Цугцванг - Ария Тес

как бы я не пыталась, не могу сдержать улыбку, хотя голос все равно строгий. Да-да! Именно так! Честно-честно!

— Может быть и одену.

02:02

«Контрацептивный укол для женщин — один из самых эффективных методов предупреждения беременности. Это достигается по средством гормонального препарата, обеспечивающего противозачаточный эффект на протяжении 3 месяцев, но рекомендовать его использование может только врач.»

«Та-а-ак…» — листаю список достоинств этого вида контрацепции и хмурюсь.

У меня вообще не было никаких симптомов, описанных там. Если бы он мне не сказал, я бы и не поняла, если честно.

«Но вообще действительно, похоже, крутая вещь…» — пить таблетки не надо, эффективность высокая 98–99 %, - «Никаких презервативов, что очень-очень важно!»

И тут мое сердце пропускает удар. Не может же все действительно быть так шоколадно, да?

«После окончания использования препарата, зачатие ребенка возможно не сразу. На полное восстановление этой способности требуется от 5 до 24 месяцев.»

— Тут написано, что я не могу иметь ребенка.

— Логично, — кивает, поедая крабовый салат, — Это ведь контрацептивы и…

— Нет, ты не понял! Тут написано, что я не могу иметь ребенка! И не смогу, пока не восстановлю эту способность! Макс! Ты…

— Так, спокойно!

Предотвращая новую волную паники, он убирает тарелку и поворачивается ко мне, серьезно, даже немного строго, смотрит и в похожем стиле говорит:

— Да, тебе потребуется восстановление…

— Но…

— НО! — теперь с нажимом перебивает он, — Только потому что нужно время вывести препарат из организма. У тебя нет никаких противопоказаний, я все проверил, и я ни разу не слышал, чтобы после уколов женщина не смогла забеременеть. Пожалуйста. Не паникуй.

Слезы все равно скатываются с глаз, и я сразу же оказываюсь в теплых объятиях. Макс откидывается вместо со мной на спинку дивана и дает мне время прийти в себя, гладит по спине, оставляет поцелуи на макушке, а потом тихо шепчет.

— Малыш, ты считаешь, что я бы сделал что-то, что тебе навредит?

— Нет, но…

— Если существовал бы риск, я бы этого не сделал, но я абсолютно уверен. Просто так проще. Поверь.

— Я тебе верю.

— Тогда успокойся. Вообще не понимаю с чего вдруг такая бурная реакция?

— Я испугалась!

— Это я как раз понял, но ты слишком утрируешь. Тебе известно, что я не причиню тебе вреда, — фыркает и снова берет свою тарелку, уставившись в экран.

— Но можно было обойтись и без этого, или хотя бы мне сказать! Я должна была это решать! Вдруг завтра я проснусь и захочу ребенка?!

— Пф, ну конечно…

— Я серьезно!

— Амелия, закрыли эту глупую тему.

— Почему это глупую?!

— Потому что дети не нужны ни мне, ни тебе. И не надо отрицать, — холодно чеканит, глядя мне в глаза, — Еще раз повторю: тебя даже стошнило от страха.

Фыркаю на этот раз сама и подтягиваю ноги к груди. Суплюсь.

«Так то оно так, конечно, но все равно…Страшно как-то потерять возможность иметь ребенка…»

— Малыш, пожалуйста… — тихо шепчет, приближаясь и целуя меня в коленку, — Давай не будем, ладно? Я поступил неправильно, что не сказал, но без злого умысла. Мне же известно, что ты не против таблеток, а это просто лучше. М?

«Снова прав…» — смотрю на него нехотя и киваю слабо. Сдавать позиции так быстро мне не сильно хочется, но и ссориться тоже. Особенно сейчас.

— Тогда поцелуй.

И я целую. Невзначай, но целую. Макс на меня не давит, хотя все понимает, только тихонько усмехается и в третий раз берется за еду, а потом также невзначай вдруг говорит.

— Кстати, пока ты искала розовую пижамку для меня, заходил Дед Мороз.

«Чего?!»

— …Заглянула бы под елку.

Резко перевожу взгляд на дерево, где сразу замечаю внушительную, зеленую коробку. Мне, естественно, интересно, но я продолжаю сидеть, и только после того, как он мягко добавляет:

— Пожалуйста…

Я встаю. Аккуратно крадусь, реально же крадусь на полупальчиках, достаю подарок. Весит немного, конечно, но тоже значительно. Вздыхаю.

«Я то ничего не купила…черт…» — немного краснею, когда открываю, а потом меня словно в самое сердце поражает.

Здесь все: мой крест, мои сережки и тот самый цветок.

«Не верю своим глазам!..» — оборачиваюсь.

Макс наблюдает за мной, раскинув руки на спинке дивана, улыбается. Ждет. Снова не давит, он просто молчит.

— Это же…это…

— Сначала я хотел положить тебе уголь, но ты была очень хорошей девочкой.

— Макс, я не могу это принять… — мотаю головой и отодвигаю от себя настолько дорогие мне вещи, и сразу слышу очередной смешок.

— Можешь. Они твои.

— Но я их продала!

— А я выкупил. Для тебя.

— Они стоят…

— Заткнись.

— Макс!

— Закрой рот, Амелия, — прибавляет строгости, но она притворная и не сильно спрятана за настоящим оживлением.

Это вводит меня в некий ступор. Я снова смотрю на свои-его украшения, молчу, взвешиваю, а потом все таки возвращаю внимание ему и тихо шепчу.

— Макс, я ничего тебе не купила. Это было бы странно дарить подарок на твои же деньги и…

— Амелия…выдыхай. Для меня под елкой тоже кое что есть.

— И что же?! Разбитая кошкой игрушка?!

— Нет, но близко. Котенок в розовой пижамке, — тут же вспыхиваю, а он улыбается шире и дергает бровями, как истинный Чешир, — А теперь иди ко мне. Я хочу получить свой подарок.

Я подхожу медленно под прицелом его зеленых глаз. Немного волнуюсь, но не боюсь. Останавливаюсь между его раскрытых ног, мандражирую больше. Макс водит по мне липким взглядом, но от него я не чувствую дискомфорта, напротив, я чувствую возбуждение. Слегка улыбаюсь, когда вижу его ответ, который скрыть и в брюках то непросто, а в трусах, в которых теперь он сидит из-за того, что я его намочила, тем более.

— Что ты хочешь, чтобы я сделала?

Звучит пóшло, конечно, но рядом с ним мне нравится быть пошлой. Особенно сильно нравится видеть огонь, который вспыхивает в эту же секунду, и слышать голос, упавший на пару тонов.

— А чего ты сама хочешь?

Я знаю, чего хочу. Я готова. Опускаюсь на колени и берусь за свои лямки, которые медленно стягиваю, не отводя от него взгляда. Макс пытается казаться спокойным, но его кадык дергается, а грудь вздымается чаще, так что я с легкостью могу сказать, что попала в самое яблочко. Откидываю топик в сторону, разжигая свои любимые глаза ярче, и берусь за резинку его боксеров. Мне известно, что с той минуты, как я опустилась на колени, он больше не управляет ситуацией — теперь главная здесь я. Макс доказывает, поднимая бедра, стоит