Зимний излом. Том 1. Из глубин - Вера Камша

Кстати, он же должен привезти из Ургота презенты! Марсель тихонько взвыл, заставив Котика вскочить, после чего засел за письма.

«Дражайший отец! К моему глубочайшему сожалению, я не могу встретить с Вами Зимний Излом, как намеревался. Ненастье вынудило меня поехать в обход, о чем я глубоко сожалею. Тем не менее я прочитал ваше последнее письмо и был весьма огорчен, что разминулся с навестившим Валмон другом...»

Обычно сыновние послания давались виконту с трудом, но на сей раз перо порхало по бумаге, как бабочка над азалией. Папенька чуял вранье и недомолвки нутром, сейчас это пришлось как нельзя кстати. Не то чтоб Марсель опасался, что Шеманталь не доберется до Валмона и потеряет по дороге господина Тристрама, но береженого и судьба бережет, а родителя такое письмо позабавит. Виконт подмигнул самозабвенно чесавшемуся Котику и начертал: «Я посылаю вам к праздникам совершенно изумительную собаку. Не сомневаюсь, она станет вашей любимицей после того, как вы выведете насекомых и отучите ее разрывать клумбы. Доставивший животное курьер поведает вам его историю, очень поучительную. Вкратце она такова. Я обрел Графа (увы, некоторые сукины дети получают неподобающие им клички, как то: Маршал, Посол, Герцог, Принц) на Урготском тракте. Пес показался мне забавным, и я его перехватил.

Последний владелец предназначил Графа в подарок герцогу Фоме и его дочерям, но я, проведя значительное время при дворе Его Величества и зная Их Высочества, счел, что подобный презент вызовет больше недоразумений, чем радости. Их Высочества предпочитают певчих птиц, а Ее Высочество Елена к тому же не переносит собачью шерсть. В довершение всего Его Величество Фома несколько мнителен, а в Олларии, как я слышал, обнаружена болезнь, передающаяся через собак.

Разумеется, я напишу Его Величеству Фоме и Ее Высочеству Елене о допущенной мной вольности, но не сомневаюсь, что мои действия будут поняты правильно. Пользуясь случаем, прошу вас выслать в Урготеллу рассаду ваших новых астр, о чем просит наш дорогой Шантэри. Увы, состояние здоровья препятствует его возвращению. Чтобы хоть как-то его утешить, я оставил ему своего куафера, портного, камердинера и почти все свои вещи, в том числе ларцы для писем и маникюрных наборов. Поскольку дела настоятельно призывают меня в Олларию, прошу прислать мне взамен оставшихся в Урготелле слуг кого-нибудь из достойных доверия валмонцев.

Я буду ждать их в гостинице «Крылатый баран», о расположении которой вам сообщит мой курьер. У меня не столь уж много времени, я намерен добраться до столицы не позднее пятнадцатого дня Зимних Скал.

Остаюсь любящий и преданный ваш сын Марсель виконт Валме.

Прошу вас поцеловать руку маменьке и обнять за меня моих братьев.

Писано в 15-й день Осенних Молний в присутствии талигойского посла при урготском дворе».

Почтительный сын с удовольствием перечитал написанное, потянулся, зевнул не хуже волкодава и вновь взялся за перо. Оставалось написать Фоме и принцессе Елене...

1

– Господин адмирал, от Доннера: «Вальдес обходит с наветра», – все еще не веря своему счастью, доложил Йозев.

– Хочет пройти нас справа и выиграть ветер, – проворчал под нос Кальдмеер. – Только дурак поверил бы, что Бешеный станет отсиживаться под прикрытием батарей и ждать, пока его разделают, как сидячую утку.

Фок Шнееталь не ответил ничего, Зепп – тем более. Юноша чувствовал себя свиньей, но свиньей самой счастливой в мире. Еще бы, ведь он заменил Руппи, вынужденного возиться с сухопутным генералом.

Нет, Йозев ничего для этого не делал, просто Шнееталь вызвал его на ют и рассказал адмиралу про деда и про то, что старший артиллерист весьма доволен лейтенантом Канмахером. Ледяной неожиданно тепло улыбнулся. «Что ж, – сказал он. – Вряд ли на верхней палубе сегодня будет большая нужда в офицерах-артиллеристах, а старина Ойленбах как-нибудь обойдется». Судьба Зеппа была решена. До возвращения Руппи.

– От Доннера, – вновь передали по шканцам. – Вальдес уклоняется к югу.

– Господин адмирал, – начал Зепп.

– Я слышал, – командующий слегка пожевал губами. – Он идет туда, где намечена вторая высадка. Умница! Что ж, мы можем не бояться слишком легкой победы. Йозев, передать Доннеру: «Авангарду перехватить и атаковать противника». Трем первым кораблям кордебаталии: «Присоединиться к авангарду». Передать арьергарду: «Каравану ждать приказа». Ну, а мы займемся фортами.

На шканцах было свободно и тихо: офицеры, канониры, палубные матросы ждали на своих местах, а у Зеппа, как назло, из головы вылетело имя второго корабля кордебаталии. Первым идет «Западный ветер», третьим – «Счастливый случай», а вторым?!

Четверо сигнальщиков при виде адъютантской повязки[53]вскочили и вытянулись в струнку.

– Приказ адмирала, – выпалил Зепп, – Доннеру. Флагман приказывает остановить Бешеного. Флагман передает авангарду три головных корабля кордебаталии. Купцам ждать.

– «Приказ адмирала командующему авангардом, – повторил второй лейтенант Блаухан. – Флагман приказывает перехватить и атаковать противника. Флагман передает в авангард «Западный ветер», «Солнечное сияние» и «Счастливый случай». Каравану ждать сигнала флагмана». Все!

Конечно же «Солнечное сияние», и как он мог забыть!

– Все верно, господин второй лейтенант. Благодарю.

Какой же молодец Блаухан! Хотя на «Ноордкроне» дураков просто не может быть. А теперь – назад, к адмиралу.

Зепп мчался назад, то и дело задирая голову – полюбоваться на ползущие вверх стеньговые флаги. Флаги, поднятые по переданному им приказу. Расшалившийся ветер весело трепал разноцветные полотнища, словно радовался, что три корабля сейчас прибавят парусов и начнут нагонять авангард.

– Спасибо, Канмахер, – буркнул адмирал, разглядывая в трубу устье Хербсте. Желтые речные воды мешались с серыми морскими; невысокие мутные волны наползали на блеклый песок. Берег казался близким и беззащитным, но отмели и подступавшие к самым дюнам болота стерегли его не хуже фортов.

Ровные скучные дали были такими одинаковыми, что казалось, «Ноордкроне» стоит на месте, а вместе с кораблем остановилось и время. О жизни, о движении, о будущем напоминали только плеск волн, поскрипывание снастей да нетерпеливый стук сердца. Зепп, стараясь не переминаться с ноги на ногу, стоял у борта, ожидая приказа, но Кальдмеер ничего не приказывал, а Вальдес все не объявлялся.

Лейтенант успел возненавидеть высохшие тростники и горбатые, не желающие кончаться дюны, когда налетевший справа ветер принес отдаленный гром. Пушки! Судя по звуку, Доннер и Вальдес «приветствовали» друг друга с дальней дистанции.