Первопричина: Лагерь смерти - Артём Соболь

смотрит на нас. По пояс голый мужчина, в ошейнике и на поводке, морщится и прячет за спину трясущиеся руки. Двое людей, в белых халатах, перчатках и фартуках, прячутся за девушку.

— Влад, — поднимая бокал улыбается девушка. — Ну надо же. Ты пришёл, как и обещал. Рада, очень рада.

— Марта, — скалится Влад.

— Фрау Марта, — поправляет его девушка.

— Курва, — едва сдерживаясь рычит дед. — Хана тебе.

— Фи, как грубо, — кривится девушка. — И не правдоподобно.

Хана, тебе… Ух, как меня бесит общение с подобными деревенщинами.

— Мне кажется, ты не в том положении…

— А в каком, Влад? — закинув ногу на ногу улыбается Марта. — Что, будешь убивать меня? Так вот у меня есть как минимум три причины по которым ты меня не убьёшь.

— Перечислишь?

— Да, пожалуйста, Владислав. Сколько угодно. Итак, причина номер один. Я такая же как и вы одарённая. Вы же своих не трогаете. Причина номер два. Я нужна вам живой. Я много знаю и если останусь живой смогу многое рассказать. Причина номер три. Вы, большинство из вас советские солдаты. Поэтому, без суда вы меня не убьёте.

— Чушь полнейшая, — складывает руки на груди Влад. — И сейчас я объясню почему. Таких же, нам не жалко. Сестра Селестия, тому пример. Сдохла, мразь. Твои знания… Серафина уже посмотрела, ты не знаешь нихрена и никакой ценности для Союза не представляешь. По суду… Ну, думаю товарищ капитан и товарищ лейтенант просто не заметят того несчастного случая что здесь и сейчас произойдёт.

— Эм… — теряет всю уверенность Марта. — Подожди. Давай договоримся. Кхем… Владислав, ты же умный. Зачем тебе этот сброд? Пошли со мной. Уедем в Германию, жить будешь как король. У меня и замок есть, в Баварии.

— Я не могу жить как король, потому что несколько тысяч лет я жил как Император.

— Подожди, — совсем теряется Марта. — Стой. Ты должен знать. Я не виновата. Это всё мои способности. Внутри я не такая. Ну посмотри на меня. Разве могу я быть чудовищем? Мне и самой не нравилось. Но проклятая способность. Я же… Я же не специально.

— Вы слышали, — поворачивается к девушкам Влад. — Она не виновата. Это случайность. Вы как хотите, но я её убить не смогу.

— Фух, — встаёт с кресла Марта. — Владислав, ты просто чудо. Но над моим предложением всё же подумай. Союз всё равно проиграет, он уже проиграл. А у тебя со мной будут перспективы. Ну что, я пошла?

— Конечно, — улыбается Влад. Я тебе не трону. — Рука на такую красоту не поднимется. Маришка, Белка, она ваша.

— Влад! — упав на колени кричит Марта. — Нет. Ты не можешь так поступить. Пристрелите меня, но…

— Серафина, помоги сёстрам.

Марту тут же поднимает в воздух и растягивает. Подъезжает стол, Марта падает на него и оказывается опутанной полосами металла. Её одежда с треском рвётся и улетает в сторону.

— Какая ирония, Марта, — стоя у стола качает головой Серафина. — Мы поменялись местами.

— И что? Вы просто меня пугаете. Вы… А-а-а-а-а!

На бедре Марты трескается кожа. Узкая полоска отделяется от тела, сворачивается и падает на стол. Маришка подходит, берёт бутылку с жидкостью и льёт её на рану.

— Не нравится, сука? Не нравится? Это только начало, падаль. Сейчас ты всё почувствуешь.

— Подожди, сестра, — поднимает руки Белка. — Родные, милые, любимые, разрешите мне. За сына. Пожалуйста.

Девушки кивают, отходят. Белка хрустит пальцами, вздыхает. Наклоняется к перепуганной Марте и чмокает губами. Кивает Маришке и отходит от стола к стеллажам.

Маришка поднимает руки. В углу, над раковиной взрывается кран. Вода хлещет вверх, там собирается в шар и летит к столу. Зависает над Мартой, из него тянутся щупальца и проникают в рот Марты и другое, противоположное отверстие. Живот её раздувается, кажется что лопнет, но тут Маришка останавливается. Отходит…

— Я долго думала как именно убью тебя, — держа руку за спиной возвращается Белка. — Долго… Я мечтала, Марта, мечтала как сделаю с тобой нечто настолько ужасное, насколько это вообще возможно. Но, как только мы встретились, все мечты рухнули. Поэтому… Во! Это называется кипятильник.

— Прижигать будешь? — всхлипывает Марта. — Может не надо. Я проиграла, вы справились. Ну не так же…

— Прижигать? — удивляется Белка. — Марта, ты меня с собой не сравнивай. Мне надо не только поиздеваться, но и убить тебя. Поэтому…

Белка бежит к стеллажу, хватает банку вазелина, обмазывает кипятильник и с размаху всаживает его между ног Марты. Морщась от её криков хватает шнур, закрывает глаза берётся пальцами за вилку.

— Твари! — кричит Марта. — Биомусор! Вы все обречены. Третий Рейх раскатает вас и ваш поганый союз. Немецкие солдаты катком пройдут по остаткам вашего народа. А вы, твари… За то что сделали, вас заставят смотреть как солдаты насилуют ваших детей. Жалкие рабы. Шелуха! Лысые обезьяны. Проклинаю вас!

Белка закрыв глаза хмурится. Марта кричит громче, разрывая кожу о полосы металла пытается вырваться.

Все они стоят и молча смотрят на неё. Крики жертвы их не трогают. В глазах их ярость и злоба. Ни капли сострадания. И это страшно…

Крики Марты переходят в стоны. Она хрипит, дёргается, открывает рот и выплёвывает парящую воду. Живот её ходит ходуном, раздувается и наконец лопается.

Белка бросает шнур, рыдая убегает к двери и скрывается там. Через несколько секунд возвращается, с большой банкой в руках, садится на пол и раскачиваясь поёт колыбельную.

— Что с ней? — видя что все готовы расплакаться спрашиваю.

Ответа нет, поэтому иду к Белке, наклоняюсь и с ужасом вижу в банке ребёнка.

— Мама…

— Я этого слова так и не услышала, — продолжая раскачиваться монотонно произносит Белка. — И благодаря этой мерзости, увы не услышу.

— Новорождённый…

— Нет! — поставив банку вскакивает Белка. — Он даже родиться не успел! Эта сука вырезала его из меня и убила! Жалеешь её? Считаешь нас жестокими? У меня есть право быть жестокой. У меня