Кукловод судьбы - Светлана Волкова

Фелион выскочила из камеры. Эйдас вышел следом, запечатал магический барьер и запер дверь. В полном молчании волшебники покинули Распет и сели в закрытую карету. С повозок в спешном порядке удалили безлицые гербы, но горожане все равно узнавали кареты и по привычке жались к домам.

– Лорейна жива, – нарушил молчание маг. – Кэрдан пытался убить ее, но она исчезла. И тогда он положил начало истязаниям. Он хотел выяснить, как это происходит. Ты знаешь Кэрдана. В первую очередь его интересует – «как».

Фелион передернуло. Встреча с Маэльдой и допрос Экзекутора надломили волшебницу. Прежде спокойная и уверенная, непоколебимая как скала, она никак не могла унять дрожь.

– Эйдас… Больше всего на свете я хочу верить в это. Но мы не знаем, что происходило с феями, когда они исчезали. Подонок говорит – их забирал Элезеум. Но как он может знать? Что они могут знать об Элезеуме?!

– Вязь, Фаэлон… Я чувствую ее. Чувствовал все эти годы. Там, в заключении. Я думал… думал, это потому, что она умерла первой. Так не бывает, мужчина всегда уходит вперед феи. Он не знает одиночества. А я узнал, благодаря родному сыну. Так я полагал. Я думал, так будет всю жизнь. Но теперь я понимаю. Это Вязь. Лорейна жива. Я чувствую ее.

– О Создатель! Молюсь, чтобы ты был прав! Но как это возможно?! Шестнадцать лет Пустоты! Ты сохранил здравый рассудок.

Эйдас пожал плечами.

– Полагаю, благодаря Кэрдану. Его заклятье ограничивало мои умственные возможности. Видимо, зона мозга, воспринимающая Пустоту, оказалась выключена заклятьем. Сам того не зная, он оказал мне услугу.

Фелион передернуло.

– А я еще верила, что он мог измениться… Нет прощения злодеяниям, что он сотворил, сначала с матерью, потом с тобой! За что?! Вы были достойными родителями и никогда не притесняли его! Откуда столько ненависти?!

– Фаэлон… Сей разговор уже был между нами однажды, шестьдесят лет назад. И тогда я ответил тебе ровно тоже, что могу ответить сейчас. Иртана слишком любила его. А я был слишком слаб, чтобы пресечь ее губительную любовь. Мы оба жестоко поплатились за свои ошибки. Она – за слепую любовь, развратившую Кэрдана. Я – за слабость и нерешительность. И слепую любовь к ней.

– Я помню тот разговор, Эйдас. «Из недолюбленных детей вырастают страдальцы, из перелюбленных – чудовища». Но я не верю, что любовь, даже столь безрассудная, как любовь Иртаны, может превратить человека в чудовище. Поселить в нем такую жестокость, такую жажду власти, слепую и неуёмную… Откуда в нем это взялось?! Вы оба – достойные люди. Вы могли подать ему достойный пример. Я не просто учила его магии, но доносила, что есть зло и что есть благо. И он слушал. Отвечал мне. Я слышала понимание в его словах. Все было ложью. Он рассуждал со мной о нравственности, доброте, этике магов… А потом уезжал в Арейнат и творил бесчинства. Неужели Создатель сотворил его таким?!

Фелион забыла, как некогда поучала Эдеру, что божественная логика неподвластна человеческому уму. Когда бесчеловечность высших сил пролегает слишком близко, поучения оказываются бессмысленны. Эйдас тихо произнес:

– Sometimes shit just happens.

Волшебница вздохнула и склонила голову. Каждый маг знал эту древнеремидейскую формулу смирения и покорности перед могуществом непостижимой, слепой судьбы, которой человек, как ни пытайся, не в силах руководить.

* * *

Семейству Кедар королева отвела свои бывшие апартаменты, предоставив новым обитателям самим разбираться с последствиями пожара. Эйдас убрал разрушения с помощью магии, а прислуга навела порядок; однако былой роскоши как не бывало. Ничто не напоминало о том, что прежде здесь обитала дочь короля.

