Откуда приходят герои любимых книг - Юлия Андреева

Он шел в старом широком пиджаке с отвисшими карманами, останавливаясь перед витринами книжных магазинов и с жадностью рассматривая выставленные книги по высшей математике и астрономии. Он шевелил губами, как бы произнося неслышные заклинания на неком древнеславянском диалекте, которые можно было по мимике понять примерно так:

„О, Даждь-бог, даждь мне денег, дабы мог я купить все эти драгоценные книги, так необходимые мне для моей поэзии, для моих досок судьбы“.

В одном месте на Никитской он не удержался и вошел в букинистический магазин, где его зверино-зоркие глаза еще с улицы увидели на прилавке „Шарманку“ Елены Гуро и „Садок судей“ второй выпуск — одно из самых ранних изданий футуристов, напечатанное на синеватой оберточной толстой бумаге, посеревшей от времени, в обложке из обоев с цветочками. Он держал в своих больших лапах „Садок судей“, осторожно перелистывая толстые страницы и любовно поглаживая их.

— Наверное, у вас тоже нет денег? — спросил он меня с некоторой надеждой.

— Увы, — ответил я.

Ему так хотелось иметь эти две книжки! Ну хотя бы одну — „Садок судей“, где были, кажется, впервые напечатаны его стихи. Но на нет и суда нет.

Он еще долго держал в руках книжки, боясь с ними расстаться. Наконец он вышел из магазина еще более мешковатый, удрученный».

Брунсвик — его прототип ваятель Осип (Иосель Аронович) Цадкин (1890–1967). Катаев рисует вот такой его портрет: «Он стоял передо мною, как всегда чем-то разгневанный, маленький, с бровями, колючими как креветки, в короне вздыбленных седых волос вокруг морщинистой лысины, как у короля Лира, в своем синем вылинявшем рабочем халате с засученными рукавами, с мускулистыми руками — в одной руке молоток, в другой резец, — весь осыпанный мраморной крошкой, гипсовой пудрой и еще чем-то непонятным, как в тот день, когда я впервые — через год после гибели Командора — вошел в его студию».

Цадкин родился 14 июля 1890 г. в Витебске. По сведениям самого скульптора, его отец — Ефим Цадкин, крещеный еврей и профессор классических языков в Смоленской семинарии, мать — София Лестер — происходила из семьи шотландских кораблестроителей. С 1905 г. Осип Цадкин учился в английской художественной школе, для чего переехал к родственникам на север Англии. Затем перебрался в Лондон, где учился в Политехнической школе и посещал Британский музей. В 1910 г. обосновался в Париже на Монпарнасе, работал в «Улье» («Ла Рюш»). В 1911 г. его работы выставляются в Осеннем Салоне и Салоне независимых. Дружил с Аполлинером, Брынкуши (Бранкузи), Пикассо, Бурделем, Матиссом, Делоне, Модильяни, выставлялся в Берлине, Амстердаме, Лондоне.

Так же, как Катаев, участвовал в Первой мировой войне, отравился газами и демобилизован в 1917 г.

«Я сделался свидетелем недолгой славы Брунсвика. Кажется, его звали именно так, хотя не ручаюсь. Память мне изменяет, и я уже начинаю забывать и путать имена». На самом деле, память у Катаева отменная. И тут перед нами открывается другая тайна. В романе Брунсвику уделяется роль скульптора, который призван создать скульптуры друзей Катаева, то есть сохранить их для истории, дав им новую жизнь в каком-то необыкновенном светящемся, возможно инопланетном, камне. Функция, которую писатель делит со скульптором, приглашая его таким образом в соавторы. Скорее всего, такая щедрость неслучайна и допустимо предположение, что на самом деле Брунсвик — собирательный образ, что-то в нем от Цадкина, а что-то от самого Катаева.

Впрочем, вернемся к Цадкину. «Его студия, вернее, довольно запущенный сарай в глубине небольшого садика, усеянного разбитыми или недоконченными скульптурами, всегда была переполнена посетителями, главным образом приезжими англичанами, голландцами, американцами, падкими на знакомства с парижскими знаменитостями. Они были самыми лучшими покупателями модной живописи и скульптуры. У Брунсвика (или как его там?) не было отбоя от покупателей и заказчиков. Он сразу же разбогател и стал капризничать: отказываться от заказов, разбивать свои творения.

У него в студии всегда топилась чугунная печурка с коленчатой трубой. На круглой конфорке кипел чайник. Он угощал своих посетителей скупо заваренным чаем и солеными английскими бисквитами. При этом он сварливым голосом произносил отрывистые, малопонятные афоризмы об искусстве ваяния. Он поносил Родена и Бурделя, объяснял упадок современной скульптуры тем, что нет достойных сюжетов, а главное, что нет достойного материала. Его не устраивали ни медь, ни бронза, ни чугун, ни тем более банальный мрамор, ни гранит, ни бетон, ни дерево, ни стекло. Может быть, легированная сталь? — да и то вряд ли. Он всегда был недоволен своими шедеврами и разбивал их на куски молотком или распиливал пилой. Обломки их валялись под ногами среди соломенных деревенских стульев. Это еще более возвышало его в глазах ценителей. „Фигаро“ отвела ему две страницы. На него взирали с обожанием, как на пророка.

Я был свидетелем, как он разбил на куски мраморную стилизованную чайку, косо положенную на кусок зеленого стекла, изображающего средиземноморскую волну, специально для него отлитую на стекольном заводе.

Словом, он бушевал.

Он был полиглотом и умел говорить, кажется, на всех языках мира, в том числе на русском и польском, — и на всех ужасно плохо, еле понятно. Но мы с ним понимали друг друга».

Скульптура Цадкина, прошедшего через воздействие кубизма, близка к экспрессионизму. В его работах наличествуют разрывы, пустоты, благодаря которым частью скульптуры становится то кусочек окружающей природы, то просвечивающая изнанка самой статуи. До 1958 г. Цадкин преподавал в парижской Академии Гранд-Шомьер. В 1965 г. вышла представительная монография «Тайный мир Осипа Цадкина», включающая его литографии, стихи, фотографии художника.

Наследник — Лев Исаевич (Ицкович) Славин. Родился 15 (27) октября 1896 г. в Одессе, в семье служащего. В Одессе же он и познакомился с Катаевым. Учился в Новороссийском университете. В 1916 г. с первого курса мобилизован в армию, участвовал в Первой мировой войне. Самый известный роман Славина «Наследник» вышел в 1931 г. Как нетрудно догадаться, именно по названию романа Катаев дает своему герою узнаваемый псевдоним.

Катаев знал Славина достаточно хорошо, начиная с 1919 г. они часто пересекались в «Коллективе поэтов», где, кроме них, бывали Э. Багрицкий, И. Ильф, Ю. Олеша и др. Первая публикация Славина состоялась в журнале «Коммунист». После того как Лев Исаевич приехал в 1924 г. в Москву, друзья одесситы устроили его в газету «Гудок», где он работал во всех газетных жанрах. Один из авторов книги «Беломорско-Балтийский канал имени Сталина» (1934), пьесы о Гражданской войне «Интервенция», которая с 1933 г. ставилась на сценах советских театров и принесла ему широкую известность. Наиболее известные работы — сценарии к кинофильмам «Возвращение Максима» (1937) и «Интервенция» (1967). Последний фильм признали «творческой неудачей» режиссера Г.И. Полоки, он пролежал на полках 20 лет, и только в 1987 г. его выпустили в прокат. По мотивам рассказа Славина «Кафе „Канава“» сняли лирическую комедию с Мариной Нееловой «Дамы приглашают кавалеров».