Змей - Виталий Сертаков

Двадцать первый век. Не в силах предложить рынку высокие технологии, Россия берет все более крупные подряды на захоронение отходов, но западный капитал допускает в страну крайне неохотно, чем еще более усугубляет экономические сложности. В двадцать втором веке, с вступлением в Евросоюз, Россия вынуждена принять условия концессий, но на заброшенные площади никто пока не посягал. Вопрос жизненного пространства впервые встал в период Первой восточной войны и с той поры лишь обостряется.

– Людей все меньше, но жить им негде, – подытожил я. – И мы, как всегда, в центре заварухи. А какова позиция Содружества?

– Двойственная. Европа, безусловно, связана оборонительным пактом, но мировое сообщество весьма интегрированное, а капитал, как известно, интернационален. Скажем, германские и британские концерны имеют прямой интерес, чтобы Азиатский альянс потребовал дележа Сибири. Я имею в виду Индию, Индонезию, Корею и в первую очередь Китай. На планете мало земли.

– Но вы сказали, война начнется из-за расхождений с воспроизводством…

– Само собой, а какая война не имела благородных оправдательных мотивов? Скажем, Канада, Мексика и почти все страны Центральной Америки вошли в свое время в Штаты. Теперь они китайцам не по зубам.

– Картина безысходная…

– Выход всегда есть, мистер Молин, и обычно там же, где вход. Я допускаю, что пробои начались с испытания «барабана». Пока мы общаемся, я проверил несколько вариантов. Во-первых, отвечаю на ваш главный вопрос. Существует некоторое количество подпольных родильных домов в колониях Африканского союза, статистика по ним ненадежная, но, предположительно, рождающиеся мутанты пробою не подвержены. За очень важным исключением. Кроме тех, кто покидает поселки и уходит в города.

– Играет роль техногенный фактор?

– Факторов миллионы, вычислить их все невозможно. Но выход там, где вход. Вам надо отправиться назад и попасть сюда вторично, с химической формулой наркотика в голове. Тогда у нас будет от чего отталкиваться в поисках и что доказывать на государственном уровне. Но преступника в розыске не возьмет на реконструкцию ни один пансион, даже за рубежом…

– Что же делать? Я навсегда останусь тут? Стасов прекратил ходить, подобрался ко мне почти вплотную и застыл, глядя в глаза.

– А лично вам какая задача представляется наиболее важной?

– Хм… Ну, если бы от меня хоть как-то могло зависеть, будет война или нет, то ответ очевиден…

– Именно от вас многое может зависеть. Сценарий, о котором пойдет речь, мной предлагался уже ряду спецслужб, но в случае неудачи боевые действия начались бы еще раньше. Поэтому предложение отклонили. Тем более что прямых доказательств нет, одни предположения. Вам должно повезти, в худшем случае Снейка застрелят, а вы проснетесь Молиным и спокойно доживете свой порченый век.

– Я согласен.

– После окончания операции, при любом исходе, я укажу вам один из частных орбитальных комплексов, где смогут провести терапию. Снейка мы изолируем и будем ждать, когда в нем опять очнется Молин.

– А вдруг это случится спустя годы? Кто способен угадать время?

– Это я предусмотрел. Вы сдадите клетку в нигерийском Демо, я позабочусь, чтобы у вас появился единственный ребенок, и возьму его под контроль. Останется надеяться, что личность Молина не всплывет в сотнях других потомков.

– Что я должен делать?

– Через три минуты сложится аварийная обстановка на четвертом минусовом уровне, где находится ваша Ракушка погружения. Короткое замыкание в основном и вспомогательном противопожарных контурах. В течение десяти секунд, пока хард не отменит тревогу, охрана будет действовать по программе пожарных расчетов. Вы должны, двигаясь направо, успеть миновать два блок-шлюза, далее вниз по кабельной шахте номер четырнадцать. На отметке шестьдесят метров найдете вентиляционный ствол, по нему попадете в тоннель секретного пневматика концерна. От гавани до пирсов аквапарка придется добираться вплавь. По моим данным, субмарина вашей знакомой еще в порту. Отправляйтесь на Охоту, мистер Молин. Серж Аркелофф права, в Нигерии можно неплохо размять мышцы. Заодно у нее будет возможность поблагодарить за миллионы, что вы ей подкинули. Теперь о проблемах, которые волнуют меня… Вы слышали что-нибудь об антиграв-пульсаторах?..

Аист в который раз вспорхнул, оставив свою плетеную квартиру. С ближайшего дерева падали в траву яблоки, звякало в колодце ведро. Я поднялся, пожал сухую старческую руку.

– Все забываю поправить, мистер Молин. – Мой собеседник держал на ладони кузнечика. – Я не занимаюсь пробоями. Мои задачи лежат в оборонительной плоскости. Это не означает, что мы заключили договор, просто мне тоже не все равно, что будет с Россией.

Декабрь, пусть и на юге Европы, остался декабрем. Северное море никто для меня греть не собирался. Из подводного шлюза концерна пришлось всплывать, коченея от холода; в одной руке пенал о тетрадью, в другой – шмотки. До климат-барьера дотянул на честном слове и на уколах браслета. Молин бы давно пошел бы ко дну, спасала фантастическая выносливость Снейка.

В лодке я выпил залпом все имевшееся на борту спиртное и закутался в одеяло. Одеяло оказалось тоже с подковыркой, разогрелось, как доменная печь.

Снейк уснул. Отключился по-настоящему, не чувствуя перепадов давления, не слыша вызовов бортового компа и докладов навигаторов. А когда открыл глаза, увидел перед собой лучшее, что мог представить. За тысячу километров от него самая прекрасная женщина спала, сидя перед включенным хардом, уронив щеку на скрещенные руки, Очевидно, она отчаялась дожидаться пробуждения Снейка и оставила емкое послание.

«Змей, ты подлый мерзавец и негодяй. Целый день я не отхожу от экрана, слежу за осадой банка, а ты не удосужился о себе сообщить. Я чувствовала, что ты вернешься в лодку, и не отозвала ее назад. Я не спрашиваю, как ты выбрался и нашел ли то, что искал, но от меня ты опять убегаешь. Это гадко и подло, я чуть с ума не сошла, и вдобавок, как дура, признаюсь в этом. Откуда такие деньги? Ты ограбил счет Антонио? Я подозревала, что звери неплохо зарабатывают, но не столько же! И за что это мне? Хочешь откупиться? Хочешь меня трусливо бросить и откупиться чужими деньгами? Я пыталась их сразу же вернуть, но счета Антонио заблокированы. Когда ты проснешься, негодяй, знай, что Жанну Скаландис нельзя просто выкинуть, как старую игрушку.

Кстати, я тут обдумала твою безумную идею насчет естественных родов. И кое-что нашла. В Америке вполне легально действуют два пансиона нетрадиционной древней медицины, где желающие могут подвергнуть себя пыткам. А почему это тебя так интересовало, гадкий извращенец? Или в твоем диком времени мужчинам доставляло удовольствие причинять своей паре боль? Учти, тридцать шестую параллель ты не пройдешь, там сквозной заградительный кордон до самого дна».

– Жанна, – позвал я. – Жанна…