Нам, живущим. Реквием - Роберт Хайнлайн

Она молча смотрела на меня, потом принялась ржать:

– А ее никуда и не приглашали!

– Да? Ты хочешь сказать, что нет никакой вечеринки? Но ведь…

– О, я уверена, что вечеринка для Бан Петерсон состоится. Но этого огрызка там не будет. В этом вся шутка.

Тут до меня наконец дошло. Габриэлла пошла бы в «Закусочную» и ждала бы… ждала… ждала… в то время как вечеринка, на которую, как она думала, приглашена, продолжалась бы без нее.

– По-твоему, это смешно? – спросила я.

– Это только начало, – ответило существо по фамилии Ламмерс. – Приблизительно в восемь тридцать, когда она начнет задаваться вопросом «Что случилось?», посыльный принесет ей другое письмо. Это будет чистый лист бумаги, точно такой же, как те, которые она посылает себе сама. И тут-то она все поймет. – Она захихикала и облизнула губы. – Маленькая фальшивка получит по заслугам.

Я двинулась на нее, но Джорджия спряталась за стойкой.

– Тебе нельзя здесь находиться! – завизжала она.

Я остановилась.

– Рано или поздно ты отсюда выйдешь. И тогда мы найдем Габриэллу, и ты скажешь ей правду – всю, полностью!

– Скажи ей сама! – огрызнулась она.

Подошли двое парней, из внутреннего офиса вышел регистратор, и Джорджия тут же приобрела официальный вид. Я ушла.

Клифф поджидал меня возле «H – L», и я никогда не была так рада видеть его.

– Хорошо, – сказал Клифф некоторое время спустя, – позвони ей. Скажи, что ее поимели и пусть она не ходит в «Закусочную».

– Но, Клифф, я так не могу! Это было бы почти столь же жестоко, как то, что планировала Джорджия. Слушай! А ты не можешь сделать так, чтобы кто-то пригласил ее на вечеринку Петерсон?

Клифф наморщил лоб:

– Я не вижу, каким образом мог бы сделать это.

– Клифф, ты должен!

– Падди, сегодня ведь и день рождения Габриэллы, правильно?

– Да-да – вот почему все это очень важно…

– Тебе не нужно пристраивать ее на вечеринку Бан Петерсон. Вот что мы сделаем: устроим для нее собственную вечеринку. Просто-напросто.

Я с обожанием смотрела на него, не забыв открыть от удивления рот.

– Клифф, ты гений!

– Нет, – сказал он скромно, – просто очень интеллектуальный и с сердцем из чистого золота. Пора действовать, цыпа.

Сначала я позвонила маме. Она сказала:

– Сегодня вечером, Морин? Я люблю развлекать твоих друзей, но…

Я прервала ее, быстро описав положение вещей. После чего она сказала:

– Я проверю морозильную камеру. А «Соммерс», наверное, все еще открыт. Что насчет ножек индейки и тостов с грибами?

– И мороженое, – добавила я. – Вечеринки по случаю дня рождения обычно нуждаются в мороженом.

– Но торт… У меня нет времени его приготовить.

– Мм… у нас будет торт.

Когда я вешала трубку, Клифф вышел из соседней кабинки.

– Я заполучил «Downbeat Campus Combo», – объявил он.

– О Клифф! Оркестр!

– Если так можно называть этих беженцев из музыкального автомата.

– Но как мы заплатим за это?

– Не спрашивай – для них это отличный промоушен. Они набивались на вечеринку Петерсон, но их отшили. Так что они поступают благоразумно. Но я не преуспел с гостями, детка.

– Ты звонил к себе?

– Да. У многих парней совсем другие планы на вечер.

– Позвони снова и скажи этим лоботрясам, что они никогда больше не съедят ни одного дагвуда[85] в моем доме, если не будут там вовремя и каждый с подарком. Никакие оправдания не принимаются.

– Но это объявление тотальной войны!

– Так точно, сэр!

Мы пошли в магазинчик Хелена Ханта «Вкусное печенье».

Мистер Хелен Хант уже закрывался, но впустил нас. Нет, мисс, никаких тортов ко дню рождения… нет, пекарь придет только завтра в четыре утра – мне очень жаль… И тут я обнаружила трехэтажный свадебный торт:

– Это – образец?

– Откровенно говоря, это – накладка. Моя жена и я дважды обработали один и тот же заказ.

– И он у вас застрял?

– О, мы всегда можем неожиданно получить заказ на свадебный торт…

– Восемь долларов, – сказала я.

Он посмотрел на торт.

– Десять долларов, – сказал он и добавил: – Наличными.

Я посмотрела на Клиффа. Клифф посмотрел на меня. Я открыла мой кошелек, а он вынул свой бумажник. У нас было шесть пятьдесят семь. Мистер Хелен Хант разглядывал потолок. Клифф вздохнул, открепил свой символ братства от моей блузки и протянул его хозяину. Мистер Хелен Хант без слов бросил его в кассовый аппарат.

Он удалил с торта фигурки новобрачных, воткнул свечи на каждом ряду, затем принес кремовый рожок:

– Каким будет имя?

– Габриэлла, – ответила я. – Нет, сделайте Гэбби: G, A, двойное B, Y.

Я позвонила Мадам О'Тул прямо оттуда. Мадам укладывает волосы половине девочек в кампусе. Она жила рядом со своим салоном красоты и согласилась поработать сверхурочно. Она ждала нас в семь пятнадцать. Клифф быстро домчал меня до дому и высадил у дверей в шесть десять. Мелкий натягивал поперек парадного въезда гирлянды от рождественской елки, а папочка передвигал мебель. Мама носилась туда-сюда со свистом, как беспокойный торнадо. Я поцеловала папочку, а мама не могла замереть ни на секунду.

Я сделала три звонка, пока ванна наполнялась водой, затем окунулась, нарисовала себе лицо и поместила себя в мое фирменное почти-без-бретелек. Без пяти семь просигналил Клифф. Он выглядел слегка разбухшим в своем тесноватом смокинге, зато принес два букета гардений – один для меня, а другой для Габриэллы. В отличном настроении мы покатили в «Закусочную».

Мы добрались туда в семь пятнадцать. Я заглянула внутрь и увидела Габриэллу за дальним столиком, она нянчила полупустую бутылку колы и выглядела несчастной. Габриэлла была в длинном платье, оно смотрелось само по себе неплохо, но она попыталась накраситься, совершенно не умея этого делать. Ее помада размазалась, лежала криво и была неправильного оттенка, кроме того, она сотворила жуткие вещи с помощью румян и пудры. Под всем этим скрывался маленький испуганный птенчик.

Я вошла:

– Привет, Гэбби.

Она попробовала улыбнуться:

– О, привет, Морин.