Унесенный ветром - Николай Александрович Метельский

секреты и на то, почему они еще живы, тем не менее я, например, им не доверяю, соответственно и секреты свои им не доверю, и что-то мне подсказывает, что Кента такой же параноик. То есть вряд ли у них за душой есть по-настоящему серьезные тайны. Чужие тайны, я имею в виду.

* * *

Не люблю море. Вокруг вода, причем соленая, опереться не на что, а под ногами — неведомая хрень. Так еще и чувство направления сбоить начинает. Стороны света я и в открытом океане определяю, да толку-то? Тут градус вправо, градус влево, и ты хрен знает где оказываешься. Если на земле, глянув на карту, я могу ее выбросить и просто по памяти добраться куда надо, то в море все не так. Вокруг одна долбаная вода, скорость судна не ощущается, чувство направления сбоит, стоит только прикорнуть на пару часиков, и ты уже без понятия, где находишься.

— Ты чего такой хмурый? — спросила Этсу.

Причем вид она имела несколько встревоженный. Понять ее можно. Когда человек моего уровня и силы, от которого сильно зависят твои планы, чем-то недоволен, это явно повод встревожиться.

— Не люблю открытое море, — ответил я.

— Есть причины? — поинтересовалась она.

— Мы привязаны к лоханке, которую можно уничтожить одним ударом, — посмотрел я на нее. — Тебя саму-то это не напрягает?

— Тогда тебя и самолет должен напрягать, — усмехнулась она.

— Только когда он летит над морем, — хмыкнул я.

Находились мы в рубке, и помимо меня и Этсу тут был и Рафу, который управлял траулером. Правда, Рафу стоял, а мы с Этсу сидели на раскладных стульях.

— А по-моему, от самолета ты зависишь больше, чем от судна, — заметила Этсу.

Рассказывать, почему мне плевать на самолеты, я не стал. Было тупо лень.

— Самолеты сбивают редко, а вот корабли топят на постоянной основе, — отмахнулся я и, чтобы немного отвлечься, попросил: — Лучше расскажи что-нибудь об артефактах. Хотя нет, лучше расскажи, с чего вообще эта история с Хранилищем началась.

Набрав в грудь воздуха для ответа, Этсу молча выдохнула.

— Уточни, — произнесла она. — Тебя интересует наша с Рафу история или с чего вообще все началось?

— Последнее, — ответил я. — Ваша история, уж извини, меня не очень интересует. Да и вряд ли ты честно ответишь. Я ведь правильно понимаю, в вашей личной истории секретов хватает?

— Это да, — кивнула она задумчиво. — Что ж, с чего все началось, я, пожалуй, могу рассказать.

— Темная история темных веков, — подал голос Рафу.

— Почему темных? — не понял я.

— Потому что начинается она примерно четыреста лет назад, — ответила Этсу. — Те времена… Да что уж там, мы о вступлении Аматэру в клан Кояма знаем больше, даже то, что, на секундочку, тысячу лет назад было. А вот времена ухода ёкаев из нашего мира пестрят темными пятнами. Так вот, четыреста лет назад… — произнесла она и вновь задумалась. Прерывать ее мысли я, естественно, не стал. — Примерно в ту пору род Минамото решил, скажем так, приподнять свой статус. Даже не так — изменить его. Они и до этого тихонечко ворчали, что, мол, Аматэру, может, и круты, но их «братскую» связь с императорским родом еще доказать надо, а вот они, и это все знают, как раз потомки принца, вышедшего из этого рода. Говорили они об этом тихо, а уж про «доказать» и вовсе шепотом, так как Аматэру тех времен… — запнулась она. — Я даже и не знаю, с чем сравнить их тогдашнюю силу и влияние. Клан Кояма в те годы сиял словно солнце. И был крайне агрессивен. Им это еще аукнулось после того, как Мэйдзи вернул власть своему роду. Не сразу, но обидчиков накопилось очень много, а Аматэру, потеряв Сикоку, сильно сдали в силе. Точнее, не из-за потери острова…

— Четыреста лет назад, — произнес Рафу, не оборачиваясь к нам.

— Да-да, увлеклась немного, — согласилась Этсу. — Кхм. Так вот. Минамото решили не ограничиваться словами, а получить официальное признание императорского рода. Сам императорский род в те времена был, прямо скажем, ничем, но и просто потребовать у него что-либо не получилось бы, так как за императором стояли Токугава. Нужен был повод. Причина, которую не смогли бы замолчать даже фактические правители страны. И этим поводом должен был стать подарок. И Минамото даже знали, где взять этот подарок. Тут, правда, встает вопрос — они заранее знали, куда идти, и потому приняли решение о смене статуса, или были настолько удачливы, что сразу после решения нашли, где взять подарок? Впрочем, это не важно. В любом случае сильно сомневаюсь, что Минамото понимали, за чем именно они идут. Да и если уж на то пошло, у них не было точных координат нужного места, на тот момент они знали очень мало… На самом деле это вольный пересказ всего того, что известно о той истории, — решила она неожиданно пояснить. — По факту мы не знаем о том, что у Минамото было на руках и как они пришли к тому, к чему пришли. В какой-то момент они заявили на всю страну, что Минамото — братский императорскому род и император должен это подтвердить. Это достоверный факт. То есть какой-то план у них был. И вся моя история строится на таких вот небольших фактах, часть из которых, правда, я почерпнула из записей отца, деда и прадеда. Так вот, возвращаясь к истории. Мы точно знаем, что в руки Минамото попала информация о месте битвы одного из древних императоров, но Минамото не знали точно, где это место, зато знали, кто им может помочь с поиском.

— Я… извини, прерву, — поднял я руку. — Битва императора с кем? Ну то есть… чем эта битва была так важна, что Минамото искали место ее проведения?

— Ты… — поджала она губы, — поменьше меня прерывай и все узнаешь.

— А сразу… Все, все, — махнул я рукой, решив не раздражать Этсу еще больше, — понял. Продолжай.

Прежде чем вновь заговорить, Этсу покачала головой.

— Так вот. Минамото знали, кто им может помочь с поиском, и этим кем-то были Ушедшие. В те времена их уже оставалось очень мало, а на территории Японии так и вовсе одна-единственная деревня. Так-то их было больше, но компактно проживали они только в одном селении. Там Минамото и нашли проводника. Я как археолог и историк крайне возмущена тем, что Минамото не описали, где находится место битвы, но что есть, то есть — никто до сих пор не знает, где пал император, сразивший Древнего.

После ее слов я практически мгновенно