смерти... у него просто не останется стимула к жизни. Он будет обладать не большим интеллектом, чем кочан капусты, и не сможет даже пошевелиться. Способность контролировать функции собственного организма полностью исчезнет. Жизненно важные органы перестанут работать. Он сможет просуществовать еще какое-то время, если его подключат к аппарату жизнеобеспечения, но...

— Гибель мозговых клеток, — понимающе кивнул Долгих и усмехнулся.

— О, вы прекрасно уловили самую суть! — воскликнул Геренко и равнодушно хлопнул в ладоши. — Браво! Опустошение мозга — смерть, не так ли? А теперь извините, я должен позвонить.

Долгих встал.

— Я поехал, — сказал он. Его мысли уже были заняты предстоящим заданием.

— Тео, — обратился к нему на прощание Геренко, — Кракович и его друзья должны быть уничтожены как можно скорее. Не тяните с этим. И еще, последнее: не пытайтесь узнать, чем они собирались заниматься там, в горах. Не забивайте себе голову этой проблемой. Поверьте, излишнее любопытство может быть опасным!

В ответ Долгих лишь молча наклонил голову. Потом повернулся и вышел из кабинета.

* * *

Квинт ожидал, что всю дорогу в Черновцы Кракович будет буквально кипеть от ярости. Но этого не случилось. Напротив, шеф отдела экстрасенсорики спокойно сидел в машине, полностью погрузившись в свои мысли. Он стал еще более задумчивым, после того как Гульхаров вкратце рассказал ему про оборванный кабель.

— Кое-что во всем этом мне не нравится, — чуть позже сказал Кракович Квинту. — Поначалу я решил, что толстяк на контрольно-пропускном пункте просто тупица, но теперь я в этом совсем не уверен. А история с электроснабжением кажется мне тем более странной. Сергей быстро и без малейшего труда обнаружил и ликвидировал разрыв, а они никак не могли этого сделать. Можно подумать, что наш толстяк не только глуп, но и не способен выполнять свои обязанности.

— Вы думаете, что нас задержали намеренно? — Квинт почувствовал, что его охватывают мрачные мысли и предчувствия, что на плечи ему словно давит что-то темное и тяжелое.

— Меня смущает последний телефонный звонок, — пробормотал Кракович. — Что это за представитель Управления пограничного контроля? Никогда не слышал о таком. Но, думаю, он и в самом деле существует. Во всяком случае, это возможно. И тем не менее странно: один представитель от Управления держит под контролем тысячи контрольно-пропускных пунктов на границах Советского Союза? Ну, допустим, он фигура реальная. Но тогда получается, что Иван Геренко связался с ним поздно ночью, а тот, в свою очередь, сам, лично, позвонил офицеру на контрольно-пропускной пункт — и на все это потребовалось всего лишь десять минут!

— Кому было известно, что мы должны приехать сюда? — Квинт, всегда стремившийся докопаться до самой сути, задал наиболее естественный и сам собой напрашивающийся вопрос.

— Ну... — Кракович задумчиво почесал за ухом. — Знали, конечно, мы и...

— И?..

— И мой заместитель, оставшийся в особняке в Бронницах, Иван Геренко. — Кракович обернулся и уставился на Квинта.

— Мне неприятно говорить вам об этом, — начал Квинт, — но в таком случае именно Геренко виноват в происшедшем, если, конечно, все это было действительно заранее подстроено.

Кракович недоверчиво фыркнул и покачал головой.

— Но почему? Какие у него могут быть причины для этого?

— Вы должны знать его лучше, чем я, — пожал плечами Квинт. — Он амбициозен? Мог ли его кто-либо перевербовать? Кто именно? Вспомните, у нас уже были неприятности в Генуе, вы тогда очень удивились и никак не могли понять, каким образом КГБ удалось выйти на наш след. Тогда вы решили, что вас постоянно держали под наблюдением. Однако так или иначе нам удалось оторваться от них. А теперь представьте себе: что, если враг находится рядом с вами, в вашей собственной организации? Иван Геренко знал о том, что вы должны встретиться с нами в Италии?

— Помимо самого Брежнева, получавшего информацию через посредника, который вне подозрений, единственным человеком, кому было известно абсолютно все, является Иван Геренко, — ответил Кракович.

Квинт лишь приподнял одну бровь и молча пожал плечами.

— Думаю, что отныне я ни единой живой душе не сообщу о нашем маршруте и о том, что и как мы делаем, до тех пор, пока мы не прибудем на место. — Феликс взглянул на Квинта и увидел, что тот нахмурился и помрачнел. — Вас беспокоит что-то еще?

Квинт поджал губы.

— Допустим, этот Геренко — подсадная утка, шпион в вашей организации. В таком случае скажите: прав ли я, считая, что он может работать только на КГБ?

— На Андропова? Да, почти наверняка!

— Тогда Геренко, должно быть, считает вас полным идиотом!