Кровь, слава и любовь - Жюльетта Бенцони

Приближался королевский шатер. Маргарита с ужасом смотрела, как он увеличивается в размерах. Это был самый опасный, решающий момент всего путешествия. Она знала, что сначала кардинал выйдет из кареты, затем, под видом того, что кучеру надо где-то его подождать, они отправятся в укромное место, где заботами неизвестного друга для нее уже приготовлена оседланная лошадь.

– Храни вас господь! – едва слышно прошептал кардинал, выходя из кареты.

Маргарита оставалась безучастной, она даже не пошевелилась. Ей казалось, что от ужаса все ее тело налилось свинцом. В те недолгие минуты, когда Франциск, спустившись на землю, шел по направлению к палатке, время будто остановилось. Молодая женщина вся обратилась в ожидание: когда же наконец карета снова тронется с места.

Карета тронулась. Кучер совершенно спокойно развернул лошадей, проехал немного дальше того места, где они обычно останавливались, и натянул вожжи. Одна из лошадей заржала, и из темноты показался силуэт мужчины, лица которого было не видно за широкополой шляпой. Незнакомец подошел к карете.

– Все готово, – только и сказал он.

Несколько минут спустя Маргарита вместе с неизвестным другом уже скакала галопом по дороге в Тионвиль, оставив кучера с лакеями дожидаться возвращения своего господина, возможно, весьма не скорого.

Разумеется, добравшись до Тионвиля, маленькая герцогиня чувствовала себя совершенно разбитой, но она скакала бы, не позволив себе ни единой жалобы, до самого края света, лишь бы там ожидало ее свидание с Гастоном. Город принадлежал испанцам. Месье, брата короля Франции, принимали там очень радушно. Приезд его молодой жены был встречен единодушными приветствиями всего населения. Идальго с белоснежными зубами, высоко державший голову из-за своего накрахмаленного воротника, взял ее лошадь под уздцы, чтобы проводить Маргариту к дому, где Гастон только открывал глаза. Тем не менее принц, распахнув объятия, вышел навстречу жене, и глаза его сияли радостью.

На этот раз потрясение оказалось слишком сильным для молодой женщины, едва завершившей безумную ночную скачку. Неспособная даже нормально спешиться, она просто соскользнула в руки мужа и лишилась сознания.

Обморок длился недолго. Нежные заботы Гастона вскоре позволили ему добиться желанной цели: Маргарита открыла глаза и, счастливая и смущенная, прошептала:

– Ах, мой прекрасный повелитель! Никогда бы я не поверила в то, что рассказывают романы о принцессах-изгнанницах, если бы не пережила всего этого сама…

Потом они замолчали. Настоящее счастье не нуждается в словах, чтобы себя выразить. Но кое-что омрачало для Гастона радость встречи. Он считал Тионвиль недостаточно надежным местом. Город находился слишком близко от позиций, занятых королевскими войсками. Назавтра же он вместе с Маргаритой переехал в Намюр, где они и обосновались. Оказавшись в безопасности, герцог Орлеанский решил все-таки узаконить свой брак, заставить всех признать его, объявил о нем в собственноручно написанных письмах папе и всем иностранным государям, а затем для пущей верности повелел архиепискому Малинскому благословить его еще раз, теперь – публично, чтобы никто уже не мог даже заподозрить, что он женат не по-настоящему…

Но этих мер оказалось недостаточно. Людовик XIII все-таки не признал себя в этом вопросе побежденным. С самого начала 1634 года началось преследование герцога Карла Лотарингского за похищение наследника французского трона. Шестнадцатого января король издал официальное заявление о том, что никогда не согласится на брак своего брата с Маргаритой Лотарингской. Вскоре Карлу, позволившему себе ко всему еще и роскошь оказаться двоеженцем, пришлось оставить свой трон и бежать. Герцогская корона была передана его брату Франциску, который в связи с этим обстоятельством снял с себя кардинальский сан, вернулся в свет и женился на сестре герцогини Николь, Клод де Бар. Но новая чета не успела насладиться пребыванием на престоле. Людовик XIII опять пошел в наступление, и Франциску с молодой женой, переодетым крестьянами, пришлось в свою очередь бежать из Нанси.

В течение всего этого времени эмиссары Людовика день и ночь слонялись по дорогам Брюсселя, чтобы попытаться вернуть во Францию этого совершенно невыносимого Месье. Они так старались поймать беглеца и их было так много, что мятежник решил все-таки попытать счастья. Его последняя капитуляция принесла ему такой богатый урожай, что теперь он наделся урвать не меньше. И в одно прекрасное утро… он распрощался с Маргаритой.

– Вам лучше оставаться здесь, дорогая, – сказал он жене. – Вы ждете ребенка, а кроме того, без вас будет удобнее отстаивать наше дело. Я буду ощущать большую свободу. Мой брат вспыльчив и бывает жестким, но в глубине души это добрый человек. В конце концов он поймет, что мы слишком любим друг друга, чтобы согласиться жить в разлуке. Верьте мне, ждите от меня вестей. Я уверен, что скоро, очень скоро мы снова встретимся, на этот раз навсегда…

Бедная Маргарита снова поплакала, снова помахала платочком, снова посмотрела в спину удаляющегося в туче пыли мужа и снова принялась ждать. Вот только на этот раз ожидание затянулось больше чем на десять лет!

Вернувшись во Францию и удобно устроившись в своем родовом замке в Блуа, который всегда был самым любимым его жилищем, Месье принялся неустанно изводить своего брата. Он требовал признания союза с Маргаритой законным. Больше того, он продолжал принимать участие в заговорах, покидая своих сообщников, едва эти бесконечные заговоры оказывались раскрыты. Это случалось с такой привычной регулярностью, что он не испытывал при этом ни малейших угрызений совести.

Несмотря ни на что, 8 февраля 1637 года в Орлеане состоялась встреча двух братьев. Они расцеловались и решили положить конец «недоразумениям». Король согласился наконец признать женитьбу Гастона при условии, что брак будет заключен «заново, по всем правилам и в соответствии с обычаями, принятыми для таких случаев в королевстве»…

А это означало, что чуть ли не вся предыдущая жизнь Месье ставится под вопрос. Приняв условия короля, Гастон согласился бы сам признать недействительными два предыдущих венчания. Значит, все их с Маргаритой дети (к тому времени она уже произвела на свет пятерых) считались бы незаконными. Тем не менее он все-таки уцепился за лучик надежды, стараясь как можно больше затянуть окончательное решение.

5 сентября 1638 года Месье потерял свой титул наследника французского престола: королева только что родила будущего Людовика XIV. Гастон несколько утешился при мысли, что, может быть, теперь по отношению к нему будут не так непримиримы. А кроме того… у него ведь всегда оставалась возможность организовать заговор!

Только находясь на смертном одре, 14 мая 1643 года Людовик XIII дал наконец брату желанное разрешение на брак, не выдвинув при этом никаких условий. Назавтра же специальный курьер отправился во Фландрию, и Маргарита смогла наконец покинуть страну, так долго заменявшую ей родину, страну, где, на ее взгляд, она слишком редко, только от случая к случаю, принимала у себя возлюбленного супруга.

Встреча мужа и жены, воссоединенных на вечные времена, была незабываемой. Они обнаружили, что любят друг друга точно так же, как в первые дни знакомства, и долго стояли, обнявшись и поливая друг друга слезами радости. Старые стены Люксембургского дворца, которые столько помнят, наверняка сохранили воспоминание и об этой трогательной встрече.