Исключительные - Мег Вулицер

Трагедия две тысячи первого – взрыв в башнях – близнецах, ненадолго уравняла всех американцев. Люди заговаривали друг с другом на улицах, и узнавали в других свой собственный страх и беззащитность. Жюль впервые за всю свою практику дала клиентам домашний телефон. Звонки сыпались один за другим, и она каждый раз брала трубку. Иногда телефон звонил ужасно не вовремя – перед сном, во время обеда, или глубокой ночью. И всегда чей-то голос говорил что-то вроде:

– Жюль? Это Дженис Кинг. Простите, что беспокою, но вы сказали, что я могу вам позвонить. Жюль, мне так страшно…

Жюль всякий раз поднималась с постели и уносила телефон в другую комнату, чтобы поговорить с клиентом наедине. Она тоже была напугана, но не впадала в панику. Из-за случившегося в ее обычной работе возникла пауза, но Жюль не могла позволить себе истерики, как это было в разгар борьбы со СПИДом. Вместо этого она бросила все силы на помощь клиентам, и старалась не позволять устраивать истерики и им. Сильвия Кляйн, женщина, чья дочь умерла от рака груди несколько лет назад, пребывала в полнейшем ужасе и никак не могла с ним совладать.

– А что если они еще раз на нас нападут, Жюль? – постоянно спрашивала она. – Вдруг это случится посреди ночи? Вдруг я проснусь, услышу все это, но не смогу взять себя в руки и просто начну кричать?

– Тогда звоните мне, – говорила в таких случаях Жюль. – Будем кричать вместе.

Сильвия Кляйн никогда не звонила ночью – она всегда звонила ранним утром. А в начале сентября, когда она посреди недели ехала в Нью-Джерси, чтобы повидаться с внуками, ее машина попала в пробку в тоннеле Холланда. Судя по радиосводкам, причиной пробки стала какая-то мирная полицейская акция. Однако машины не двигались, и Сильвия решила, что это – оно, и она вот-вот умрет. Тогда она снова сможет быть со своей любимой бедной дочерью Эллисон, но больше никогда не увидит ни внуков, ни мужа. Когда «Аль-Каида» приведет в действие свой детонатор, где бы он ни находился, какая-нибудь машина взорвется, а вместе с ней – и все машины вокруг, тоннель заполнится ядовитым газом, и она умрет прямо в своем «Ниссане Стэнзе». Но даже в таком положении, запертая в машине, как в ловушке, и вынужденная смиренно ожидать смерти, она не забыла позвонить Жюль.

Жюль в это время занималась на велотренажере, зажатом в углу рядом со шкафом Денниса в их спальне.

– Жюль! – выпалила Сильвия в трубку. – Мне кажется, я сейчас умру!

В последний раз Жюль слышала подобное от Денниса, когда они сидели в ресторане. У него тогда был очень тяжелый период. И сейчас она сказала Сильвии то же, что и ему тогда:

– Вы не умрете. Но все хорошо, я здесь, я не буду класть трубку и никуда не уйду.

И она действительно не стала вешать трубку. Они с Сильвией беседовали о совершенно отвлеченных вещах. Затем, по прошествии часа, когда все темы для разговора были исчерпаны, Жюль предложила Сильвии включить CD-проигрыватель.

– У вас есть какие-нибудь диски?

– Да, есть… правда, это диски Карен.

– Там есть песни Джули Эндрюс?[20]

Жюль знала, что в детстве Карен очень нравилась Джули Эндрюс.

– Нет… не думаю. Хотя, погодите-ка, есть! Песня из «Моей прекрасной леди».

– Включайте! – подбодрила ее Жюль.

«Я могла бы танцевать всю ночь», – запела Джули Эндрюс.

Сильвия начала подпевать ей, и Жюль тоже. Трио их голосов звучало в машине, пока пробка не рассосалась и движение не возобновилось.

Несколько дней спустя, когда тот жуткий месяц уже близился к концу, Деннис и Жюль убирали со стола после ужина. Рори на тот момент было почти двенадцать, и она неторопливо раскатывала по квартире на скейте – делала что угодно, лишь бы не заниматься ненавистными уроками. Телевизор был включен, как и всегда в последнее время. По всем каналам показывали одни и те же жуткие дымящиеся кадры. По «Си-Эн-Эн» шло какое-то ток-шоу. Деннис задержался на нем на секунду, а затем переключил, но Жюль внезапно перехватила его и сказала:

– Подожди, назад!

Гостьей на ток-шоу была какая-то сорокалетняя блондинка. На ней было обтягивающее платье, а в ушах – сережки, похожие на грубые куски необработанного золота. Лицо у нее было жесткое, но в то же время пронизанное болью.

– Это она… – в шоке пробормотала Жюль.

– Кто? – удивленно переспросил Деннис, и тут на экране появился текст: Кэтрин Краузе, генеральный директор «Бейлис МакКолтер». Это была компания, потерявшая в тот день четыреста шестьдесят девять сотрудников. Двенадцатого сентября генеральный директор публично поклялся, что будет и дальше выплачивать зарплату и оплачивать медицинскую страховку семьям погибших. До этого Жюль только читала о ней, но никогда не видела.

– Кэти Киплинджер, – сказала Жюль. – Я не уверена, но, кажется, да. Боже, как же мне хочется позвонить Эш! – сказала она. – Но это будет очень странно. Лучше позвоню Джоне.

И как только он поднял трубку, она тут же выпалила:

– Включи «Си-Эн-Эн». Скажи, кажется мне или нет.

– Что-то случилось? – спросил Джона и включил телевизор. Там как раз шла реклама лекарства от эректильной дисфункции.

– Подожди немного.

Когда возобновилось ток-шоу, он молчал целых десять секунд, а потом тяжело выдохнул и сказал:

– Тебе кажется, что это она, да?

Жюль услышала на заднем плане голос Роберта:

– Кто – она?

– Да, – ответила Жюль.

– Мне тоже.

После этого Жюль и Джона разговаривали еще целый час. Кэти их потрясла – она как будто шагнула в их мир прямиком из портала, ведущего в другое время. В последний раз Жюль видела ее двадцать пять лет назад, в кофейне. Тогда Кэти была подростком и сгрызала ногти на руках до мяса. Теперь на ее ногтях был идеальный маникюр, а лицо было напряженным, но опять-таки очень печальным. Она неплохо научилась держаться на публике, тем более в такой момент, когда просто разваливалась на куски.

– Хотите сказать что-нибудь людям, которые вас осуждают? – спросил ведущий, наклонившись к ней так, словно хотел не то поцеловать, не то ударить ее.

– Хочу сказать, что я сдержу свое обещание.

– Но вдовы и вдовцы говорят, что вы этого не делаете. Их чеки не принимают, они потеряли медицинскую страховку – причем в самый тяжелый момент.

– Просто их деньги еще не пришли, – сказала Кэти. – Я подумала, что у нас получится задействовать отдел электронных продаж и сразу приступить к делу, что нас выручат наши собственные средства, но ничего не вышло. Послушайте, я просто прошу семьи пострадавших совсем немного потерпеть. Как вы знаете, сейчас мы как раз пытаемся организовать фонд помощи. Будем рады любым вложениям. Но что нам действительно нужно – так это чтобы все просто запаслись терпением. Я не останусь в стороне.