Ну, здравствуй, муж! - Татьяна Абалова

Раздался громкий хлопок, и все стены судейского помещения разом вспыхнули.

— Смертельный огонь! — взревел Изегер. Видя, как стремительное пламя перекидывается с неживого на живое, он совершил то, что впервые сделал в 1918 году в России: открыл портал прямо в полу. Огромный, вбирающий в себя все пространство помещения. Люди, мебель, кучи бумаг разом рухнули в единственное место, которое могло спасти магов — в Источник.

Элькассар все рассчитал верно. Чтобы отвлечь внимание от своей персоны, сначала вывел из строя бессмертных, а затем занял огнем остальных.

* * *

Портал закончился черной стеной, об которую со всего маха ударились Александра и Элькассар.

Новый амулет Рвущих пространство принес тот же результат — еще один портал уперся в глухую стену.

— Что за проклятие! — король растирал ушибленный локоть и озадаченно взирал на непреодолимую преграду, за которой клубилась тьма.

Саша сползла на пол. Ее не держали ноги. Голова гудела. Александра поднесла пальцы к затылку, и те намокли от крови.

Элькассар вытащил новый амулет.

— Не утруждайте себя, — произнесла Саша. — Ничего не получится.

— Молчи, шваль!

— Вам не уйти. Просто некуда.

— Хаюрб зашьет тебе рот.

— Но не поможет вам. Больше никто не поможет вам.

— И кто остановит меня?

— Я.

Малюсенький светлячок всплыл над головой короля. Осторожность и любопытство заставили его взглянуть на наложницу песчаного короля, которая, вытерев окровавленную ладонь о штаны, полезла за пазуху. Вопрос, кто же она такая, не давал Элькассару покоя.

Он не боялся леди Верхову. Наверняка бастард кого-то из Первых.

«Дюша обвел богов вокруг пальца и сумел обзавестись потомством?» — хмыкнул король, ища похожие черты в жертве. Волосы светлые, глаза серые. Вполне может быть.

«Даже если это дочь Смерти, что она может против меня, с моим-то тысячелетним опытом? Сейчас, когда рана на голове лишает девку последних сил, она легкая добыча».

Саша медленно вытащила строн. Еще не рассмотрев его, но поняв, что на шее пленницы висит чей-то родовой амулет, король мысленно поздравил себя. Будет возможность поторговаться с Хаюрбом: рабыня со строном — ценное приобретение для гарема.

Золотая грива льва и черный камень с миллиардами звезд заставили оторопеть.

— Палач?! — Элькассар столько лет искал этот амулет, и вот он рядом. Стоит лишь протянуть руку.

«К Бездне Хаюрба! Амулет рода Забирающих магию — вот, что вернет мне трон!»

— Вы не дослушали свой приговор, Элькассар, — с трудом поднимаясь, произнесла Саша. — Я, Александра Вейховен из рода Забирающих магию…

— Глупая! Какая же ты глупая! — король, поняв, что проще будет убить, чем договориться с последней из рода Палачей, сорвал с себя один из амулетов — в воздухе повисла ледяная звезда. — Прощай!

Была бы она опытной, не тратила бы время на произнесение пустых пафосных слов, а еще там, в судейском кабинете, лишила его магии. Пусть пожинает плоды своей глупости.

Кровь запачкает чистоту строна? Ну и ладно. Сейчас не до формальностей.

Элькассар сложил руки на груди, ожидая, что Ледяное проклятие заморозит стоящую на дрожащих ногах пленницу, и не поверил своим глазам, когда звезда вдруг осыпалась мелким снегом.

— … приговариваю короля Агрида Элькассара Третьего, — голос Саши слабел, кровь пропитала рубашку на спине и уже холодила пояс штанов, — и всех его потомков…

Смертельный разряд молнии ослепил, и король, часто моргая, силился разглядеть, осталось ли хоть что-то от ненавистной девицы, но вздрогнул, как от удара хлыстом, когда вновь услышал ее голос. Он так и застыл с направленным на Сашу пальцем.

— …лишить магии.

Элькассар закричал от гнева, когда с его головы вдруг скатился венец Власти и сгинул где-то в темноте.

— Убью! — кинжал, когда-то подаренный королю патриархом рода Непобедимого Гестиха, жаждал крови. Его полет не смогла бы прервать ни одна магия — законы физики Палачам неподвластны. Цель близка, рука не дрогнула.

Саша распахнула глаза и смотрела как, будто в замедленной съемке, к ней приближается смертельное острие. Она молилась, вспоминая родных, оставленных на земле, Гаррона, с которым не успела попрощаться.

«Прости меня, мой мальчик, прости, — ее руки в извечном жесте защиты прикрыли еще плоский живот. — Не ушла от смерти твоя мамка».

Черная гора спрятала тлеющего светлячка и горящие самодовольством глаза короля. Тоненько дзинькнул кинжал, ударившись о что-то металлическое.

Александра потрогала гору. Доспехи. Черные, покрытые выпуклыми символами. Теплые. Коса поверх них с вплетенной в нее алой лентой. Шелк прохладный, ластящийся к рукам. Саша дернула за ленту. Гора ойкнула и обернулась.

— Мара?!

— Афарика… — выдохнул король и упал на колени.

— Все кончено, Элькассар, — произнес певучий голос. Как же богиня была похожа на закадычную Сашину подружку! — На этот раз действительно все кончено.

* * *

Поверхность Источника кривилась обломками мебели. Пенная волна прибивала к берегу намокшие бумаги. Посреди озера ножками вверх плавал огромный стол.

Небесная пара появилась в пещере внезапно. Шаагиль сбросил с плеч беспамятного короля и отошел к замершей у прохода Афарике, которая не спускала взора с идущей к берегу Саши. Засохшая кровь коркой вздыбливала кожаную курточку. Поступь девушки была нетвердой, лицо бледно, но преисполнено решимости вершить правосудие.

Гаррон, вошедший следом, кинулся было помочь, поддержать жену, но Афарика преградила ему путь мечом, показывая, что мешать Палачу не следует. Он не так слаб, как видится.

«Девочка все делает правильно! — Гердих стянул с себя набрякший от воды сюртук и, свернув его, подложил под голову притихшего Дюши. — Только в союзе с Источником можно возродить магию древних родов».

Александра Вейховен стояла над королем с закрытыми глазами. И не было в этот момент женщины прекраснее ее: лицо, светящееся изнутри, движения рук, выводящих в воздухе древние символы, плавны и неторопливы, слова, произносимые на языке Первых, просты и понятны. Строн на ее груди мерцал, выполняя свое предназначение — забирал магию у провинившегося рода.

Как уходит магия? Ее нельзя увидеть или определить по запаху, она не откликается болью или щемящей пустотой, но сотня магов, так или иначе вовлеченных в родство с Элькасаром Третьим, вдруг поняли, что стали простыми людьми. Когда-то они стремились войти в королевскую семью, теперь же раскаивались. Но их молитвы не приняли ни Небеса, ни Бездна. Когда-то они брезгливо произносили слово «немагийники» и считали себя высшей кастой, а теперь сами пополняли ряды обывателей. Взрослые и дети, даже те, что не родились, враз утрачивали магические способности. Амулеты, еще вчера наполняющие их силой, теперь эту силу высасывали. Строны больше не держались за шеи жен и сыновей, сыпались к их ногам, как перезрелые яблоки, и тут же исчезали.