📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгРоманыЕдинственная наследница - Звева Казати Модиньяни

Единственная наследница - Звева Казати Модиньяни

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 108 109 110 111 112 113 114 115 116 ... 123
Перейти на страницу:

– Сопротивляться – это твое право, – согласился он. – А я могу дать тебе только один совет. Оцени его во столько, сколько он стоит.

– А именно? – спросила она, прищурясь.

– Отступись. Это равносильно успеху, когда нельзя победить. Ты меньше потеряешь, дав свободу Арриго. Ты даже немало приобретешь. И среди прочего, – добавил он, – мое покровительство и мою дружбу.

Сильвия не слушала его.

– Я не могу допустить, чтобы какая-то женщина восторжествовала надо мной, – сказала она, – даже если она дочь Чезаре Больдрани.

– Но Анна одержит победу все равно. – Чезаре пытался заставить ее трезво взглянуть на вещи. – Победит и без меня. Она уже победила вопреки моей воле.

– Вы не можете этого понять, – прошептала Сильвия, начиная плакать.

– Это почему же? – Чезаре взял ее за плечи, пытаясь утешить и успокоить.

– Потому что вы мужчина, – сказала она сквозь рыдания.

– Вытри свое прекрасное личико, – сказал он, протягивая ей белый батистовый платок.

– Этот развод стал бы для меня нестерпимым оскорблением. – Она была искренна.

– Другого не дано, девочка моя, лучше смириться, – погладил он ее по щеке. – Анна и Арриго любят друг друга или думают, что любят, что, по сути, одно и то же. А для тебя Арриго – только пьедестал. Потеряешь один – я предложу тебе другой.

– Я должна была предвидеть, что вы не поймете. Вы говорите, что были на моей стороне, а на самом деле против меня. Это правда, я не люблю Арриго. И знаю, что он меня не любит. Но так во всех браках, которые мне известны, и, наверное, во всех, которые известны вам. Если любовь была бы главным в семье, то семьи не существовало бы. Я не откажусь от своих прав. И буду защищаться всеми средствами, которыми располагаю.

Лицо Чезаре стало бесстрастным.

– Я надеялся, – проговорил он, – что ты пришла с миром. – Он вытащил сигарету из дорогого старинного портсигара, закурил и выдохнул голубое облако дыма.

Женщина поглядела на него с вызовом.

– Мне неприятно говорить это вам, – начала она, – но, если будет необходимо, я не остановлюсь перед скандалом.

– И намереваешься раздуть его с помощью своих газет, – заметил Чезаре равнодушно.

– Да, – решительно подтвердила она.

– Даже известие о браке Маргарет Английской с фотографом Тони Армстронгом Джонсом не произвело особого впечатления на публику, – скептически возразил Чезаре. – Сегодняшних обывателей не особенно интересует адюльтер. – Он был удивлен, что она сама не понимает этого.

– Я имею в виду совсем не то, что вы думаете. Если ваша дочь не отступится от Арриго, – пригрозила она, – я опубликую письма, с которыми вы знакомы.

– Какие письма? – Чезаре насторожился, почувствовав опасность, которая грозила ему из глубин прошлого.

– Письма Немезио Мильковича к Марии…

– Ну, хватит! – хлопнул рукой по столу он. Шрам на его щеке побледнел и сделался очень заметен. Но только на мгновение. – А ты смела, девочка, – усмехнулся он. – Я, кажется, тебя недооценивал.

– Вы не оставили мне другого выбора. – Сильвия почувствовала, как ладони у нее стали влажными, но не опустила перед ним глаз.

– Ты более отчаянная, чем я думал, – сделал ей комплимент Чезаре. – И у тебя неплохие ищейки среди твоих репортеров, если им удалось разыскать в старых архивах фашистской полиции два или три завалявшихся там письма.

– Эти письма могут вызвать скандал вокруг довольно темной истории вашей семьи, – многозначительно сказала она.

– Значит, ты и в самом деле готова на все, – сказал Чезаре. Он чувствовал неодолимое желание избить ее, но также и соблазн овладеть ею. Его возбуждала эта холеная красивая самка, эта особа без чести и совести, но гибкая и опасная, как змея. – …Готова на все.

– На все, – выдохнула она ему в лицо голосом тихим и неожиданно хриплым, прочитав в его глазах эту вспышку желания, своей внезапностью ошеломившую ее.

– Тогда раздевайся.

Сильвия помедлила немного и вдруг начала раздеваться, словно в сомнамбулическом сне. Она раздевалась под взглядом старика, становившегося все более холодным и бесстрастным.

– Итак? – спросила она, носком ноги отбросив свои туфли на высоких каблуках. Ее драгоценности на круглом столике рядом с диваном лежали сверкающей кучкой. Маленькая и беззащитная без прикрывавшего ее бастиона изысканной одежды, она не вызывала уже желания, а скорее чувство неловкости. Ее нагота напомнила ему ту голую шлюху в Удине, которая была первой и последней в его жизни. Смуглая, с короткими черными волосами, она валялась на еще не остывшей от прежних посетителей постели. «Иди сюда, хорошенький солдатик», – вспомнилось с омерзением ему. Нечто похожее чудилось и в тяжелой груди Сильвии, в ее круглых ягодицах, в ее длинных и стройных ногах.

– Можешь снова одеться, если хочешь, – сказал он холодным тоном.

Прекрасное лицо Сильвии вспыхнуло от гнева.

– То, что ты со мной сделал, отвратительно! – воскликнула она, бросаясь к своей одежде, которую пыталась лихорадочно надеть на себя. – Ты хотел унизить меня!

– Нет, – сказал он, – просто я передумал.

– Да ты просто уже не способен на это, – прошипела она свистящим голосом, стремясь посильнее уязвить его.

– Если это тебя утешит, то ради бога, – примирительно сказал он. – Но правда в другом. Много лет назад в солдатском борделе я имел первое и единственное в своей жизни сношение с проституткой. Я ничего не имею против них. Тогда я познакомился с одной, которая по-своему была со мной нежна. Сегодня я познакомился с другой, гораздо более шикарной. Но дело в том, что меня не тянет к проституткам.

– Ты мне омерзителен! – выкрикнула она.

– Это твое право. Ты можешь воспринимать меня как угодно. – Он повернулся к ней спиной и достал сигарету из своего старинного портсигара.

– Я опубликую эти письма, даже если это будет стоить мне жизни, – поклялась она, пытаясь привести в порядок свое платье. – Судя по тому, как ты вел себя сегодня, неудивительно, что твоя маленькая Анна – дочь другого мужчины.

– Есть вещи, графиня Валли, – сказал он, спокойно улыбаясь, – которые отец должен доказывать только себе самому. – Он снова принял официальный тон. – Я знаю то, что должен знать, и не боюсь скандальных разоблачений. У меня нет к вам вражды. Скажу больше: ваша решимость восхитительна. Но я не переношу шантажа. Я и в самом деле ненавижу эти письма. Но по другим причинам, отличным от тех, о которых вы думаете. – Внезапно он почувствовал себя старым и усталым. Таким его делали те темные годы сомнений и разрыва с Марией. – Вы не опубликуете эти письма, потому что, когда вы выйдете из этой двери, у вас не будет никакой власти над прессой – ваши газеты не будут больше вашими. – Он решил это мгновенно, в несколько секунд. Он подошел, чтобы попрощаться с женщиной: спокойный и безмятежный, точно после обычной деловой встречи.

1 ... 108 109 110 111 112 113 114 115 116 ... 123
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?