Княжий пир - Юрий Никитин

Семь златоверхих башенок было на церквушке, но все их сшибкалеными стрелами Илья под хохот и радостные вопли народа. Вдобавок и дверивышиб… Владимир тогда велел связать Илью и посадить в сруб, но вовсе не зацерковь, а чтобы не покалечил больно много народа. А утром позвал к себепохмелиться, порасспрашивал о заставах, велел кузнецам срочно осмотреть оружие,доспехи, починить, перековать коня, снабдить старого богатыря всем, чтопонадобится на охране кордонов Руси. А когда Илья отбыл, велел довершитьначатое Ильей. На месте церкви поставили столб Велеса, а на жертвенном камнетри раза в год приносили в жертву быков и телят.

Но ромеи не унимаются. Накинуть петлю христианства –это славянского волка превратить в овцу. А кто же платит овце дань?

Заснул под утро, мерещилась разная нечисть, а на восходесолнца раздраженно услышал гул встревоженных голосов. Привычно ухватился замеч, сердце колотилось, на страшный миг почудилось, что в дверь ломятся убийцы,посланные вероломным Ярополком, с трудом опомнился, ведь он уже не гонимый, какзверь, беглец, за шкуру которого назначена награда, он – великий князь,враги повергнуты, Ярополк убит…

Из верхнего окна светелки видно было море крыш, все намногониже княжеской, к тому же его терем на высоком холме, дальше крыши хибарокремесленников, базары, свободные места для конных ристалищ, игр, потешных боев,капища, священные рощи…

Восток озарился розовым, алым цветом окрасились облака.Солнце еще не выглянуло из-за виднокрая, а розовый отсвет упал на землю,растворился среди темной зелени. В глаза больно кольнуло солнечнымзайчиком. Он вздрогнул, даже отшатнулся. На дальнем холме, прямо напротивкапища Сварога и слева от поля для конных скачек, блистало нечто яркое, сыпалоразноцветными искрами, словно сама радуга опустилась на землю и приняла форму…затейливо изукрашенного теремка!

Владимир стиснул кулаки. Несмотря на режущий глаза блеск, онразличил знакомые формы терема, а на куполе – блистающий золотом крест.Храм христианского бога, именуемый церковью! Кто, кто посмел поставить?!

И еще вопрос, от которого по спине пробежал неприятныйхолодок. Кто сумел за одну ночь возвести такое ­чудо?

На ходу опоясываясь мечом, он выбежал на крыльцо. По дворуметались всполошенные гридни. У коновязи лошадь вдруг оборвала повод,мелькнуло под копытами тело, она понеслась вдоль забора, красиво распустивгриву и бешено раздувая ноздри. У раскрытых ворот стояли двое срастопыренными руками, Владимир, даже глядя в их затылки, знал, как вытаращилиглаза и глупо раскрыли рты.

Конь с разгону задел одного боком, страж отлетел в сторону,Владимир с удовольствием услышал глухой стук о деревянный столб. Лошадьунеслась, двое на конях запоздало бросились в погоню.

Подбежал гридень Дубок, преданный аки пес и с огнем вовзоре:

– Велишь, княже?..

– Велю, – согласился Владимир. Спохватился,приказывать-то нечего. – Зови воеводу, надо поглядеть, чьи это дела непотребные!

Пока готовили ему коня, он с высокого крыльца наблюдал, какиз городских ворот бегут пешие и скачут конные, как вокруг холма церквиначинает скапливаться народ. На добрых сытых конях прискакали бояре с Горы. Проних поговаривали, что при Ярополке были христианами. Важно распушив бороды,озирали народ, затем то один, то другой, решившись, расстегивали на грудирубахи, чтобы видны были золотые кресты на цепочках, степенно слезали в рукиуслужливых гридней, шествовали к церкви.

Владимир в сопровождении двух гридней неспешно выехал содвора, народ обгонял, все мчались к чудесно появившейся церкви. Чудо, сказал онсебе в смятении. Но ведь всякие чудеса – это от старых богов! Вера в Яхве, откоторого отделились веры в Христа и Аллаха, запрещает чудеса. Если сотворитьчудо, то это удар по церкви. Или проклятые ромеи пытаются так пробраться всеверные земли, идут на уступки местным богам?

Люди стояли тесным кругом у церкви, но близко все же подойтине решались. Очень редко то один, то другой, внезапно решившись, с маху бросалшапку оземь, крестился и бежал к приглашающе раскрытым вратам.

Владимир слышал возбужденные разговоры:

– Неужто ихние боги сильнее?

– Дурень, у них один бог, а у нас много!

– Ну и что?

– А то, что наши побьют.

– Не побили же?

– Значит, наши разрешили. Наши боги добрые.

– Братцы, а может, заглянуть хоть одним глазком?..

– Ты как хошь, а я наших предавать не стану…

Владимир пустил коня вперед, перед ним боязливорасступились. Он чувствовал почтительные и боязливые взгляды, но не оглядывался,послал коня по холму. Возле раскрытых врат остановил, осмотрелся.

Из церкви мощно тянуло ладаном, еще чем-то непонятным, носмутно знакомым, доносился размеренный гул голосов молящихся. Его чуткое ухоразличило высокие голоса певчих, что тут же тонули в мощном рыке дьяконов.

Подскакал запыхавшийся Претич:

– Что делать, княже?

– А что мы можем? – огрызнулся Владимир.

– Да порубить всех к такой матери!

– Нельзя, – ответил Владимир сожалеюще.

– С чего ты такой добрый стал?

– Я не добрый, я просто не совсем еще дураком с вамистал. Это ж чудо, верно? А народ чудеса больше блинов любит… Даже большедраки на свадьбах. Жизнь-то серая, а тут такое диво! Даже те, кто стоит застарых русских богов, осудят. Нет, надо что-то другое…

Воевода с надеждой смотрел на князя, известного как отвагойи благородством, так и злым коварством, которого набрался, пока служил приимператорском дворце в Византии.

– А что?

Владимир с досадой пожал плечами:

– Если бы знал…

– Так придумай!

– Не придумывается, – признался Владимир. –Чересчур необычное. Такого еще не было.

Воевода беспокойно задвигался на седле:

– Ты того, не засни… Вон как прут! Как столько и влазит.

Владимир и сам ревниво поглядывал на народ, что пер вцерковь так, словно там раздавали горячие блины с медом. На растерянныхдружинников князя поглядывали сперва с опаской, затем уже насмешливо, а затем,видя, что те лишь сопят в тряпочку, начали выкрикивать что-то обидное, делалинепристойные жесты, от которых дружинники дергались, выхватывали мечи дополовины, со стуком бросали обратно.

– Тоже мне, христиане, – бросил Владимир зло. –Христиане должны быть покорными, как скот!

– Да какие они христиане, – сказал Претичнасмешливо. – Это чтобы тебе досадить, кресты на шею надели.

– Знаю. Это они, дурни, не знают, что потом им гордые головыпригнут, ярмо наденут…