Шайя - Юлия Меллер

Шайя, занятая поиском нужной информации, не заметила, как позади неё вскипел молодой трибун и мрачной тенью, последовал за ней.

Она подошла к Иварди, и стоило ей вблизи посмотреть на него, поняла, что мужчина не знает, что делать. Девушка окинула взглядом зал и догадалась, что психиатр даже боится сказать, что сюда бесполезно нести раненых, так как класть их все равно некуда.

Трибун заметил, что людей с носилками оставляют на полу и озверел, но прежде, чем он набрал воздуха, чтобы своим ором придать всем ускорения, она подошла к рабочему компьютеру и, активировав голосовое управление, велела одновременно установить связь с названными ею больницами.

— Что вы делаете? Они все равно не прилетят сюда, — раздосадовано бросил трибун, уже пожалев, что поддался её уверенности и понадеялся на чудо, а связь меж тем устанавливалась, на экране открывались окна, из которых вопросительно смотрели главврачи больниц.

Шайя развернулась к молодому трибуну:

— Объясните медикам нашу ситуацию и просите консультацию. У нас достаточно техники, которая может сделать всё, что нужно, но нет специалистов, умеющих ею пользоваться. Нам нужны врачи-консультанты, а их руками будут господин Иварди, госпожа Саоми Клюге, я здесь видела ещё женщину. Думаю, что и вашего образования должно хватить, чтобы выполнять указания специалистов.

Шайя понимала, что её голос слышен всем тем врачам, что ответили на вызов. Это давало им возможность сообразить, что вообще происходит и подумать лишние секунды. Девушка меж тем начала говорить быстрее, уже только для трибуна, обрисовывая ему обстановку и задавая направление для его мыслей:

— Далее. Поняв, как проходит сотрудничество, вы сами назначите помощников. Первых делом надо выяснить, какие капсулы уже можно освободить, безболезненно прервав программу. Ещё у вас тут есть три особых капсулы, в которые можно класть самых тяжёлых или пострадавших других рас; есть ручные приборы, которые достаточно держать в нужном месте над пациентом и они сами обрабатывают раны.

Шайя торопилась и с облегчением видела, как в глазах трибуна зажигается надежда.

Он с первых слов уловил её идею и уже хозяйским взглядом оглядывал пространство, продолжая слушать об имеющихся возможностях по оказанию врачебной помощи. Потом он подозвал к себе Иварди, Клюге, Зазру и двух легатов. А потом встав перед камерой рабочего компьютера, начал обращение:

— Я трибун Рарди станции Ореон! На охраняемые нами корабли… нам нужна помощь… у нас не осталось ни одного… у нас имеется техника класса…

— Но это немыслимо! — воскликнул один главврачей в ответ на просьбу-требование о помощи.

— Это лучший выход! — задумчиво произнёс другой и, повернув голову, назвал фамилии. Через пару мгновений вместо него с экрана смотрели две женщины.

— Ваши данные для связи, — не теряя времени, чётко спросила одна из них, обращаясь к Иварди.

Через несколько мгновений ещё несколько врачей согласились помочь и переключились на волну личной связи. Шайя посмотрела на Саоми.

— Думаю, теперь ваши профессиональные знания окажут неоценимую услугу. Вы же сможете работать в тандеме? — нахмурившись, уточнила она. — Вы понимаете, какую ответственность взяли сейчас на себя врачи, полагаясь на то, насколько хорошо вы сможете показать им пациентов и как быстро и главное правильно выполнить указания?

Красавица сердито посмотрела на Шайю и твёрдо прорычала:

— На всё мой ответ — да!

Работа закипела.

Зал для капсул теперь походил на разворошённый муравейник.

К Саоми присоединился пилот, который держал планшет с камерой там, где ему велели, а девушка выполняла указания врача.

Из капсул поднимались ничего не понимающие люди, к ним подходили пилоты, пришедшие вместе с их трибуном, помогали вылезти, уводили одеться.

Вскоре прибежал ещё один трибун, предлагая помощь своих людей, и уже через полчаса более половины капсул были освобождены и подготовлены для приёма новых пациентов. Количество консультирующих врачей увеличилось, как и тех, кто готов был в точности выполнять их указания.

Через пару часов, когда все капсулы были заново включены в работу, а раненые ещё оставались, пришлось отказаться от большинства помощников и оставить только троих специалистов, имеющих хоть какое-то отношение к медицине.

— Трибун Рарди, — позвала Шайя, следящая за всем происходящим со стороны и пресекая возможные недоразумения. — От тех пациентов, которых будут лечить при помощи ручных приборов, возьмите письменное согласие на оказание им помощи тем способом, каким мы предлагаем. А именно: они получают сейчас профессиональную видеоконсультацию, и пусть сами решают, готовы ли они довериться неспециалисту, действующему под надзором консультанта. Если нет, то пусть пишут, что отказались добровольно.

— А отказ зачем оформлять?

— Затем, что сейчас их лечение входит в страховку, а когда они покинут станцию, то залечивание полученных травм им придётся оплачивать самим. Я видела, что на станцию Ореон подано уже более сотни исков от пассажиров, не получивших здесь по разным причинам медицинской помощи. Сейчас вы предлагаете альтернативу, и если пассажиры отказываются, то… — Шайя развела руками, показывая, что все становится неоднозначно.

Может, пассажиры будут правы, требуя бесплатной помощи на планете, так как на станции её не оказали, хотя обязаны были; а может, за напрасное беспокойство судебных органов заплатят штраф, так как при наличии отказа ситуация приобретает иной статус.

— Госпожа Ниярди, где же вы были раньше? — пробормотал Рарди.

А Шайя подумала, что надо сказать профессору, чтобы в закрытой академии уделяли больше внимания общеобразовательным предметам для будущих вояк. Всё же тем же трибунам сейчас приходится решать слишком широкий круг вопросов, помимо чисто профессиональных.

Ситуация на медицинском этаже нормализовалась только к ужину. Шайя ещё пыталась составлять какие-то планы, так как завтра надо обязательно отправить хотя бы одного человека на Алайю, чтобы не пропало комфортное место на приличном корабле, а ноги уже несли её по направлению к столовой. Она так оголодала, что съела всё, что было ей предложено, включая горчицу в крошечной коробочке, куда она макала мясные кусочки, овощи, да даже сладкую бледную булочку, которую не пекли, а приготовили на пару и оказалась она совсем не сладкой.

Уже грезя о том, как в своей каюте она заварит успокаивающий сбор и устроит пир из привезённых ею вкусняшек, Шайя подняла глаза на подсевшего к ней без разрешения мужчины. Молодой, без каких-либо пластических операций, лет тридцати, в форме.

Он выглядел усталым, но в его глазах читалось любопытство и живой интерес.

— Я думал, что фото на ваших документах снято через какой-нибудь хитрый фильтр и вы все-таки не столь молоды.