Жена из другого мира - Анна Замосковная

Кристалл треснул. Я наконец ухватил нити пылающих досок ящика, влил силу, и они прокрутились, окончательно раскалывая хрупкий источник магии.

С такого расстояния я почти не ощутил ее смерть.

Вскочив, отплевываясь от воды, министр схватил оглушенного, едва шевелящегося Хлайкери за шиворот и потащил наружу, прикрываясь им от врагов.

Преступники, оставшись без магии, растерялись, и нескольких мгновений их растерянности офицерам хватило для точных выстрелов. Палубу заливала кровь.

К горлу подступила тошнота, я с трудом вырвался из плена корабельной плоти, отпустил струны сил, и корни стали распадаться. Полузатопленный корабль с треснувшим от взрыва бортом дернулся и быстро ушел на дно, ободрав край пристани. Большая часть палубы осталась на поверхности.

Кто-то крикнул:

– Вперед!

Офицеры побежали, стреляя на ходу, отбрасывая ружья и посылая удары магии. Я высматривал министра. Надеюсь, он ждал завершения атаки в незатопленной части трюма, иначе… Страшно.

На меня что-то грохнулось. Химера. Очнулась и прибежала защищать. Вздохнув, я терпеливо ждал, когда она выйдет из режима спасения моей жизни. И молился, чтобы с министром все обошлось.

В кебе я сел напротив Хлайкери. Тот выглядел странно с рыжими волосами, в простой одежде. Ссадины на лице ярко выделялись, но еще ярче пылали злобой глаза.

Даже лишенный магии и скованный по рукам и ногам, он казался страшным.

– Зачем убил тетю? – не удержался я. – Разве нельзя было иначе? Она же просто женщина.

– Слишком много знала. Не брать же с собой длорку. – Он улыбнулся, зияя дырками на месте двух выбитых зубов. – Вы мне отвратительны, и она со своей сумасшедшей любовью отвратительна вдвойне.

Откуда столько ненависти? Я не находил разумного ответа, пришлось спросить:

– Ладно незаконнорожденные, их можно понять, но ты-то не длор. Тебя приняли в семью, за что нас ненавидишь?

У него дрогнули губы.

– Тебе не понять, каково это – жить рядом с недосягаемой мечтой. Видеть, как люди вокруг пользуются магией, как даже младшей сестре дают искру, и она бегает по дому, поджигая свечи или наполняя комнаты запахом озона от разрядов маленьких молний. И все радуются, восторгаются, а у тебя ничего нет. Просто ничего. И никогда не будет.

Мне действительно не понять. Я оглядел его кожаный жилет со следами сорванных металлических пластин.

– Ваша система наследования магии несправедлива, – шепелявил Хлайкери. – Вы же магию украли, она вам не принадлежит.

– Откуда узнал?

– Из архива древнейшего университета Охтандии. Ваши предки поступили не лучше нас, но нас вы осудите, а их, конечно, нет. Это же предки! И магия досталась вам! – Он дернулся вперед, звякнули цепи. – Это несправедливо. Нечестно!

– Так получилось.

– Ты любишь это говорить, – усмехнулся Хлайкери. – Крайне удобная отговорка.

– Очень удобная. Но ты не прав. Мне не нравится, как мы получили магию, только дети не ответственны за проступки отцов. Мы не можем изменить случившееся, а ты и твои друзья сами сделали свой выбор, сами приняли решение убивать.

Снаружи громыхнуло несколько раз – это министр взорвал механизмы Хлайкери и остатки кристалла. Сверху ударил своей магией. Велел прикладами ружей добить кристаллы из приборов.

Остатки наследия Хлайкери швырнули в море.

Под конец еще раз пересчитали снятые с корабля, выловленные в волнах магами воды и валявшиеся на пристани трупы.

Сорок три человека Хлайкери.

Передо мной сидел последний негосударственный служащий, знавший способ украсть магию длоров.

После допроса Хоблом Нерландийским и он будет мертв.

Стало невыносимо грустно, что такой способный человек растратил большую часть жизни, свой несомненный талант на глупую, разрушительную месть. Неужели данного природой и судьбой ему показалось так мало, что он возненавидел всех вокруг? Ведь многие чистокровные длоры не получали магии из-за интриг в семье или слишком большой численности рода.

Хлайкери мог прекрасно жить, жениться на простолюдинке, наслаждаться богатством, а он… Почему? Мне не понять.

И хорошо, что не понять.

Кеб покачивался на ходу. Мы молчали. Пылающий злобой Хлайкери, понимающий, что его ждет смерть. Его будущий палач министр – холодный и сосредоточенный, словно морально готовившийся к своей нелегкой миссии.

И я с мрачными думами о детях, невиновных в проступках родителей, но жестоко за них наказанных. Наверняка незаконнорожденные дети появляются не только у длоров, но и у простых людей. Сколько этих несчастных, почему им не помогают?

Кеб остановился возле особого отдела.

Открывший дверь офицер отстегнул наручники Хлайкери от сиденья. Тот поднялся сам, но колени и пальцы у него дрожали.

– Прощай, – тихо сказал я.

Хлайкери фыркнул, но, ступив на землю, все же произнес сиплым, чужим голосом:

– Прощай.

Министр тоже поднялся и замер, глядя вслед Хлайкери.

– Я освобожусь минут через пятнадцать и тоже поеду на остров длоров. Подождешь?

Странная просьба – министр не отличался компанейским характером. Но если хотел моего общества…

– Разумеется, подожду… С радостью.

У министра дернулся уголок рта:

– Конечно.

Все, кто находился во дворе, смотрели на темную статную фигуру министра. Даже в окна за ним наблюдали. Мной овладело нестерпимое желание крикнуть: «Да женат он, женат!» Но столь же быстро прошло. Если министр скрывает правду, да еще при поддержке императора, это зачем-то надо.

Закрыв дверцу, я откинулся на спинку сиденья. Снаружи моя химера улеглась рядом с колесами и замурлыкала.

Скоро поеду домой. Там Саша. И мама, которой больше никто не угрожает. Мой дом. Источник краденой магии.

Жизнь.

Для сотни человек жизнь сегодня оборвалась, и хотя большая их часть преступники, ситуация от этого не менее трагична.

Зажмурившись, я ждал.

Пытался понять, как можно обречь свое дитя на существование, о котором говорила арестованная. Как можно быть настолько жестоким? В голове не укладывалось.

Меня передернуло от озноба.

Дверца резко открылась, министр впрыгнул внутрь и рухнул на сиденье, где около четверти часа назад сидел вместе с Хлайкери. Кеб тронулся.

Наше молчание было не таким тяжелым, как по пути сюда. За стенкой цокала когтями химера.

Я не удержался:

– Как все прошло?