Серена с трудом осваивалась в качестве полноправной хозяйки. Она то и дело норовила прошмыгнуть в свой чуланчик – и запоздало соображала, что может разлечься прямо на хозяйской кровати с книжкой в руках. Теперь она могла спокойно читать роскошные тома из дворцовой библиотеки, не из-под полы, не опасаясь, что мэтр Готель схватит ее за шкирку и отлупцует.

Мэтр Готель ушел в управители к одному из принцев крови, троюродному кузену королевы. И, нечаянно встречаясь с бывшей служанкой в коридоре, подобострастно кланялся ей. Серена кивала, как изредка делали высокородные дамы в ответ на приветствие прислуги, а уши горели, словно мэтр только что оттаскал за уши нерадивую служанку.

Что до чулана, то его заняла сестра. С первого дня Эдера добровольно заточила себя туда и отказывалась покидать чулан под любым предлогом. Ежедневно ей привозили на тележке дюжину книг из Королевской Библиотеки и забирали дюжину, оставшуюся со вчерашнего дня. Вот и сейчас библиотечный служитель подкатил к двери чулана очередную тележку. Из-за двери высунулась рука, похватала книги одну за другой, затем вывалила стопку прочитанных книг на порог.

Служитель собрал книги с пола, сложил на тележку и подвез к Серене. Обычно она оставляла себе книжку потоньше да полегче. Но сейчас девушка мотнула головой – ей было не до чтения. Полчаса назад курьер в ливрее дома Ашеров известил ее, что граф де Мон просит леди Кедар принять его. Ошеломленная сей торжественностью, Серена поднялась было, чтобы постучать в чулан к «леди Кедар». В следующую секунду до нее дошло, что леди Кедар – это она.

Библиотекарь поклонился и вывез тележку из апартаментов. А Серена с нетерпением ожидала возлюбленного, гадая, к чему так церемонно оповещать ее о своем визите. Он ведь знает, что апартаменты ее семьи всегда открыты ему, как и ее сердце…

Дворецкий возвестил:

– Граф де Мон к миледи!

Серена вздрогнула. Слишком хорошо она помнила эту фразу… Снова пришлось напоминать себе, что «миледи» – это она и есть. Это к ней граф де Мон…

Она вскочила навстречу любимому. И прянула, увидев его лицо. Никогда он не смотрел на нее так отстраненно, когда она была служанкой…

– Я уезжаю в Кситланию, Серена. Князь Ришани просит подмоги, чтобы сдерживать натиск варваров пустыни. Гораций рекомендует Ее Величеству назначить меня главнокомандующим на юго-восточном фронте.

– Ты возьмешь меня с собой? – прошептала Серена без надежды. Она предчувствовала ответ.

– Забудь меня, Серена. Ты законнорожденная дворянка, дочь королевского советника. Много знатных юношей пожелают посвататься к тебе. Я – тот, кто любит тебя – единственный, кто не может просить твоей руки.

Серена прошептала:

– Потому что ты знал меня служанкой? Служанкой твоей прежней возлюбленной?

– Серена, милая Серена! Если бы это могло быть причиной… Если бы только это было причиной, с какой радостью, с какой легкостью я переступил бы через пустую гордыню! Во имя Создателя, лучше бы ты так и осталась служанкой…

– Но почему?..

– Потому что ты носишь фамилию Кедар. Фамилию того, кто погубил мою мать, дом и родных. Ты не виновна в его злодеяниях. Но кровь есть кровь. Женись я на тебе – мне пришлось бы смотреть на нашего сына и помнить, что в его жилах – кровь убийцы моей матери. Я люблю тебя. Но я не вынесу сего пятна на моем наследнике. Лучше я принесу обет безбрачия и останусь без наследника, передам имя и фамильное достояние – все, что от него осталось! – кузенам. Ибо уже не полюблю другой женщины, кроме тебя. Прощай, любимая. Забудь обо мне и будь счастлива.